Вычислитель. Тетралогия
Шрифт:
Глава 11
Маневр
– Да была тут одна заезжая шишка, – неохотно признался Томми. – Аж с самой Терры, и такой важный, что не подступись. Прямо птица индюк. Только это давно было, лет семь назад. Тогда «Магог» еще и «Магогом»-то настоящим не был, а был просто астероидом, на котором велась добыча…
– И что индюк?
Томми хмыкнул:
– А ничего. Спросил, почему у нас так холодно. Побродил с умным видом по герметичной зоне, посмотрел этак свысока. Наши поняли, что он ни бельмеса, штольню от ствола не отличит, ну и давай вешать ему лапшу, пока уши у него не обвисли. Ну, он, понятное дело, заскучал, на Улисс заторопился… Обозвал астероид Пещеристым Телом и отбыл в восторге от своего остроумия. Только и всего.
– Других визитеров с того времени не было? – спросил Эрвин. – Так-таки ни одного?
– Ни одного.
– А на «Гоге»?
– По-моему, тоже. – Тут Томми догадался, к чему Эрвин затеял этот разговор, и энергично затряс головой. – Не, на Терре о нас не знают.
– Уверен?
– М-м… почти.
– Зато я совсем не уверен, – сказал Эрвин. – Рабочие, получившие расчет, техники, инженеры, проектировщики, снабженцы… Слишком много их было, и слишком многим приходилось давать больше информации, чем это желательно. Давно и не мною замечено: если утечка возможна, то происходит именно утечка, а не что-то иное. Я вынужден исходить из того, что на Терре что-то знают о «Магоге», но, надеюсь, владеют информацией не в полной мере. Точнее просчитать не могу, и это самое скверное, что мы имеем на сегодняшний день… Да-да, не гибель Каторжного астероида и не потери флота на периферии, а именно это.
Томми молчал. Старшим офицером владела тоска. Где-то шли бои, они приближались, а «Магог» как ни в чем не бывало продолжал накручивать орбитальные эллипсы вокруг Циклопа, ни дать ни взять обыкновенный железный обломок, а не боевой корабль.
– Одна надежда на то, что у противника не хватит воображения счесть «Магог» боевым кораблем, а не базой, – криво улыбнувшись, договорил Эрвин.
Томми опять не издал ни звука. После того как предсказания Эрвина сбылись все до единого, он осознал свое интеллектуальное ничтожество и был готов ходить на поводке. Все последние дни две эскадры Лиги вели бои во втором астероидном поясе, планомерно тесня флот восставших. Те медленно отступали, прячась за астероидами, огрызаясь контратаками, применяя ядерные мины, внешне неотличимые от мириадов метеоритных тел, и сумели-таки серьезно повредить один из крейсеров. Он вышел из боя, но что это могло изменить? Превосходство Лиги оставалось подавляющим. Не все ли равно человеку, рухнет ли ему на голову одна тонна кирпичей или две?
Розовые мечты давно рассеялись дымом. Теперь любой абориген Астероидной системы – от Итагаки и Паоло Лонго до последнего чернорабочего, не видевшего в жизни инструмента сложнее кувалды, – понимал: о победе своими силами нечего и мечтать. Нужно лишь продержаться, нужно любой ценой выгадать еще неделю, день, час… столько, сколько понадобится Унии для вмешательства.
Гибнут кораблики с храбрыми экипажами, враг беспощадно уничтожает отдаленные колонии, откуда некогда и не на чем вывезти людей, враг продвигается, оборона не трещит только потому, что она гибкая, но сил держать хотя бы такую оборону уже не хватает… где же вы, боевые корабли Унии?..
Где?
Так было еще вчера. Но десять часов назад туннельно-индуцирующий корабль Эдема пробил квазистабильный нуль-канал внутри второго астероидного пояса, причем со стороны, противоположной векторам атак первой и второй эскадр Лиги. Квазистабильные нуль-каналы существуют, не схлопываясь, дни или даже месяцы, и оба эти срока были избыточны. Не прошло и часа, как в Астероидной системе проявилась третья эскадра врага – новейший линкор «Несравненный», три крейсера, в том числе один тяжелый, шесть эсминцев, два десантных корабля и много мелочи различных классов, всего более сорока боевых единиц. А туннельно-индуцирующий корабль ушел обратно в нуль-канал как слишком ценный, чтобы подвергать его случайностям войны.
Штаб приказал иметь полную боевую готовность – и замолчал.
Это был нокаут. Кто-нибудь мог винить Эрвина, подобно тому как жители Трои запоздало и бессмысленно винили Кассандру, – впрочем, от той Кассандры ничего не зависело и не могло зависеть. Она не была командиром «Магога».
И теперь Томми старался не смотреть Эрвину в глаза, а когда все же помещал командира в свое поле зрения – смотрел с надеждой. Она ведь умирает последней.
Чудотворец, сотвори чудо!
Не дай удавиться от собачьей тоски. И если уж никуда не деться от скорой и верной гибели, то хотя бы дай, чудотворец, славную смерть!
А лучше все-таки спаси.
Ты ведь можешь. Ты ведь не обычный человек, не зря тебя называют гением, ты и есть гений, ну так найди же лазейку! Не плен, нет, нельзя сдаваться такому противнику, но разве не существует другого варианта? Неужели совсем-совсем нет?..
Ведь есть, а?
Прошло десять часов. Осталось не более пятидесяти – и линкор с крейсерами приблизятся к Улиссу на дистанцию удара. Для уничтожения всякой жизни на километр в глубину каменных пород Улисса хватит и одного линкора, а крейсера могут заняться Цирцеей. Чем их остановишь? Ослабить и без того уже понесшую потери группировку, противостоящую первой и второй эскадрам? Поднять навстречу врагу все, что летает, превратить в брандеры невооруженные катера, посадив в них смертников? Наконец, задействовать «Гог» с «Магогом» в качестве последнего козыря? Пусть козырь будет бит, но разве есть альтернатива?
Штаб молчал.
Молчал и «Магог», и его молчание понемногу становилось скорбным. Корабль-астероид имел достаточно хорошие средства наблюдения, чтобы не зависеть в этом отношении от предоставляемой Штабом информации. Сменилась вахта на боевых постах. Занимая полнеба, сияла на обзорных экранах надоевшая комета, растопырив оба хвоста – пылевой и газовый. На ночной стороне Циклопа тускло багровели облака. Эрвин налил себе кофе и на сей раз выпил до дна.
– Хоть бы приказ какой-нибудь поступил, – страдая, пробормотал Томми. Нервно зевнув, он с зубовным стуком захлопнул рот.
– Поступит, не сомневайся, – равнодушно сказал Эрвин. – А почему какой-нибудь? Каким он будет, ты прекрасно знаешь.
– Он не может быть иным, – покорно согласился Томми.
– Точно. Противнику это тоже известно.
Томми вновь зевнул с прискуливанием.
– Челюсть вывихнешь, – сказал ему Эрвин. – Налей себе кофе, что ли. Или ляг поспи, пока еще можно.
– Уснешь тут… – Страшным напряжением мышц Томми подавил зевок. – Скорее бы уж… А может, в Штабе что-нибудь придумают, а?
– Кто придумает? – спросил Эрвин. – Назови конкретно. Я тоже хочу знать имя этого чудотворца.
– Командующий…
Мельком взглянув на часы, Эрвин набрал на пульте код. Откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Время надо тратить рационально, но мало кто это умеет. Вот Томми – не умеет. Если не можешь найти оптимальное решение, так хоть не дергайся сам и не раздражай окружающих.
Что-нибудь придумают в Штабе… Надо же. Выдал перл. Эрвин прекрасно понимал, чем занята голова старшего офицера, – неразумными переживаниями и метаниями из крайности в крайность. На одном полюсе зябкий страх и мысль о том, что, возможно, уже нет ни Штаба, ни правительства, что крысы побежали с корабля, надеясь достичь устья того или иного нуль-канала, и летит уже среди астероидов неприметное суденышко… На другом полюсе безумная надежда: в недрах Штаба вот-вот родится гениальный приказ, а с ним победа и, может быть, даже жизнь…