Вычислитель. Тетралогия
Шрифт:
– К лучшему, – согласился Эрвин.
– Многоножкам ее не одолеть.
– Обойдут.
– Так-то оно так, но день-другой можно не беспокоиться. – Эту фразу Андрей произнес в полувопросительном тоне. Очень хотелось надеяться, что одна беда отступила хотя бы на время.
– А я не о многоножках беспокоюсь, – был ответ.
Понятно… О волне он беспокоится, о гигантском цунами, что прокатится по равнине и омоет склоны гор. Землетрясение следует за землетрясением, равнину рассекают трещины, а этот оракул всякий раз говорит, что все это щекотка, очередной форшок, а настоящая беда впереди. Может, он все-таки ошибается?
Но даже если так, то в главном он прав: ушли с побережья – и очень хорошо сделали. Яснее ясного: те, кто остался возле океана, уже дней пять как мертвы. Все. Поголовно. Понятно и то, что надо как можно скорее добраться до гор: там уютная долина, сочные травы, прохладные ручьи… Туда не дойдет волна. Но жара и жажда гонят людей вперед надежнее, чем цунами, которого никто не видел. Уже послезавтра к числу погонял добавится голод. Сильные – дойдут, дотерпят. А слабые телом и духом? Если все время гнать их пинками и побоями, то за этим занятием ослабеют и сильные…
Но все-таки Андрей спросил о цунами:
– Трещина задержит волну?
– Она что, бездонная? – пробурчал Эрвин. – Так, царапина на земной поверхности. Волна ее и не заметит.
– Равнина плоская, но ближе к горам местность должна повышаться, – рассудил Андрей. – Мы ведь уже поднялись на сколько-то выше берегового уровня?
– Недостаточно.
– Ты это точно знаешь?
– Я знаю, что ископаемые останки несуразников были обнаружены в предгорьях Южного кряжа, – с ядом ответил Эрвин. – Я их видел. Чего тебе еще – точных топографических данных? Их нет. Чуда? Его не будет.
– А если волна окажется слабой и вдобавок нахлынет, когда мы уже будем в горах? – помечтал Андрей.
– Хорошо, считай это чудом, если тебе так хочется. А я, не имея надежных геофизических данных, не могу предсказать место, время и силу основного землетрясения. Знал бы ты, как меня бесят случайности! Твоих предков я бы драл лозами, спустив штаны: эти простофили обходились не только без геофизиков, но и без картографов! Беспечные кретины! Из-за них ничего не известно!
Заперхав, Эрвин замолчал. Пустые разговоры вообще бессмысленны – и вредны, если усугубляют страдания. Нужно просто терпеть. Вода в количестве по литру на человека должна прибыть еще до ночи, этого хватит на ночной переход. Только бы доморощенный пилот-неумеха не разбил последнюю антиграв-платформу, только бы он довел ее в целости…
Платформа с водой прибыла на закате.
– Шире шаг! Шевелись! Завтра мы увидим горы! – подбадривал Андрей. Ему помогала Юлия, а бодрящийся из последних сил Олсон и вечно бодрый Вавила с Эрвином на плечах шли впереди, показывая дорогу. Русло пересохшего ручья должно было вывести к нужному ущелью в горах, но ручей петлял, заставляя спрямлять путь от меандра к меандру с риском потерять русло. Оно понадобится на дневке. Ровно и недобро светил Кровавый Глаз. Когда он скрылся за горизонтом, небо косо прочертила колоссальная линза Галактики с волшебным рисунком спиральных рукавов, звездных скоплений и облаков светящегося газа – но на всей равнине не было ни одного человека, способного любоваться небесной феерией.
Под утро Млечный Путь потускнел с северного края. Захватывая небо, с океана шла туча – и сожрала Галактику. На севере сверкало и громыхало. Люди невольно ускорили шаг, не зная, чего ждать – облегчения мук или новых страданий. Порывы горячего ветра налетали со спины, помогая торопиться; один из них едва не сбил с ног андроида Вавилу, а Олсона все же сбил.
Ливень хлынул на рассвете. Упали первые капли, а через несколько секунд с неба рухнула стена воды. В ней скрылись бредущие к горам колонны людей, скрылись повозки, скрылся скот, скрылось все. Шум ливня погасил и звуки: кричи не кричи – никто не услышит.
Колонны остановились. Напрасно Андрей кричал, требуя продолжать движение, – люди топтались на месте, не зная, радоваться им или страшиться. Под струи подставляли любую посуду, и она наполнялась в считаные секунды. Задрав головы, раскрывали рты. Такого ливня не помнили и старики. Сухая степь в пять минут превратилась в глинистое месиво. Механические ноги андроида разъехались, Вавила пал на четвереньки, а Эрвин с коротким проклятием шлепнулся в грязь.
Зато – вода! Жизнь!
Стихия бушевала всего полчаса, затем тучу унесло, и вновь начало палить солнце. Одежда высыхала прямо на глазах. Андрей скомандовал: вперед! Нельзя терять ни минуты. Ливень задержал движение, но он же и помог: люди и животные утолили жажду и взбодрились, они смогут идти и час, и два, сегодняшний переход может оказаться рекордным. Шевелитесь, люди, спасение уже близко!
Было жарко и влажно, как в парной. Дрожал воздух, и кривлялись фигуры в земных испарениях. Скоро влага улетучится в небо, зато жара усилится.
– Никогда в это время года у нас не было дождей. – сообщил Андрей, догнав Вавилу. – Тем более таких.
– Климат меняется, – ответил Эрвин, деловито отколупывая корку с рубахи. – Ты ждал чего-то другого?
– Нет, но…
– Значит, все-таки ждал.
К моменту, когда даже Андрею стало невмоготу и он объявил привал, на прояснившемся горизонте проступила туманная неровная полоса. Горы.
Южный кряж! Он был уже близок и после десятого перехода отнюдь не казался недостижимым. На рассвете воздух над степью прозрачен и позволяет видеть на десятки километров в любую сторону. Чуть позже он начнет дрожать, помутнеет, и горы растворятся в мареве, но ранним утром ничто не мешает любоваться, надеяться, предвкушать. Вон они, вершины, не слишком высокие с северной стороны кряжа, но чем дальше, тем выше, а вон тот малоприметный распадок – не искомое ли ущелье, ведущее к благословенной долине? Держаться, не киснуть! Конец пути близок, самое трудное осталось позади, а что ждет впереди, о том и говорить излишне. Горная прохлада. Сколько угодно чистой воды. Отдых! И долгая-долгая работа по восстановлению нормальной жизни, но прежде всего – отдых…
Наполнившийся после ливня ручей успел обмелеть, но еще не пересох. Пили сами, поили скот. Ночной переход был тяжел, зато спокоен. Напала лишь одна многоножка, да и та была застрелена раньше, чем успела кого-нибудь убить. Как она преодолела трещину – обошла или уже была на этой стороне, когда треснула земля? Эрвин лишь махнул сухонькой ладошкой в ответ на вопрос Андрея – это, мол, несущественно и ни на какие расчеты не повлияет.
– Завтра будем уже в горах, а? – зачем-то спросил Андрей, хотя знал ответ. Но очень уж хотелось услышать подтверждение. И народных лидеров порой охватывают детские желания.