Выбор
Шрифт:
– Я и есть убийца, Роберта. Забыла?
– Нет! Ты - не убийца! Ведь ты не тронул ее. Почему? Скажи! Не молчи!
Мне стало страшно. На каком тонком волоске все висело... А я была так счастлива, не зная, не ведая... Умри Сондра от его руки, я бы поняла, и тогда...
– Я бы стал таким же подлецом, как он, любимая. И ты не осталась бы со мной, ты бы сбежала, уехала, исчезла. Ты возненавидела бы меня.
– Да, Клайд. Я бы возненавидела, - вдруг меня осеняет, я приподнялась и села в кровати, - ведь этого он и хотел! Эти мысли он тебе нашептывал! Ему было уже все равно, лишь бы вернуться, даже и
Клайд печально усмехнулся и покачал головой, погладил меня по растрепавшимся волосам. Его лицо на миг очень постарело, став похожим на настоящее... И глаза, такие усталые...
– Ты истинная верная жена своего мужа, всегда протянешь руку помощи... Но это были мои мысли, Берта.
– он снова усмехнулся, увидев, как я замотала головой, - не веришь...
– Не верю! Слишком все ему на руку. И ты ведь не тронул ее... И не тронешь, никогда! Все позади и мы - друзья!
Усмешка Клайда стала веселее, его захватил мой порыв, его губы на лбу... влажных глазах... щеках в дорожках слез...
– Я знаю, что это будет трудно и больно. Но если... Если они этого хотят, то пусть. Я тоже этого хочу! И ты, не лги сам себе! Ведь хочешь?
Он не колебался с ответом.
– Хочу. Они обе дороги мне, они твои друзья, Берта. Да, и Сондра. Только настоящий друг способен на то, что она сделала. И Старик показал ей то, что мог показать только достойному. Он знал, что она поступит правильно и благородно.
– Вот видишь... А раз так, то мы постараемся справиться. Знаешь, Сондру хотят отослать куда-то. Она там будет совсем одна... Где-то на побережье... Или даже в Европу.
Тихо, совсем тихо повторила...
– Совсем одна... А мы с ней обе знаем, как это, быть одинокой... Она не заслужила такое.
Губы Клайда коснулись волос на виске, мочки уха... Теплое дуновение слов.
– Не заслужила.
Глубоко вздохнула, слава Богу...
– Клайд...
– Что?
– Ты правда подумал, что я такая жестокая эгоистка, что готова заставить мучиться Джил и Сондру?
Он помолчал мгновение. Только не лги мне, прошу... Клайд...
– Да, Берт. Подумал. Я очень боялся, что ты изменилась после этой истории, слишком многое на тебя свалилось. Изменилась в нехорошую сторону, любимая... Поверь, я видел, как это бывает. Был один человек, а стал... Совсем другой, за считанные дни.
Молчу. Слушаю. Милый... Ты не солгал мне.
– И когда ты рассказала о вашем разговоре с Сондрой... Я не мог не спросить тебя, прости.
– А если бы... Если бы я сказала, что мне все равно или... Не знаю... И ты бы понял, что я правда изменилась, стала жестокой и черствой... Ты сам сказал, видел такое...
Клайд взъерошил мне волосы, я откинула их с лица и не приняла игру, смотрю ему прямо в мерцающие слабыми отблесками глаза.
– Ты бы разлюбил меня?
– Нет.
– Правда?
– Правда. Я приму тебя любой. Помнишь любимую поговорку Джил? Ее можно и к нам применить, чуть изменив.
Клайд привлек меня к себе, я уютно свернулась возле него клубочком, так хорошо... И слушаю...
– Как она будет звучать, Берта?
Шепнула, закутав нас в одеяло.
– Сам скажи...
– Настоящий возлюбленный, муж, с тобой и тогда, когда ты не права, - он усмехнулся, - а я настоящий.
Потерлась щекой о его грудь, коснулась ее губами, там, где бьётся сердце.
– И я - настоящая. И всегда буду с тобой.
– Берт...
– Что?
– Ты уверена, что Сондра не подглядывала, когда я голый крутился перед зеркалом? А вдруг...
– Ах ты...
Шутливая возня под одеялом затихла, мы успокоились. Слышу дыхание заснувшего Клайда, чувствую, как и на меня накатывает теплая сонная волна. И прежде, чем я дала ей себя накрыть, успела в который раз подумать... Вспомнить... Рассказ Сондры. Она не захотела говорить об этом при Гилберте и Джил. Его появление... Про это мы с ним не говорили ни разу. И сейчас я передала ему не все из рассказанного. Он испугался газеты, Ликурга. В столе он искал мои письма. Он знал, кто я. Он точно знал, на какой улице мой дом. Откуда? Сондра тоже все это заметила. Боюсь спрашивать... Боюсь. И Клайд боится этого вопроса... И тупой болью отозвались слова Сондры о моем подарке, брошенном в мусор, о портрете. Он знал даже о них. Не хочу об этом думать. Спать... Спать...
Снова в душе воцарились грусть и тревога, угрюмый пейзаж вокруг только усиливает эти чувства. Вчера на какое-то время стало так спокойно, хорошо, радостно. Разговор с Сондрой, потом мы с Джил забрали ее ужинать. Конечно, никакой веселой болтовни не было, но чувствовалось - мы уже не чужие, нас троих уже что-то связывает. А потом разговор с Клайдом, он тоже все прояснил и расставил по местам. Казалось, утром, когда поедем обратно, все будет еще лучше... Нет. При свете сумрачного дня все потаенные мысли и сомнения снова вернулись, нашептывая - еще ничего не закончилось, впереди Ликург... И он совсем не добр. Вздохнула и невольно покосилась назад, на место Джил. Я уже успела привыкнуть к тому, что она рядом, а теперь... Перевожу взгляд вперёд, на автомобиль Сондры, и снова вздыхаю. Клайд это заметил и усмехнулся, подмигнув.
– Все-таки ты собственница.
Уныло пожала плечами, наверное. Клайд и сам, между прочим...
– А ты? Забыл, как смотрел, когда Джил начала флиртовать с Сирилом? Ты же ее чуть ли не ревновать начал, думал, я не вижу? Привык, что она только о тебе думает...
Очередь Клайда пожимать плечами. Он нахмурился, на ходу быстро обернулся, посмотрел на автомобиль Сирила. Словно усомнился, едет ли он за нами. Невольно тоже оглянулась...
– Клайд... Заметил, что Джил больше не пытается заговорить с Сирилом? И он...
– Конечно, заметил. Он не слепой и далеко не мальчик, прекрасно понял, что тогда затеяла Джил и зачем...
И я все понимаю, от этого стало ещё грустней. Джил... Сондра... Как теперь нам всем быть?
– Знаешь, я рада, что ничего между ними не случилось, это было бы... Неправильно. Нехорошо.
Клайд кивнул, достал из-под сиденья сумку и протянул мне.
– Попей воды, Берт. И, да... Ничего хорошего из этого торопливого романа не вышло бы, Джил вовремя поняла.
Зябко зарылась подбородком в воротник куртки, небо стало пасмурным, как и тогда, когда ехали сюда. Посмотрела в окно, не пошел бы снова ливень... Смотрю на мчащийся перед нами ярко-красный автомобиль... Что там? О чем говорят? Или молчат, так же угрюмо глядя на набегающую дорогу...