Выброшенный в другой мир. Дилогия
Шрифт:
– А какое у короля родовое имя?
– спросил Сергей.
– Или его нет?
В ответ девушка рассказала ему об обычае, который не мог не вызвать удивления. Родовое имя любого дворянина должно было совпадать с названием его вотчины, причем при смене хозяина земель, менялось и их название. По именам герцогов названы провинции, а родовые имена королей совпадают с названием их королевств.
– Я не совсем понял, - сказал Сергей.
– Если у нас вдруг сменится династия, мы и королевство должны будем переименовать?
– С ума сошел!
– испуганно воскликнула Лина.
– Когда-нибудь останешься без языка или без головы! Кто же говорит о таких вещах? У нас с этим не шутят, особенно теперь.
– Ладно, - перевел разговор на другую тему Сергей, - расскажи о вашем календаре, а то я о нем тоже ничего не знаю, кроме того, что дни принято
Оказалось, что здешний год немного короче земного и длится триста двадцать два дня. Были четыре сезона, совпадающие по признакам с земными, только зима в четырех королевствах обычно была бесснежной и довольно теплой. Каждый сезон делили на два месяца, которые так и называли: первый и второй. В каждом месяце, кроме одного, было по четыре декады. Год начинался с первого летнего месяца, к которому приплюсовывали два лишних дня. Так и говорили, что событие произошло в пятый день третьей декады второго месяца лета. Сложновато, но если привыкнуть...
– А что у вас с науками?
– спросил он.
– Науки в империи, - махнула рукой девушка.
– У нас ими и раньше не больно занимались, а теперь это и подавно никому не нужно. В столице есть Университет, но я не знаю, что с ним сейчас. Король Сотхема поддерживал ученых, но это было давно, а Аглаю интересуют только выплавка стали и искусство пения. Вот она и дает золото на рудники и прикармливает менестрелей.
– Неужели все так поголовно ходят неграмотные?
– Ты о нас говоришь, как о каких-то дикарях!
– обиделась девушка.
– У нас всех дворян и даже дворянок с малолетства учат грамотности и цифрам, языкам и музыке, а при храмах есть школы для простолюдинов. Барон или граф не будут делать работу писаря, да и их управляющие не принадлежат к благородному сословию, а им нужно уметь писать и считать.
– А что с богами? Я оббегал весь центр города и не увидел ни одного храма.
Он уже знал, что боги в четырех королевствах одни и те же, и что всего их около двух десятков. Разобраться в них раньше не позволяли скудные знания языка. У здешних богов не было узкой специализации, поэтому в одном и том же деле могли помочь, например, и Хромт, и Береж, а к кому из них обращаться, решали сами верующие. Естественно, что и жрецы не оставались в стороне, всячески превознося своих богов. А храмов он не видел потому, что их по традиции строили только около текущей воды, и они стояли в пяти минутах ходьбы от города, возле небольшой речки, откуда горожане брали воду. Интересной особенностью здешней религии были храмы всех богов. Было невыгодно возводить много храмов в небольших городках или крупных селах, поэтому жрецы разных богов скидывались и строили общий храм. Жрецу, который в нем служил, выдавали алтарь и книги со священными текстами, а он должен был отмечать, каким богам и сколько поднесли, а потом возвращать часть дохода в каждый из храмов. Лина начала ему рассказывать о богах и их непростых взаимоотношениях, но скоро запуталась и призналась, что воздает хвалу только Малу, а об остальных почти ничего не знает.
– Тебе бы поговорить со жрецами, - сказала она Сергею, - только они просто так говорить не станут, потребуют подношения, а таких денег у тебя нет.
– А если я никому из них не молюсь?
– спросил он.
– Как на это посмотрят люди?
– А кому какое дело?
– пожала плечами девушка.
– Не хочешь, чтобы боги тебе помогали или лучше устроиться в следующей жизни, можешь не молиться. В деревнях еще могут посмотреть косо, а в городе всем на тебя плевать.
– Послушай, Лина, помоги выбрать родовое имя. Мое - Трофимов - всегда будет здесь резать слух.
– Помогу, - согласилась девушка, пододвигаясь к нему ближе.
– Только платой будет один поцелуй!
– Тебе мало клиентов?
– спросил он, не отодвигаясь.
– Скоро уже должен прийти Рон. Я не хочу, чтобы он нас видел.
– Это правильно, горячо зашептала Лина.
– Пошли в пятый номер, там сейчас нет постояльцев. Мне с тобой хорошо и легко. Мы просто дарим друг другу радость. Разве это плохо?
Потом он корил себя за то, что поддался ее уговору. Не из-за того, что между ними было, а из-за того, что, когда они выскользнули из номера, их заметила дочь хозяйки Доля. До этого она не обращала на Сергея никакого внимания, а удовлетворяла свои желания или на стороне, или, если уж было невтерпеж, использовала Рона. Видимо, девушка решила, что если красавица Лина не побрезговала парнем, который делал у ее отца самую тяжелую и
– Стой, сволочь!
– крикнула она в спину удирающему Сергею.
– Пожалеешь!
– Ты что какой-то шальной?
– спросил Рон заскочившего в комнату Сергея.
– Что-то случилось?
– Хозяйская дочка, сволочь, чуть в коридоре не изнасиловала!
– Ну и что?
– не понял Рон.
– Радоваться должен. Она сладкая баба, к тому же за каждый раз дает серебряный. Попробуй заработать такие деньги у ее папаши. Постой, неужели ты от нее удрал? Совсем рехнулся! Да она тебя теперь со света сживет. Ты же ее страшно оскорбил! Тебе, Серг, теперь только уходить из заведения папаши Жано, жизни у тебя здесь не будет. Мой тебе совет - пойти и извиниться, а потом отработать со всем усердием. Денег уже не получишь, но радость вместо неприятностей - тоже хорошо. Было бы у меня такое тело, я бы на одних бабах заработал.
– А в чем дело?
– разозлился Сергей.
– Хочешь обрасти мышцами, иди во двор. Там тебе пиленых чурок хватит на неделю махать топором. А мне всякие гадости ни к чему.
– Почему гадости?
– не обиделся на приятеля Рон.
– Обычное мужское дело. Это ты у нас какой-то странный. Не из благородных, случаем? Или ты в Линду влюбился? Тогда будьте осторожными, а то Доля девчонку в два счета отсюда выживет.
Гадости начались этим же вечером. Жареное мясо с кашей, которые Сергей получил на ужин, было невозможно есть: все было страшно пересолено. Выручил Рон, который притащил ему с кухни большой кусок пирога с рыбой.
– Смотри, Серг, - хмуро сказал он, - это ведь только начало. Она пищей не ограничится. Завтра меня снимают с кухни и на разнос еды ставят тебя. Сам догадаешься, с чего тебе такое повышение, или подсказать?
– Доля?
– Она. О чем-то пошепталась с отцом, а потом мне господин Морн выдал эту новость. Мне что, я денек за тебя поработаю и не развалюсь, а вот ты смотри в оба. Не просто так она это затеяла!
"Нужно уходить, - думал Сергей, лежа перед сном в постели.
– Медь я на серебро поменял, и десяти монет на первое время хватит. Язык знаю неплохо, да и в обстановке немного разобрался. Плохо, что не знаю местной грамоты, а то бы без труда устроился на работу. Может, оно и к лучшему, что так вышло. Сколько можно здесь ковыряться в грязи? Никаких новых знаний я тут не получу. Хорошо бы устроиться в купеческий караван, который идет в столицу. Если не закрыли Университет, можно попытаться заинтересовать кого-нибудь из преподавателей. Знания в обмен на знания. Они меня обучат письму, а я им покажу алгебру. А если она у них уже есть, то что-нибудь другое. Местные цифры я заучил, можно даже подрабатывать счетом. Деньги есть, не пропаду. Линду только жалко".
Дождавшись, когда заснут сожители, он тихонько встал, сдвинул ножку кровати и вытащил из-под прикрывавшей тайник доски кинжал и кошелек с серебром. Открыто хранить такое в комнате было нельзя. Он в первое время прятал кинжал на теле, а остальные свои вещи хранил в земной одежде, которая висела в общем шкафу. Дураков не учат, а наказывают, наказали и его. Вся полученная за десять дней медь и подаренные отцом часы бесследно исчезли, а он, немного подумав, соорудил этот тайник. Скорее всего, завтра придется уйти, поэтому лучше все иметь при себе и с утра надеть свою одежду. Все равно работа будет чистой.