Выброшенный в другой мир. Дилогия
Шрифт:
– У него были в отношении меня какие-то планы, но мы об этом еще не говорили.
– А чего бы вы хотели сами?
– Мне этот вопрос задавал барон Лишней. Я, милорд, еще не готова на него ответить хотя бы потому, что никогда не пробовала себя в роли матери. Надо освоиться на новом месте и найти общий язык с ребенком.
– Разумно, - признал герцог.
– Здесь написано, что вы хорошо знаете язык империи.
– Говорю свободно, - сказала Альда.
– Даже сама не ожидала, что выучусь так легко. А вот пишу с ошибками.
–
– Ладно, оставим это на потом. Ваш отец пока в тяжелом состоянии и несколько месяцев будет вынужден находиться в замке. Прошу и вас на это время быть моей гостьей и чувствовать себя как дома. Если что-нибудь будет нужно, обращайтесь или к управляющему, или к барону Лишнею. Вы ему понравились, и теперь я понимаю почему. Если будет нужда, можете обращаться и непосредственно ко мне. Вы, кажется, сдружились с моей сестрой и Леорой ?
– Да, милорд, они славные девушки.
– Вот и прекрасно. Им здесь скучно. Мой двор еще очень мал, гости у нас бывают не часто, а я не могу уделять сейчас много внимания своим близким. Сестра о вас отзывается с восторгом. Она у меня очень боевая, так что ваши таланты произвели на нее впечатление, как, впрочем, и на меня. О графе Рабеке не беспокойтесь. Официальное обвинение с вас снято, а зимой к ним в графство наведаются люди барона Лишнея, так что графу будет не до вас.
После разговора с герцогом Альда почувствовала огромное облегчение и почему-то усталость. Она добрела до своей комнаты и, не раздеваясь, заснула. Разбудил ее звук била, и пришлось спешно привести себя в порядок и почти бежать на ужин.
"Как бы от такой жизни не растолстеть, - думала девушка.
– Кормят как на убой целых три раза за день, а заняться нечем. В такую погоду даже не съездишь на охоту. Попросить, что ли, Лани показать упражнения?"
За ужином герцог был весел и часто шутил. Видимо, уже успел немного отдохнуть. И поел он с видимым удовольствием. Вечером в лазарете Алекс стал проситься уйти к ней.
– Хочу быть с тобой, - заявил он.
– Надоело тут лежать и пить горькое. Хоть бы компоты варили.
– Я поговорю с врачом и послушаю, что он скажет. Наверное, скоро мы так и сделаем, но пока надо полежать здесь. Ты еще не долечился. Вот видишь, опять кашляешь! И кровать для тебя надо заказать, если хочешь спать в моей комнате.
– А мы поедем домой?
– Конечно, но еще не очень скоро. Разбойники ранили моего папу стрелой, и сейчас он лежит в соседней комнате, поэтому нам придется ждать, пока он выздоровеет.
– А деду меня не отдадут?
– Никто тебя никому не отдаст. Я теперь буду тебе вместо мамы, а мой отец будет тебя учить быть смелым воином и хорошим хозяином.
– А у тебя нет мужа?
– Пока нет, - смешалась Альда.
– А что?
– Плохо, - со вздохом сказал мальчик.
– Я так хотел брата или сестру, а папа с мамой их делать отказались. А без мужа и у тебя одной
– Мне пока и тебя достаточно, дорогой, - сказала Альда, обняв его, чтобы скрыть вспыхнувшие румянцем щеки, - а потом мы что-нибудь придумаем.
– Мама, а как тебя зовут?
– Альда, золото мое!
– Хорошее имя, - опять вздохнул мальчик.
– Меня папа альдом* назвал, когда я свалился с дедова жеребца и ничего себе не сломал.
(* альд - счастливчик)
– Кто же разрешил такому маленькому ездить на лошади?
– Дед разрешил. Он на своем жеребце давно никуда не ездил. Меня конюх сажал в седло и ремнем связывал ноги под брюхом коня, а потом водил его по кругу. Интересно было. А в тот раз Злодей почему-то начал трясти головой, потом бить задом и вырвал у конюха повод. Я так быстро, как тогда, никогда не ездил. А потом Злодей прыгнул через изгородь, и ремень лопнул. А дальше я ничего не помню. Открыл глаза в замке и слышу, что мама плачет, а отец ругается с дедом. А Злодея мы больше не видели, убежал куда-то.
"Не может быть, - подумала Альда.
– Зачем старику убийство внука? Надо будет проверить конюха. Немного колючек под седло и надрезанный ремень... Что же у них там творилось?"
– Значит, мы с тобой договорились, - весело сказала она.
– Ты здесь всех слушаешься и быстрее выздоравливаешь, а я сейчас иду заказывать тебе кровать.
– Хорошо, только ты приходи почаще. Мне без тебя плохо.
– Постараюсь. И спрошу на кухне про компот. Ты его любишь? Вот и хорошо.
Отец выглядел заметно лучше.
– Делали перевязку, - сказал Альде Расмус.
– Рана заживает хорошо, нагноения нет. Пожалуй, если и дальше выздоровление пойдет так же, через две декады ваш отец уже начнет вставать с постели. Удивительно крепкий для его возраста организм!
– Все уладилось, - сказала она отцу, когда врач оставил их вдвоем.
– Герцог предложил тебе стать опекуном Алекса. Обещал двадцать золотых в декаду и возможность нанять управляющего. А графом зимой займутся люди барона Лишнея. Не одни мы от него пострадали. Герцог предложил нам свое гостеприимство до твоего выздоровления. У меня здесь появились подруги, да и Алекс требует внимания, так что скучать не буду. А ты дай знать, если что-нибудь понадобится. Что-нибудь хочешь сказать?
Старший Буше отрицательно покачал головой, глядя на свою дочь с такой любовью и нежностью, что она даже смутилась.
– Тогда я пойду, папа, - сказала Альда, наклонилась к отцу и поцеловала его в колючую щеку.
Ей повезло: первым, кого она встретила во дворце, был Дорн.
– Господин управляющий, нужно установить в моей комнате кровать для Алекса. Когда это можно сделать?
– Готовые кровати есть, но они для взрослых. Хотя я, кажется, видел что-то меньших размеров. Я посмотрю, госпожа Буше, и завтра утром вам скажу. Если не найду ничего подходящего, закажем мастерам.