Выбор
Шрифт:
— Выдержи!
— П о д о ж д и ! —
Чем поможешь?
М и н у т ы , как вечность, идут...
Л ю д и ж д у т и молчат.
Л ю д и курят и ждут...
Ты мне пишешь:
в М о с к в е у вас
снова д о ж д и .
Снова дождь.
По бульвару опять не пройдешь.
Снова дождь.
По обочинам мчат ручейки.
Д о ж д ь идет по М о с к в е —
теплый,
ласковый дождь.
Там скрываются от него,—
ч
надевают плащи, открывают зонты,
начинают погоду ругать с утра,
ходят хмурые...
Если б увидела ты,
как, негаданно
вымахнув из-за бугра,
мчит,
дороги не разбирающий,
34
через поле
к нам
напрямик,
так пылящий, будто пылающий,
сельсоветовскнй грузовик.
Председатель выпрыгивает на ходу,
он кричит,
а глаза блестят, к а к от голода:
— Будет
д о ж д ь !
М н е сейчас... звонили из города...—
Пошатнулся.
И дальше, словно в бреду: —
Туча...
мне звонили...
свернула сюда...
к нам идет...
Если мимо, то... быть... беде...
Ты мне пишешь, что вам надоела вода.
Н а п и ш и , напиши мне об этой воде!
О дождях напиши мне!
О том, как тяжел
воздух перед грозой...
На погоду не жалуйся!
Н а п и ш и ,
чтоб он был, этот дождь,
чтоб он шел!
Пожелай нам ливня,
пожалуйста.
С А Р Ь Я Н
Сарьян рисует, бормоча.
Ворча, Сарьян рисует.
Худой,
прозрачный, к а к свеча.
Рисует,
будто судит...
Он говорит:
«Сиди ровней...
Зачем плывешь, как масло?..
Ты — в маске...
35
Очень сладко в ней...
Сейчас исчезнет маска!...
Скрипишь зубами?
Не беда!
Ты зол, но травояден...
Что?
Уползаешь?..
Н и к у д а
не денешься, приятель...»
До судорог, до тошноты,
под канонаду пульса!
И —
«вот он,
вот о н ,
вот он — ты!..
Закончено.
Любуйся...»
Он дышит, как бегущий лось.
К спине рубаха липнет...
К р и ч а ,
рисует Мартирос.
В конце работы — хрипнет.
Сейчас он
к а к уснувший взрыв
на перевале горном...
Сидит, глаза полузакрыв,
нахохлившийся кондор.
И кажется бескрылым,
но
от этого порога
ушли в полет давным-давно
крылатые
полотна!..
Окно раскрыто, а за ним
просторно и морозно...
И Арарат
к а к будто нимб
над гривой
Мартнроса.
Р
А эта речка так течет!
Стоишь и смотришь:
36
— Ах ты, черт!
Куда ж е т ы ,
судьба моя?
Она в ответ:
— Иду в моря...
— Ты ж
перестанешь быть рекой!..
— Я знаю.
М о й удел
такой.
Умру,
пересчитав мосты...
Но я н у ж н а .
Н у ж н а ! . .
А ты?
У Т Р Е Н Н И Е С Т И Х И
У ж е проснулся дом,
потягиваясь тайно.
В нем,—
как в лесу густом,
движенье, бормотанье.
К а к тысяча рапир,
зазвякала посуда.
К зарядке приступил
сосед — работник Ц У М а .
З в у ч а т его шаги,
к а к вечное возмездье.
Сейчас пойдут п р ы ж к и ,
потом — ходьба на месте.
Дверь хлопнула вдали.
О к н о — в дождинках крупных.
Вовсю гудят шмели
в водопроводных трубах.
Л и ф т
ссорится с людьми
от псренапряженья...
У ж е проснулся мир.
У ж е пришел в движенье.
37
Под камни в темноту
переползают крабы.
В задымленном порту
зашевелились краны.
Будя себя самих,
топорщатся пороги.
Тяжелый грузовик
ревет на повороте.
Метро вошло в азарт.
Открылись магазины.
Заговорил базар.
Г у д к и заголосили.
Б у к а ш к о й со стола
срывается
курносо
гремящая стрела
с груди
авианосца!..
Ворочаюсь впотьмах
от
радиофальцета.
Ведь слышимость
в домах
И в мире —
равноценна.
Д И П Л О М А Т А М Н А Ш И М
Ю. Воронцову
Д и п л о м а т ы ,
дипломаты,—
протокольная работа...
Где-то
на земле громадной
возле самого Тобола —
ветра теплое движенье,
тихий голос:
«Сынку... сынку...»
Сын —
как в добровольной ссылке.
К а к в бою.
К а к в окруженье.
38
Там не сладко.
Там — опасно.
Там протяжные туманы...
Сын — не без вести пропавший.
Все о нем известно маме.
Но приказ — суров и точен
(небольшое утешенье) —
сын не может,
сын не должен
выходить из окруженья...
На конверты смотрит мама,—
буквы ровные — нелепы.
А на заграничных марках
короли и королевы.