Вычислитель. Тетралогия
Шрифт:
– Я знаю, но не будем о грустном. Сейчас меня интересует одно: как скоро к нам прибудет хотя бы одно суденышко с Терры?
Молчание.
– Ты наверняка послала сообщение о том, что направляешься за мной на Лусию, – продолжал Эрвин. – С ее орбиты ты, надо думать, послала сообщение о том, что собираешься совершить посадку. Ты сделала это?
Молчание.
– Неужели не сделала? Какое упущение! Ну конечно, тебе хотелось сперва заполучить меня в наручниках, в крайнем случае ликвидировать, а уж потом слать победные реляции. Молодые и настырные все одинаковы. Очень жаль, но, по-видимому, корабль с Терры прибудет сюда не так скоро, как тебе хочется… да и мне тоже.
Юлия непроизвольно дернулась – ему удалось ее удивить.
Но она промолчала.
– Что мне с тобой делать, не подскажешь?
– Ты уже делаешь – убиваешь меня, – хрипло проговорила Юлия. – Дай воды.
– Не пугайся, я не оставлю тебя жариться на солнцепеке, – пообещал Эрвин. – У меня в гостях тебе будет приятнее. Посидишь взаперти, а вот этот парень, Вавила, за тобой присмотрит. Пистолет, что он отобрал у тебя, я оставлю себе. Твое пленение не затянется, обещаю…
Ни вечером, ни ночью не случилось новых толчков, даже слабых. Задолго до восхода оранжевого солнца на главную площадь поселка стали прибывать люди с хуторов, за ними потянулись местные жители. Диск Кровавого Глаза висел низко на западе – маленький, наглый, недобрый. Ночной бриз унес в океан вонь несуразников. Ночь не принесла настоящей прохлады, но все же дышалось легче, чем днем, а остывший базальт уже не намекал на возможность пожарить на нем яичницу. Люди садились кучками на принесенные с собой подстилки и просто так судачили вполголоса.
Кровавый Глаз закатился. С первыми лучами оранжевого солнца появился Андрей с маленьким мегафоном в руке, обозрел площадь, прикидывая, как видно, сколько людей собралось, и не выразил на лице удовольствия. Лишь очень проницательный наблюдатель мог бы заметить, что под насупленным видом временный менеджер пытается скрыть растерянность, – но проницательных поблизости не оказалось Зато встревоженных было сколько угодно.
– Подождем еще, – произнес он в мегафон, видя, как народ поодиночке и мелкими группами продолжает прибывать.
Произошло шевеление, послышалось: «А чего ждать, объявлено же было: на рассвете», – но Андрей не реагировал. Солнечный диск выполз из-за горизонта весь, кровли запылали веселым рыжим огнем. На площади стало светло и тесно. Припозднившиеся занимали прилегающие улицы.
– Теперь начнем, – сказал Андрей в мегафон, и многоголосое шушуканье мало-помалу стихло. Люди тянули шеи. – Все вы знаете о безвременной кончине нашего дорогого Тома Гатри – возможно, наиболее успешного менеджера Лусии за последнее столетие. Наша скорбь велика. Как временный менеджер я должен объявить о дате выборов нового лидера нашего народа. Я не стану этого делать по причинам, которые сейчас изложу, и можете лишить меня должности хоть сейчас, я буду только рад…
«Неплохо, неплохо, – думал Эрвин, следя за происходящим на площади через рецепторы зависшей высоко над головами крошечной „пчелки“. – Резво начал, так и надо. Не мямлит. Насчет „наиболее успешного“ – очень смешно, но уместно. Подсластил. Слушают. А теперь насторожились. Давай, огорошь их как следует…»
Андрей огорошил. Казалось, не может быть тишины, когда несколько тысяч человек кучкуется в ограниченном пространстве, – но нет, было тихо. Лишь гремел над площадью голос временного менеджера, факт за фактом вбивая в головы сограждан то, что Эрвин тщетно пытался вбить в тупую голову Тома. А с Андреем получилось. «Давай, давай, – мысленно поощрял Эрвин, – врежь им по мозгам…»
– Беда близко! – кричал Андрей в мегафон. – Я был бы рад поверить в благополучный исход, но все данные говорят о том, что землетрясения разрушат наш поселок, а волна смоет развалины вместе с теми, кто уцелеет. И даже если каким-то чудом мы переживем все катаклизмы ближайших лет и отобьемся от морских чудищ, нам все равно не удастся остаться здесь, на равнине у моря. Жара убьет посевы и плантации ореха. Мои сограждане! Дорогие мои! Мне тяжело говорить вам это, но я должен сказать: наше единственное спасение – немедленная эвакуация в горы, на Южный кряж…
Будто ветер прошел по толпе – она зашумела и заволновалась. Если Андрей рассчитывал убедить лусиан красноречием, то он заблуждался. Хотя его речь была неплоха – Эрвин оценил бы ее на семерку по десятибалльной шкале и еще один балл добавил бы за энергетику и убежденность. Но этого мало. Толпу можно убедить только в том, во что она сама рада поверить.
Не тот случай.
– Нельзя медлить! – гвоздил Андрей. – Да, я знаю: нам предстоит сделать то, чего лусиане еще не делали. Да, нам придется оставить налаженную жизнь и обустраиваться на новом месте почти с нуля. Да, нам предстоят тяготы и лишения. Да, нам придется бросить многое! Далеко не все можно эвакуировать за считаные дни. Очень больно бросать то, что было нажито трудом целых поколений, но лучше потерять имущество, нежели жизнь. Подумайте о наших детях – у них должно быть будущее! У Лусии оно должно быть! Вспомните о наших дедах и прапрадедах – для того ли они трудились, чтобы мы, их потомки, сгинули без следа?..
Его голос, усиленный мегафоном, уже с трудом заглушал ропот толпы. А когда Андрей кончил говорить и утер пот, площадь взорвалась. Кричали, кажется, все. Поморщившись, Эрвин поднял «пчелку» выше и убавил громкость.
Шум не смолкал долго. Заместитель начальника полиции Олсон, неожиданно для себя ставший теперь и заместителем временного менеджера, сорвал голос, призывая к тишине.
Эрвин спустился в подвал. Дом лишь с виду казался стоящим на рыхлой наносной земле – под ее тонким слоем фундамент опирался на ту же базальтовую плиту. В плите под домом была выдолблена квадратная яма, не затапливаемая в дождливый сезон и, как всякий подвал, служащая для хранения разнообразного барахла. Но о главном предназначении подвала говорили слои звукопоглощающего материала на полу, стенах и потолке. Синтетический материал потускнел, а местами и деградировал: с потолка неопрятно свисали рыхлые серые клочья. Проектируя дом, Эрвин предусмотрел этот подвал на всякий случай. Плюс кое-что еще, о чем можно втирать легковерным аборигенам: научное-де устройство для прослушивания инфразвуков моря…
Продолжая через «пчелку» следить за площадью, он горячо надеялся на сейсмический толчок, пусть даже едва заметный, и ненавидел себя за бессилие. Основа удачи – расчет, а надежды ничего не стоят. Очень нужен сейсм, хотя бы слабенький. Остальное сделает инфразвук.
Немного подумав, он поднялся наверх, с неудовольствием отметив поскрипывание в левом протезе, и приказал Вавиле отконвоировать в подвал Юлию. Та одарила Эрвина ненавидящим взглядом, но, знакомая с хваткой андроида, подчинилась безропотно. Эрвин указал на ящик: