Вычислить и обезвредить

Бестужева-Лада Светлана Игоревна

А если это — просто проверка резидента, который стал подозрителен? Они будут суетиться и тем самым элементарно «засветят» ценного работника. Да нет, не может быть, проверку тот уж как-нибудь распознал бы и не стал «гнать волну», рискуя жизнью. Если, если, если… А все эти «если» нужно обдумать, проанализировать и только тогда отказываться от версии или принимать её в расчет. И практически никаких критериев, кроме собственной интуиции и немалого опыта работы с любой информацией, любой — от промышленного шпионажа до политических провокаций. От терроризма пока Бог миловал.

И вообще борьба с терроризмом в СССР — новинка. Спохватились,

что нужно готовить профессионалов только тогда, когда на Мюнхенской олимпиаде палестинскими террористами была чуть ли не в упор расстреляна израильская команда, именно в то время и создали группу «А», с легкой руки журналистов получившей потом название «Группа Альфа». Теперь это — профессионалы высочайшего класса.

Но и они «вычислить» террориста вряд ли смогут, не их это профиль, они могут только захватить и уничтожить. Хотя без помощи «Альфы», естественно, не обойтись. Но тут должны быть задействованы и пограничники, и таможенники, и милиция — десятки тысяч людей, действиями которых нужно руководить, причем делать это, не раскрывая смысла операции. В общем, съесть апельсин, оставив кожуру в неприкосновенности. Это, конечно, сложнее, чем дать команду: «Фас», особенно если не можешь открыто указать объект.

«— Справишься, полковник?»

«— Но те, кто всегда и во всем были первыми…»

Рейган… Фигура, уже ставшая в Америке достаточно одиозной. Полковник вспомнил, что ему рассказывал там, в Вашингтоне, один из ближайших охранников президента — Дэн. Точнее, Деннис Маккарти. Хорошо тогда побеседовали, душевно. Только Дэна, как стало потом известно, попросили «выйти вон». Не за контакт ли с советским полковником? Все может быть, преувеличиваем мы порой масштабы западной хваленой демократии. Так что же он рассказывал? Припомнить, что ли, пока не доставили срочную информацию?

Память, никогда не подводившая полковника, и в эту минуту безотказно выдала чуть ли не дословный текст беседы с Деннисом, будто на дисплей компьютера…

«30 марта 1981 года возле отеля „Хилтон“ в Вашингтоне собралась толпа, чтобы поприветствовать находившегося там президента Рейгана. Я такие сцены за четверть века службы в охране наблюдал тысячи раз. Президент вышел и направился к своему бронированному лимузину, я шел на несколько шагов впереди. Повторяю: все было, как всегда. Еще несколько секунд — и дверцы захлопнутся, машина поедет в Белый Дом. Только-только я собрался с облегчением вздохнуть, как услышал слева негромкий хлопок: как будто лопнул воздушный шарик. И тут же — второй такой же. И тут я понял, что никакой это не шарик и даже не хлопушка, а выстрел из пистолета.

Дальше все происходило, как в замедленной киносъемке, — для меня. Со стороны же все было очень даже стремительно, потому что покушавшийся на президента, некто Хинкли, как мы потом выяснили, за полторы секунды выстрелил шесть раз. Шесть! Я бросился к нему сразу после второго выстрела, а навалился на него при шестом, так что эта последняя пуля ушла куда-то вверх и застряла в стене между этажами. От остальных выстрелов пострадали, не считая президента, двое: пресс-секретарь Джеймс Брейди и один из охранников.

Прикинь: ничего такого особенного в моих действиях не было. Каждый охранник в Белом Доме готов пожертвовать своей жизнью ради спасения президента, это наша работа, нас так готовят. Я отрабатывал каждое движение сотни раз при проработке самых различных ситуаций. Личная охрана президента должна работать

четко, строго в соответствии с предписаниями, никакие импровизации тут неуместны. И обязательное условие: держаться непосредственно перед злоумышленником, заслонять собой охраняемый объект. Понимаю, что в нормальной обстановке об этом трудно спокойно рассуждать, но в экстремальной ситуации не до рассуждений, действуешь совершенно автоматически. Так готовят всех сотрудников нашей секретной службы…

Почему секретной? Да ничего особенно секретного в ней нет, кроме названия. Просто так сложилось. За несколько дней до своей гибели тогдашний президент Авраам Линкольн создал секретную службу по борьбе с фальшивомонетчиками. Было это ещё в 1865 году. Но только полвека спустя, в 1901 году, когда ухлопали президента Маккинли, конгресс специальным решением возложил охрану президентов именно на эту службу. Не потому, что там сотрудники были лучше всех, а потому, что располагалась она в здании Казначейства, в двух шагах от Белого Дома. Удобно же, когда агенты всегда под рукой. Так и повелось…

Закон есть закон, хоть для охранника, хоть для президента. Отказаться от охраны, пренебречь собственной безопасностью он не может, права не имеет. Стал человек хозяином Белого Дома — автоматически попадает под нашу опеку, что бы он там про себя ни думал. У Джимми Картера, к примеру, врагов, считай, не было, так все равно за ним охрана по пятам ходила. Ох он и злился иногда! А мы ему в ответ: „Господин президент, нас направил сюда американский конгресс“. И все, разговор окончен.

Кстати, не только президента это касается. Когда в 1968 году смертельно ранили Роберта Кеннеди, Линдон Джонсон вызвал к себе руководителя секретной службы и потребовал, чтобы со следующего же утра все кандидаты на пост президента страны получили надежную личную охрану. Сделали. Я, кстати, пришел на эту службу в 1964 году, тогда сотрудников было от силы триста человек. Сейчас — более двух тысяч. И ничего не много: по инструкции возле каждого кандидата в президенты должно постоянно находиться двадцать семь секретных агентов. Про президентов вообще молчу: из последних шести стреляли в трех, тут никакие меры безопасности лишними не покажутся. В Америке вообще стрелять любят…

Я? Нет, я как раз не люблю, но я и в охрану-то попал, считай, случайно. Закончил университет, должен был заниматься экономикой, но тут подвернулась возможность заняться вот такой активной деятельностью. Одной физической подготовки и желания защищать кого-то мало: нам же доверяют жизнь и смерть самого могущественного человека. Кадровики все мое прошлое переворошили, бывших соседей опрашивали, школьных преподавателей, даже моих подружек — всех до единой, причем я кое-кого и сам-то не помнил. А как же иначе? Некоторых ребят, кстати, кадровики отшили только потому, что те когда-то по молодости и глупости схлопотали привод в полицию за драку или легкое опьянение.

Охранник — это же не бревно бесчувственное, которое тупо ходит следом за объектом. У нас переживаний и стрессов, наверное, побольше, чем у большинства „нормальных“ людей. Ответственность-то какая! Помню, когда мы узнали о том, что Индира Ганди погибла от рук одного из своих телохранителей, нас всех чуть ли не неделю лихорадило: представить себе не могли, что наш коллега, пусть и в другой стране, смог пойти на такое… Нет, у нас этого не может быть потому, что этого не может быть никогда. Даже не обсуждается…