Выход на орбиту
Шрифт:
— И если они задолжали, то должок можно истребовать, — а я свою тему продолжаю. — Не хочешь уйти в отставку?
08 июля, время 18:35.
Сеул, квартира Агдан.
С порочным ехидством наслаждаюсь сценой встречи моих женщин с самчоном. Крики, возгласы, объятия, опять возгласы, уже со слезами. Гомера бы сюда, такие страсти описывать. Быстренько сваливаю из прихожей, обгоняя Мульчу, которая выходила встречать меня. ЧжуВон чуть позже попадает в бушующее пекло. Отгонял машину на стоянку, мы с дядей дожидаться его не стали. Теперь он терпеливо дожидается,
— Мама, ты гостя кормить собираешься? Да и остальным поужинать не мешает, — заслуживаю совместной и разнообразной реакции. Мульча согласно мявкает, самчон смотрит с благодарностью, Чжу с уважением.
Ну, а для мамы это спусковой крючок. Она тут же уволакивает деверя на кухню. Когда маме удаётся кого-то накормить, она по-настоящему счастлива. Чуточку переждав, приходим на кухню и мы. Оделяю Мульчу пайком, а на стол ставлю небольшую бутылочку лёгкого винца. И тут же одёргиваю онни.
— Нам с тобой нельзя. Занятия впереди.
— А может… — пробует затянуть нытьё СунОк.
— Не может! — рубить в таких случаях надо резко. — Опять хочешь жирной коровой стать?
— ЮнМи-ян!
— Дочка!
Бьют возгласами с двух сторон одновременно. Игнорирую. Не нахожу ничего более подходящего.
— Онни, буду полностью за тебя спокойна, если не будешь пропускать занятий даже в моё отсутствие. Лето сменится зимой, могут прийти гости, есть настроение или нет — ровно в 19:30 идёшь в комнату и тренируешься. Иначе перестанешь быть красавицей, как сейчас.
Онни рдеет щеками, мама умиляется, самчон глядит на старшую племянницу с мужским одобрением, Чжу — тоже, хотя и с понятным оттенком. Де, до ЮнМи всё равно не дотягиваешь. И как ты теперь отвертишься? Никак! Гарантия — голубоватая метка в голове.
Тренировку с онни всё-таки сокращаем минут на семь. Главное, что программу выполнили. И кое-что я подрегулировала, местоположение голубоватой точки в голове. Мысль о тренаже должна вызывать приятные эмоции. И сами занятия — тоже.
Чемпионы любят козырять тем, что они де с раннего детства работали по много часов в день, света белого не видя. Публика принимает за чистую монету, восхищается. Всё правда, только не вся. Тренировки доставляют массу эмоций в широчайшем спектре. От горечи неудач до счастья достижений. Они не просто пашут, как рабы на плантациях. Это образ жизни, и не самый плохой.
А уж онни-то, по неполному часу в день, плюс утренняя пробежка… мощная подпорка жизнерадостному настроению на весь день, ощущение собственной незаурядной внешности и прекрасное физическое самочувствие.
— Чего ты на меня так смотришь? — одёргивает меня онни.
— Чего, чего… — заканчиваю с окончательным определением координат синей точки, — ищу, к чему бы придраться в твоей внешности. Чтобы исправить…
— Нашла? — беспокоится СунОк.
— Нашла, — вздыхаю, СунОк поворачивается к зеркалу, я подхожу к двери уже в халате, — бестолковая ты…
И убегаю. Мульча мне во спасение.
Обсуждаем свадьбу. Появление самчона закрывает некоторые дыры в свадебном регламенте. С нашей стороны кроме дяди в семье нет ни одного взрослого мужчины. Даже не взрослого нет. Роль отца невесты не велика, но заметна. Так что одной проблемой меньше.
— ЮнМи-ян, ты не боишься… — самчон сомневается. Вижу, что Чжу тоже озабочен.
— Нет, дядя, не боюсь, — на самом деле, сложности могут быть. Не зря мой пацак морщит лоб, хоть и помалкивает. Можем не досчитаться кое-кого из приглашённых. Например, генерала Им ЧхеМу и посланцев из правительства.
Есть и другие сложности…
— Нет, ЮнМи-ян, пожалуй, я откажусь, — решает дядя, — в отставку я пока не ушёл, а моё начальство будет против.
Поразмышляв, прихожу к такому же выводу. Незачем открывать северянам подноготную. Пусть считают все приключения самчона попыткой скрыть левый бизнес кого-то из высокопоставленных чинов. Но это я за НИС додумываю, а вообще, пусть сами выкручиваются. Чего я за них решать буду?
Дядя всё равно присутствовать на свадьбе будет, но где-нибудь сбоку. А кого вместо отца?
— Генерала Им ЧхеМу, — предлагает Чжу. Да он гений! Вспыхиваю радостью и шлю воздушный поцелуй.
Этим ходом развязывается масса сложностей. Генерал слишком высокопоставленная фигура, чтобы сидеть в общей куче гостей. Статусность, чтоб её! И с кем ему важно общаться? Ну, будет высокий гость от правительства, но точно не министр или хотя бы замминистра. Советник Ли ВанЧин имеет крайне размытый и неопределённый статус. Положим, между собой они как-то разберутся. Что с остальными?
Но если генералу придать статус посаженного отца невесты, то и советник пройдёт вместе с ним, как «друг отца» и всем остальным гостям станет предельно ясно их положение. И как к ним относится. Будут отдавать почести, как отцу невесты. Учитывая мой социальный вес, для генерала умаления его достоинства не будет. Как бы не наоборот.
10 июля, время 08:20.
Сеул, агентство «Music Modern», кабинет Агдан.
— Спасибо, ДжиХён, — пододвигаю ближе положенную на стол стопку бумаг, — не забыла, что сегодня репетиции начинаем?
— Я помню, госпожа президент, — ДжиХён делает неуловимое движение всем телом, намёк на книксен в корейском варианте. И ехидства в голосе почти нет.
— Госпожа президент… — моя красотка мнётся, — вы обещали мне зарплату поднять…
— Обещала — подниму. Готовь приказ от моего имени. С понедельника следующей недели, — подумав, добавляю. — За участие в мероприятии получишь отдельную плату. Правда, она почти вся на взнос уйдёт.
Это всё корейские традиции. Приглашённые на свадьбу дарят деньги, тем больше, чем выше статус. ДжиХён и остальные девчонки всё равно будут в плюсе. Очередной раз мелькнут на экранах, и смягчится уход с большой сцены, что для айдолов всегда стресс.
После ухода разбираю финансовые документы. Со времени последнего подсчёта случились колебания. Что радует, прибытки кроют убытки, как бык не овцу, а курицу. Так, что у нас тут?
Большую часть правительственной выплаты за фильм «Выстрел в сердце» отжал СанХён. И правительство сторговало чуть ниже запрошенных трёх зелёных лимонов. Два миллиона восемьсот — итоговая выплата по госзаказу. И после всех выплат мне осталось около четырёх сотен тысяч долларов. Я бы сказала: чума на ваши головы, жадные ублюдки! Если бы не мои монопольные авторские права, за счёт которых мне уже причитается чуть меньше пятидесяти четырёх миллионов долларов, из которых получено уже тридцать два.