Вычислитель. Тетралогия
Шрифт:
– Другого оружия нет, – сказал Эрвин.
– Тебе верить? Я должен тебе верить? Я?!
– Тебе же будет лучше.
Каин только оскалил зубы. Его люди уже проворно шуровали в каюте.
– На твоем месте я бы прямо сейчас, не теряя времени, проверил «москит» на замаскированные сюрпризы, – ровным голосом сказал Эрвин. – Не факт, что они есть, но проверить стоит. А то ведь превратимся в радиоактивный пар, и ракета не понадобится.
– Диван вспарывать? – деловито спросил Барсук.
– Вспарывай! Эй, ты и ты. – Один из двух кивков предназначался белобрысому пилоту. – Проверить флаер.
Толчея и кутерьма, кутерьма и толчея… Никакого понятия о том, как надо производить обыск, люди Каина не имели, но старались вовсю. Шпуля простукивал переборки, по-сухопутному называя их стенами, и пронзительно кричал, чтобы не шумели, а то он ничего не слышит. В спальне вскрикнула Кристи, и тотчас туда устремился Каин – проследить, чтобы парни не позволили себе лишнего. Эрвин с готовностью позволил подвергнуть себя личному обыску. Он окончательно успокоился. Пусть, пусть пошумят и побегают. Пусть даже съездят раз-другой по роже. Пусть летает по каюте набивка дивана и койки. На здоровье! Каин вспыльчив, но отходчив, ничего страшного уже не будет. Ах, Джанни, Джанни, какой подарок ты мне сделал, сам ни бельмеса не поняв! Щедрый подарок, царский подарок! И уж конечно, ты до самого конца так и не поверил, что есть на свете люди, которых тебе нипочем не переиграть…
Радостно вскрикнул Шпуля – нашел что-то под потолком за плафоном. Эрвин успел лишь заметить нетолстую, сложенную вдвое пачку каких-то бумаг, перехваченную шнурком. Эту пачку Каин тут же сунул себе под мышку. Что за бумаги, с какой целью они прятались бывшим капитаном? Личная бухгалтерия или что-то посерьезнее?.. Эх, сообразить бы раньше, что каюта требует более серьезного изучения и не всякий документ разумно хранить в сейфе!
Поздно спохватился. Чего уж теперь. Нет, ошибка скорее всего не фатальна… но взглянуть бы хоть одним глазком на то, что в бумагах!
Обыску, казалось, не будет конца. Некоторое оживление вызвали деликатесы и спиртное из запасов капитана. Каин хмуро распоряжался. Изъять! И вон то изъять, и это тоже… Эрвин молча стоял столбом посреди гостиной. На него натыкались. В воздухе витали клочья набивки, садились на плечи и голову. Кто-то споткнулся о труп и загремел с проклятиями.
Наконец в обеих комнатах каюты не осталось уголка, который не был бы осмотрен, прощупан и простукан. Так ничего и не сказав Эрвину, Каин велел своим вынести труп и убраться вон, после чего вышел сам. Сухо щелкнул дверной замок.
Так… Заперли. Ну, пищу-то принесут, можно не сомневаться. А санузел у нас свой…
Основная проблема заключалась, конечно, не в пище и не в унитазе.
– Зачем ты это сделал? – глотая слезы, повторяла Кристи. – Господи, ну зачем?..
Как будто он был слабослышащим или не способным с первого раза понять смысл вопроса!
– Так было нужно, – в конце концов отозвался Эрвин. – Понимаешь, это сложно объяснить, но… в общем, никак иначе. Плохое решение, но лучшее из возможных. Не видел разумной альтернативы.
– Не мог отомстить как-нибудь по-другому!..
– Ты еще скажи: кому-нибудь другому. Это не месть. Когда ты отучишься верить каждому слову, да еще не тебе сказанному? Джанни тут вообще почти сторонняя фигура. Это Каин.
– Что?
– Каин сдал бы меня в обмен на обещание гарантий и преференций, – пояснил Эрвин. – Эрго: я не должен был допустить, чтобы переговоры начались. Через минуту после их начала Джанни понял бы, что Большой Лю тут вообще ни при чем. Тогда он почувствовал бы себя в своей тарелке, уступил бы во всем, что нужно Каину и его банде, но поставил бы одно условие – и Каин сдал бы меня. Это элементарно. Сам не захотел бы, не тот он человек, для него предать все равно что жидким дерьмом умыться, но мы там были не одни. Братству стало бы известно условие, а против своих людей он бы не попер. Что стало бы со мной – не знаю. Возможно, Джанни отвез бы меня к Праю, но скорее, выбросил бы в океан… Подумай лучше, что стало бы с тобой.
– А Каин?
– Он не защитил бы тебя. Кто ты ему? Сделав одну гадость, он сделал бы и вторую. Попереживал бы потом, сколько положено порядочному человеку, позлился бы на себя – и постарался бы забыть. Так делают все люди.
– Так делают скоты!
– Люди, Кристи, люди. Хотя тут дело не в терминах.
– А в чем?! – крикнула Кристи.
– В новых возможностях.
На сей раз Эрвин ошибся – против ожидания Кристи не стала с истерикой в голосе допытываться, какие еще новые возможности свалились на ее голову и почему ради них надо убивать людей. Она просто замолчала. Вот и хорошо… Пусть не так уж трудно считать, одновременно ведя беседу, но лучше считать молча.
Прошел час. Эрвин кое-как собрал клочья набивки в сорванную занавеску и зашпилил ее булавками – вышло подобие тюфяка. Со всей тщательностью он оттер пол от крови и мозгов Джанни, трижды вымыл губку, вернул на свои места разбросанные вещи и только тогда доверил тупоумному роботу-уборщику продолжить ликвидацию последствий разгрома. Кристи молча дулась. Один раз тихонько всхлипнула. И вернулась к разговору, конечно, в самый неподходящий момент.
– Я надеялась, что ты согласишься улететь на Твердь, – упавшим голосом сказала она. – Думала, найдешь там себе применение. Купим домик в пригороде, будем жить… Ладно, не умеешь жить, как все, – живи иначе, но почему не на Тверди? Ты говорил, что я нужна тебе, ты даже говорил, что любишь меня… Да что там говорил – ты это доказывал… И что же теперь?
– С Твердью придется немного повременить, – отозвался Эрвин.
– Только тебе или нам обоим?
– Как скажешь. Лучше бы обоим.
– Значит, я могу улететь одна?
– Конечно. Я это устрою. Как только прибудет подходящий корабль, так сразу. Правда, на корабле я уже не смогу быть тебе защитой, а контрабандисты бывают всякие. Есть и такие, что не очень отличаются от пиратов. Тебе решать.
– Понятно. – Кристи вздохнула. – Ты хочешь, чтобы я улетела. Ну что ж…
– Разве я сказал, что хочу этого? – удивился Эрвин.
– Так скажи, чего ты хочешь!
– Останься. Прошу тебя.
– Зачем?
– Ты слышала наш разговор, – попытался объяснить Эрвин. – Джанни увидел меня – и чему удивился первым делом? Тому, что Большой Лю нарушил перемирие. Джанни был уверен, что я работаю на Лю и только потому нахожусь здесь. Он ошибся и по-глупому выдал важную информацию. Что, собственно, означает перемирие Лю с Праем? Два паука могут поделить банку только одним способом: один паук сидит внутри, а второй бегает по наружной поверхности. Второму это, естественно, не нравится: основные-то ресурсы находятся внутри банки. Так могло бы длиться вечно, не будь у Лю серьезной поддержки со стороны. Однако поддержка существует: не всем на Терре по нраву Прай, как не был по нраву и Сукхадарьян. Он, видишь ли, претендует на известную самостоятельность и косит глазом куда не надо. Довольно обыкновенная ситуация: миры независимые, но слабые, не могут существовать без поддержки миров сильных, а поддержка даром не дается, за нее надо платить суверенитетом. Проще говоря – стелиться перед сильными. Прости, но это азбука. Так называемые свободные миры Лиги, по сути, не сильно отличаются от планет-колоний. Та же Хлябь. То же самое и в Унии, и в Земной федерации… Ты меня не слушаешь?