Выход где вход
Шрифт:
На плите одновременно булькал суп, шкварчило на сковороде, доваривалась картошка. Наконец-то, удалось сварить полноценный обед… Она писала Петьке длинную записку — где и что взять, когда он придет из школы. В кухне резко потемнело и насупилось. Вера метнулась к окну. Небо из-за туч стало плотным, глухим. За сплошной стеной падающего снега не видно даже соседнего дома. Окружающий пейзаж едва различим. 'Что за мрачность? — всполошилась она. — Уж не знак ли? Неужели и сегодня всё только развалится? И ничего не построится?'. Но через четверть часа серое полотнище раздвинулось.
Кит ждал её в назначенном месте. Не спеша, чистил 'дворники' от налипшего снега, обстукивая их об стекло.
— Ну, что — труба зовет? — бодро приветствовал её Никита. — И в выходные — никакой жизни?
— Лично у меня главное событие дня — встреча с занудой Егорием, — оповестила Вера, устраиваясь в машине. — Вчера чудом нашелся вариант, который он согласен посмотреть. Чуть ли не ночью туда дозвонилась. Хотя совсем верю в успех. Ты же знаешь, какой он великий перестраховщик. Не по сто, а по тысяче раз всё отмерит.
— Ничего! Уверен, что и с ним все получится! — по-пионерски звонко отчеканил Кит, резво трогаясь с места. — Главное — не опускать руки.
— Что это ты сегодня такой активный? — насторожилась Вера. — Я так, наоборот, с утра голову от подушки не могла оторвать.
— Да вот, знаешь, посидел вчера, подумал, — Кит прикурил, затормозив на светофоре. — Ну, почему мы должны зависеть от психов и самодуров? Я имею в виду — наше душевное состояние. Зарплата-то наша, конечно, от них зависит…
— А душевное состояние зависит от зарплаты, — угрюмо огрызнулась Вера. — Так противно по сто раз пересчитывать деньги в кошельке, прикидывать — можешь ты купить лишнюю пачку печенья или нет. О необходимых вещах вроде одежды я вообще не говорю. Унизительное бессилие и безнадега! Меня вчера чуть совсем тоска не съела… Так хотелось всё бросить, поставить на всем крест. Просто взять и исчезнуть. А тут еще и с Вандой сделка развалилась. Ездила я с ней, ездила… Силы тратила…
— Да, обидно, — опустив стекло, Кит выбросил на улицу притушенный окурок. — Но жизнь продолжается! Например, с Амалией пока ещё есть надежда. В понедельник едем вносить аванс. Авось, она хоть на этот раз не откажется.
Похоже, Кит дал себе команду не унывать, и спорить с ним было бесполезно. Вера, впрочем, не без удовольствия отметила, что он упомянул о 'душе'. Хотелось верить, что это — её влияние. И всё же горько, что, увлекшись собственной бодростью, Кит настолько глух к её переживаниям. Утешить Веру, как всегда, некому.
Спазматический, приглушенный клекот мобильника заставил их вздрогнуть. Оторопело взглянув друг на друга, они не сразу поняли, чей телефон звонит. Сообразив, Вера потянула на себя сумку. Раздирая 'молнию', распахнула, нашарила. Успела-таки выкликнуть:
— Да-да, Григорий Егорьевич! Встреча подтверждается! Всё нормально, не волнуйтесь. Просмотр обязательно состоится. Хорошо, можете попозже ещё раз перезвонить… Ближе к тому времени.
— Невротик какой-то, — буркнула Вера, запихивая мобильник обратно. — С утра третий раз перезванивает. Уж вроде окончательно подтвердила, что всё состоится. Никаких слов не понимает. Говори, не говори ему.
— Отлично! — радостно откликнулся Кит. — Работа кипит! Глядишь, и с Егорием еще что-нибудь выгорит.
Вера с сомнением покачала головой. Многодневные мытарства укрепили её во мнении, что и здесь дело безнадежно. Необходимость тратить на Григория Егорьевича время и душевную энергию Вера переносила с нарастающей мрачностью. Почти ежедневно уговаривала Кита отказаться от варианта и забыть о Егории. Но Кит предпочитал естественные ритмы и, видно, путал жизнь с огородом. Считал, что всё само собой должно прорастать, вызревать и отцветать. Егорий же, судя по его умственной подвижности, находился в активной фазе цветения.
Вскоре Вера с Никитой парковались возле нужного дома. Искомая квартирка располагалась на первом этаже, окнами на шумную улицу. А при ближайшем знакомстве оказалась неудобной, насквозь смежной и маленькой. Несмотря на убогие параметры, она заинтересовала бизнесмена, уже расселившего соседей. Деловой человек планировал, объединив две площади, открыть магазинчик на бойком перекрестке. Вышел через каких-то знакомых на Кита и дал ему поручение — уломать хозяев переехать на новое место. Одна беда: заплатить соглашался не больше того, что стоила их собственная квартира. Ну, плюс еще несколько лишних тысяч 'за надобность'. А что на эти крохи купишь?
При взгляде на хозяев Веру слегка замутило. Приветствовал их костлявого вида хромой мужик, сутулый, со впалой грудью. Он кашлял как чахоточный, и, похоже, имел ещё целый ворох невидимых глазу болезней. Супруга же производила прямо противоположное впечатление — массивная, пышущая уверенностью. То и дело зыркая глазами в сторону мужа, она взорами прибивала его к земле. Он и слова вымолвить не смел. Сидел, как поникший колос, на кривобоком стуле, время от времени содрогаясь в кашле. Жена вместо него с напором вела разговор, вгрызаясь во все подробности поступившего от бизнесмена предложения. Всё выискивала подводные течения и подвохи. Вере казалось, что по квартире грузно ползет невидимый асфальтовый каток или гусеничный трактор.
По ходу выяснилось, что властная супруга в квартире не прописана и не наделена правом собственности. Собственник здесь — только её благоверный. Сама она цепко держится за долю в квартире предыдущего мужа. И чтобы тот не расслаблялся, еженедельно там маячит — как претендентка. Не соглашается свою долю продать и не выписывается. Надеется либо дожать мужчинку до размена, либо получить по смерти оного изрядное наследство. Не вечный же он.
Когда всё это выплыло, у Веры вдруг мелькнула шальная мысль потягаться с нахалкой. Напомнить заходящемуся в кашле страдальцу, что хозяин квартиры — именно он, и привлекательное для бизнесмена жилье — его, а не чьё-то. Но теперешний муж неуемной женщины уже явно был не жилец на белом свете. А та хоть в его квартире и не собственница, но как жена потом сможет претендовать на наследство. Стало быть, деятельная тетенька в своём воображении пришпилила булавкой сразу несколько насекомых. Вера содрогнулась.