Выброшенный в другой мир. Дилогия

Ищенко Геннадий Владимирович

– Разрешите, я все сейчас уберу, - предложила служанка, не дожидаясь разрешения, открыла шкаф и начала развешивать в него платья, надевая их на странные палки с крючками, которые потом вешала на длинный круглый стержень.

При этом платья висели ровно и не мялись.

– Это тоже герцог придумал. Называются плечики. Одежда совсем не мнется, не то что на крючках.

Освободив кровать от одежды, служанка замерла в нерешительности перед поставленными на пол дорожными сумками.

– Сумки трогать не надо, - поняла ее затруднения Альда, - я их потом

сама посмотрю. Тебя как зовут-то?

– Ой, госпожа, прощенья прошу! Совсем заболталась, а представиться забыла. Солой меня зовут.

– Скажи, Сола, а что еще придумал новый герцог?

– Ой, да много всего! Хотя бы душ. Сначала все думали, что это баловство, а потом поняли, что намного удобнее, чем мыться в бочке.

– А что такое этот душ?

– Это такая лейка, из которой, когда потянешь за веревку, льется сверху теплая вода. Обе руки свободны, и воду черпать не надо. Да и воды для помывки нужно меньше. Всем, - она хихикнула, - кроме госпожи Лани. Вот уж кто любит вертеться под душем!

– Скажи, Сола, здесь принято, чтобы слуги обсуждали хозяев?

– Ой, госпожа, прощения прошу за свой язык. Я ведь, несмотря на молодость, уже работала служанкой. Слуги всегда обсуждают хозяев, иначе не бывает. Все это, правда, между собой. А наш герцог на такие разговоры не обращает внимания, тем более что его здесь все уважают и плохого слова не скажут. А на шутки он не обижается, сам любит пошутить.

– Сейчас ты мне пока не нужна. Как тебя найти, если понадобишься?

– На время вашего пребывания в замке меня переселили в комнату для слуг гостей. Это пятая по коридору дверь. Других гостей, кроме вас, сейчас нет, так что я там одна. Буду там почти все время, кроме приемов пищи, ну и всяких таких дел. Совсем забыла! На столике ключ от соседней комнаты, которую приготовили для вашего отца.

– Так в гостевом крыле сейчас совсем никто не живет?

– Только госпожа баронесса, бывшая невеста нашего герцога. У нее третья комната от вас в сторону лестницы. И еще госпожа Лани использует одну из комнат для своих спортивных занятий.

– А что за занятия?

– Госпожу Лани научили, как девушке драться без мечей и другого железа. У нее здорово получается, но нужно постоянно тренироваться, вот она и прыгает по утрам. Мне можно идти?

– Да, до обеда ты мне не нужна. Обед когда?

– Еще нескоро. Во дворе ударят в било.

Оставшись одна, девушка начала разбирать сумки, откладывая свои вещи. Отложенное она потом разложила в низ одежного шкафа и небольшую тумбочку возле кровати с несколькими выдвигающимися отделениями. Закончив с этим делом, Альда открыла денежный ящик, прикованный к вделанному в стену железному штырю с кольцом, и достала сумку с серебром и украшениями. Порывшись в ней, девушка выбрала пару больших серёг из потемневшего от времени серебра с крупными зелеными камнями. Камни не имели огранки, их просто скруглили и отполировали, но на свету они красиво вспыхивали, отбрасывая на лицо зеленовато-голубые блики. Альда надела серьги и положила сумку обратно в ящик. Забрав дорожные сумки

с вещами отца, она открыла дверь в предназначенную ему комнату и сложила все в такой же одежный шкаф, как и у нее.

Судьба сделала очередной поворот и улыбнулась ей в тридцать два зуба. Несмотря на то что разговора с герцогом еще не было, девушку переполняла уверенность в том, что теперь все сложится хорошо. Беспокоила только рана отца и почему-то этот мальчишка, такой больной и одинокий. Решив их навестить, она обула свои сапожки и направилась в лазарет. Увидевшая ее Амели обрадовалась.

– А мы вас уже заждались. Ваш отец пришел в себя, хотя пока очень слаб. Алексу немного лучше, и он постоянно вас зовет. С кого начнем?

– Сначала я бы хотела увидеть отца.

– Тогда пойдемте в эту комнату. Поменяйте обувь и наденьте этот халат.

Обув уже знакомые тапочки и накинув на плечи халат из тонкой белой материи, Альда прошла следом за Амели в комнату, где на широкой кровати лежал отец. Он был в сознании и улыбнулся при виде дочери.

– Говорить вашему отцу пока нельзя, - сказала Амели, - так что говорите вы. А уж если сильно приспичит, то пусть говорит шепотом, а вы наклонитесь пониже.

Помощница врача вышла, прикрыв за собой дверь.

– Герцога в столице нет, - сказала отцу Альда.
– Нас приняли его приближенные, и приняли хорошо, как гостей. А насчет графа можно не беспокоиться, обвинения с нас сняты. Все наши вещи в комнатах, которые для нас приготовили, а золото - на хранении в казне герцога. Вернут, когда оно нам понадобится. У меня все в порядке, теперь тебе бы быстрее выздороветь. Врач сказал, что рана серьезная, но опасности для жизни нет, вовремя мы успели. А мне еще пообещали, что поищут Рамона. Если он попал в плен, то, скорее всего, сейчас в армии короля. Теперь я наклонюсь, а ты скажи, не нужно ли чего. Только говори тише, я услышу.

Она наклонилась к отцу и услышала от него сказанные еле слышным шепотом слова:

– Ты молодец, дочка.

– Это я и сама знаю, - пошутила она.
– Отдыхай и набирайся сил, а я схожу к мальчишке, которого мы спасли. Мать у него убили тогда же, когда тебя ранили, а он еще простудился.

Она тихонько вышла от отца и сама нашла комнату, где лежал Алекс. Мальчишка был в сознании, и жар у него немного спал.

– Ты как?
– спросила она, наклоняясь к ребенку, и обалдела, когда он умоляюще прошептал ей запекшимися губами:

– Мама, не уходи. Мне плохо.

– Маленький, но я не твоя мама...

– Маму убили. Теперь моя мама - ты. Ты хорошая, мне больше никто не нужен.

– Но у тебя, кажется, есть дед?

– Не люблю деда, - нахмурился маленький барон.
– Он не любил мою маму и постоянно ругался из-за нее с отцом. Он и меня не любит, не отдавай меня ему, прошу тебя!

– Выздоравливай, а там посмотрим, - ответила растерянная Альда, погладив мальчика по голове. Он схватил горячими ладонями ее руку и прижал к своей щеке. Из раскрытых глаз ребенка, оставляя на щеках мокрые дорожки, потекли слезы.