Выданные мужья обмену не подлежат

Ларина Арина

– Я пойду с тобой! – строго сказала Светлана Макаровна. – Иначе ты опять все испортишь. Для такой беседы нужен вменяемый, авторитетный человек.

– Мам, я уже вполне вменяема, – вежливо, но решительно отказалась Яна. Она хотела поговорить с Костей с глазу на глаз без скандалов. А мама без скандала вряд ли сумела бы – слишком много претензий у нее накопилось. И конструктивный разговор мог перерасти в банальное выяснение отношений.

Яна не хотела ничего выяснять. Она желала одного – вернуть хотя бы кусок все равно какой квартиры. Тем более что у нее появился друг, которого селить вместе с мамой было бы опасно. Количество жильцов на маминой площади и так на критической отметке. Кроме того, Яна подозревала, что Саша маме не понравится.

Александр Талантов, по паспорту – Ежиков, был начинающим писателем. То есть начинал он давно, но именно сейчас, когда его эпохальный труд был завершен, они встретились.

Яна уходила с работы, а Александр, по-вампирски бледный, в красиво намотанном на тонкую шее шарфике, вламывался в издательство. Он тайфуном пронесся по коридору и ворвался в кабинет Егора. Немногочисленные сотрудники маленького издательства, давно привыкшие к нашествию разного рода гениев, на очередного автора отреагировали равнодушно. Какой там автор, когда рабочий день заканчивается! Тем более что Егор и сам умел справляться с незваными визитерами.

Авторы лезли изо всех щелей, как сквозняк. Они просачивались под видом курьеров, соискателей вакансий водителя и уборщицы и даже пытались изобразить крупных оптовиков, случайно зашедших на огонек подкупить грузовик книг.

Саша был честен. Он с порога объявил, что гениален и бухнул на директорский стол рукопись толщиной с хороший кулак. Егор натренированно улыбнулся, восхищенно потряс Сашину руку и обещал непременно прочитать шедевр, увлекая гостя к выходу. Но и Саша закалился в боях с издателями, поэтому в версию со скорым прочтением и непременным уведомлением о рецензии не поверил. Он требовал гарантий.

– Батенька, а какие же я вам могу гарантии предоставить? – изумился Егор.

Писатель высокомерно прикрыл глаза, недобро усмехнулся и выдал:

– Во-первых, дайте мне расписку в получении рукописи. Во-вторых, напишите там, что обязуетесь не украсть текст и идею. В-третьих, покажите мне текст договора. Я ознакомлюсь, пока вы рукопись читаете.

Когда Егор волок Сашу к выходу, тот торопливо рассказывал краткое содержание романа.

– Вот она – воля к победе! – потрясенно качнул головой завхоз, глядя вслед очередному отвергнутому автору.

Далеко Александр не ушел. Он понуро сидел на остановке и задумчиво разглядывал плакат с полуголой аппетитной девушкой, присосавшейся к пакету сока. Он был таким несчастным и отчаявшимся, как показалось тогда Яне, что в ней всколыхнулся материнский инстинкт, и она осторожно присела рядом. В подобном состоянии человек творческий мог и руки на себя наложить. Яна отчего-то почувствовала за него ответственность и решила хоть как-то утешить.

– А представляете, – вдруг воодушевленно повернулся к ней Александр, – если это не девушка, а сущность из параллельного мира, а этим соком они нас заражают, человечество деградирует, мутирует и превращается в апельсины, которые эти сущности потом жрут! И это не плакат, а замершая сущность, по ночам она выходит из-под стекла на бескровную охоту. Они просто входят в нас, заполняя кровь собой, и человек перестает быть человеком.

– Ой, – попятилась Яна, с неприязнью глядя на плакат.

– Надо записать идею, – неожиданно нормальным голосом произнес рассказчик. – Свежо и оригинально.

«Вот это упорство!» – уважительно подумала Яна.

Наверное, именно из-за упорства она им и заинтересовалась. В Александре был какой-то стержень, несмотря на легкий сдвиг по фазе на почве писательства. Будущий классик российской литературы жил с экзальтированной мамашей и тремя кошками в довольно стесненных условиях. Но его жизнь была настолько насыщенной, что творчество раздвигало узкие рамки захламленной квартирки до беспредельных границ, населяя окружающий мир Сашиными фантазиями. Ему не было скучно. И с ним тоже не было скучно.

Правда, издание книги, его идефикс, очень отравляло общение. Саша слегка зациклился на своей гениальности и, как голодный хищник требует мяса, так Александр Талантов требовал от Яны поклонения. Но с ним было интересно.

Если бы Яна жила отдельно, то у них обязательно что-нибудь получилось бы…

…Собираясь на встречу с Костей, Яна планировала бороться не просто за квадратные метры, а за свое будущее. Даже если ее будущее никоим образом не будет связано с Сашей, все равно – любого последующего мужчину рассматривать как возможного партнера только с учетом мнения придирчивой мамы было бы глупо.

Тем более что Светлана Макаровна видела в зятьях не меньше, чем олигарха. А как же? Они всегда женятся на девушках из творческой тусовки. А дочь теперь казалась ей представителем богемы. Художница! Успешная! Талантливая! Поэтому Яна на судьбоносную встречу пошла одна.

Особых козырей у нее не было, поскольку консультация у очередного юриста никаких особых изменений в ее возможности не внесла.

Яна собиралась давить на совесть и пугать судом. А кроме того, был шанс озадачить юридически неподкованного Костю перспективой прописки на Янины метры родственников. Например, можно придумать семейную пару с пятью детьми из глубинки. Скажем, племянники троюродного брата двоюродного деда ее отца.

Выговорив все это про себя, Яна развеселилась.

Даже если ничего сегодня не получится, она хотя бы попробует.

…Идти в квартиру, где она когда-то была счастлива, Яна не могла. Поэтому встретиться договорились в уличном кафе. Погода располагала. Смущенно оправдываясь перед собственной совестью, Яна уложила волосы, накрасилась и нарядилась, как на свидание. Нет, она не хотела понравиться Косте снова. Она хотела, чтобы он понял, что потерял, и пожалел об этом. Маленькая, ненужная, но приятная женская месть.

А еще она решила опоздать.

Костя сидел за столиком не один.

«Группу поддержки притащил! – расстроилась Яна. – Хоть бы не догадался юриста привести».

Справа от бывшего мужа маячила насупленная Вика, а слева – разряженная девица с простецким лицом и недобрым прищуром.

Вика за эти годы сильно подурнела. Она стала совсем тусклой, обрюзгшей и усталой. Вспомнив красавца Степу, Яна даже пожалела ее. Скорее всего тот так и продолжал устраивать личную жизнь на стороне. Если вообще не сбежал окончательно.