Выход из кризиса есть!
Шрифт:
Теперь представьте экономику, в которой все поступают точно так же. Это значит, что инфляция становится самосбывающимся прогнозом, если нет серьезного дисбаланса между спросом и предложением. Когда ожидания, скажем, 10-процентной инфляции становятся «заложенными» в экономику, потребуется довольно продолжительный период спада — годы высокой безработицы, — чтобы снизить этот уровень. Примером может служить дезинфляция начала 80-х годов прошлого столетия, когда нам пришлось пережить серьезную рецессию, прежде чем рост цен снизился с 10 до 4 %.
С другой стороны, всплеск инфляции, который не «заложен» таким способом, может быстро сойти
Таким образом, реакция на усиление роста цен зависит от того, временное ли это явление, вроде произошедшего в 2007–2008 годах, или реализовалась разновидность инфляции, которая, по всей видимости, заложена в экономику и с которой будет трудно справиться.
Если внимательно проанализировать период с осени 2010 до лета 2011 года, картина в целом получается похожей на ту, что была в 2007–2008 годах. За 6 месяцев цены на нефть и другие товары поднялись — опять преимущественно благодаря спросу со стороны Китая и других развивающихся стран, но ценовые показатели, исключающие продовольствие и природные ресурсы, повысились гораздо меньше, а рост заработной платы вообще не ускорился. В июне 2011 года Бен Бернанке объявил, что нет никаких серьезных свидетельств, что инфляция становится всеобъемлющей или укоренившейся в нашей экономике. Он сказал, что на самом деле недавнее повышение уровня потребительских цен вызвано подорожанием одного-единственного продукта — бензина, а затем предположил, что в ближайшие месяцы инфляция уменьшится.
Разумеется, за такое безразличие к росту цен он подвергся яростной критике правых. Почти все, кто поддерживал республиканцев, видели в росте цен на товары и услуги не временный фактор, искажающий цифры инфляции, а громадную инфляционную волну, и всякий, кто позволял себе усомниться в этом, мог рассчитывать на язвительный ответ. Однако Бернанке не ошибся: усиление инфляции действительно было временным и к настоящему моменту уже закончилось.
Можно ли верить цифрам? Позвольте мне сделать еще одно отступление и вернуться в мир конспирологических теорий инфляции.
Рост цен упорно не желал ускоряться в соответствии с ожиданиями, и у тех, кто беспокоился по поводу инфляции, была возможность выбрать план действий. Они могли признать свою ошибку, могли просто игнорировать факты, а могли утверждать, что цифры лгут и ФРС скрывает истинный уровень инфляции. Первый вариант, насколько я могу судить, предпочел мало кто. Многие обратились к варианту номер два, не обращая внимания на ошибочность собственных прежних прогнозов. Но были и такие, кто выбрал третий вариант, настаивая, что Бюро трудовой статистики корректирует данные, желая скрыть реальную инфляцию. Эти утверждения получили поддержку специалистов, когда Ниал Фергюсон, о котором я упоминал при обсуждении бюджетного дефицита и его влияния на экономику, использовал авторскую колонку в «Newsweek» для того, чтобы высказать свое мнение: на самом деле уровень инфляции составляет около 10 %.
Откуда мы знаем, что Фергюсон ошибался? Можно взглянуть на расчеты Бюро трудовой статистики США — деятельность этого департамента абсолютно прозрачна — и понять, что они более чем правдоподобны, а можно просто заметить, что если бы инфляция действительно приближалась к 10 %, то покупательная способность населения должна была бы упасть, что противоречит фактам — эта способность замерла, но о резком падении не может быть и речи. Однако лучше всего просто сравнить официальную ценовую статистику с оценками независимых экспертов, особенно с интернет-проектом Массачусетского технологического института (МТИ) «Billion Prices Project». Эти оценки в целом совпадают с официальными цифрами.
Разумеется, Массачусетский технологический институт тоже может участвовать в заговоре.
Таким образом, вся эта паника по поводу инфляции вызвана несуществующей угрозой. Реальная инфляция низка, и с учетом депрессивного состояния экономики в ближайшие годы, скорее всего, будет еще ниже.
В этом нет ничего хорошего. Уменьшающаяся инфляция или, что еще хуже, возможная дефляция значительно затруднят восстановление экономики. Наша цель должна быть противоположной: умеренный рост цен — скажем, базовая инфляция на уровне 4 %. Кстати, именно такими темпы инфляции были во время второго президентского срока Рональда Рейгана.
В защиту высокой инфляции
В феврале 2010 года Международный валютный фонд выпустил документ под названием «Пересмотр макроэкономической политики» («Rethinking Macroeconomic Policy»), написанный главным экономистом этой организации Оливье Бланшаром и двумя его коллегами. Содержание этого документа совсем не походило на то, что ожидаешь услышать от МВФ. Это был своего рода самоанализ, попытка переосмыслить допущения, на которых на протяжении последних 20 лет строили свою политику и Международный валютный фонд, и почти все, кто занимал высокие государственные посты. Самое главное, в нем предполагалось, что центральные банки, такие как ФРС и Европейский центральный банк, нацелены на слишком низкую инфляцию и правильнее, возможно, было бы стремиться к 4 % инфляции, а не 2 % или меньше, что читалось нормой для «разумной» политики.
Многие из нас были удивлены — не столько самим фактом, что Оливье Бланшар, известный специалист по макроэкономике, думает такое, а тем, что ему позволили это сказать. Бланшар много лет был моим коллегой в Массачусетском технологическом институте, и его взгляды на экономические механизмы, надеюсь, не слишком отличаются от моих. Следует отдать должное и МТИ — институт позволяет таким взглядам если не получать официальное одобрение, то хотя бы становиться предметом публичной дискуссии.
Каковы же аргументы в пользу более высокой инфляции? Как мы вскоре убедимся, есть три причины, по которым она принесет пользу в той ситуации, в которой мы оказались. Что произойдет, если в год цены будут расти на 4, а не на 2 %?
Большинство экономистов, пытавшихся посчитать это, отвечают, что издержки окажутся минимальными. Очень высокая инфляция может привести к большим скрытым издержкам как из-за того, что не поощряет использование денег, подталкивая людей к бартерной экономике, так и вследствие серьезных трудностей планирования. Никто не пытается преуменьшить ужасы того, что было в Веймарской республике, когда люди вместо денег расплачивались углем, а долгосрочные контракты и информативная бухгалтерия стали невозможны.