Выход
Шрифт:
Итакдалее держался позади и с начала разговора быстро дышал от волнения, но затем начал успокаиваться. Она начала переживать, не выкинет ли он что-нибудь идиотское, что приведет к насилию. Это было бы пустой тратой времени и сил.
Был план, в котором ей отводилась определенная роль: яма, в которую ее хотел загнать Джимми. Или она свяжет с ним свою судьбу и придаст легитимность его мятежу (а она сомневалась, что он вообще рассчитывал на это), или она будет стоять на своем, даст ему себя унизить так, как, по его мнению, она когда-то унизила его. Единственным способом победить было совсем отказаться
Она стояла неподвижно, как статуя.
Он попытался расшевелить ее, заговорив о том, какие новые возможности будут внедрены, как они отделят пиявок от лидеров, избавятся от любителей дешевизны, сдавая некоторые койки ежемесячно под благотворительные нужды. Она стояла, не говоря ни слова.
Чем дольше длилось ее молчание, тем больше психовал Джимми. Чем дольше она молчала, тем больше людей выходило на улицу, чтобы узнать, что происходит. Это в точности напоминало первое шоу с его изгнанием, которое транслировалось по всей сети.
– Он просто пришел и заявил, что все уже решено, – сказала Лиззи, которая жила в «Б и Б» с самого начала, расставляя камеры наблюдения там, где было указано в сети. – Никто ведь не хотел драться? У него была какая-то идиотская презентация по нашей статистике, которую он набрал в общедоступных репозиториях. Там было показано, что все сохранят за собой имеющиеся привилегии, так как мы достаточно хорошо работаем.
– Да, – сказал Гранди, приземистый странный старикан, который нравился Лимпопо, так как умел внимательно слушать. Что-то внутри него было сломано, и она никогда не спрашивала его о прежней жизни, однако чувствовала необходимость в опеке и присмотре. – Он говорил о толпах новых ушельцев, которые идут сюда, о массовом приходе, который попросту сметет нас, если мы не выработаем какую-то систему распределения ресурсов. Он козырял видеороликами о тех местах, где такое уже произошло.
Она кивнула. Да, она слышала о таких местах, где показатели росли быстрее, чем анализировались; хорошо построенные таверны становились заполненными, потом переполненными, потом случалась катастрофа. Там редко, но все же происходили акты насилия, которые сенсационно освещались в прессе дефолтного мира, и, следовательно, об этом потихоньку становилось известно в мире ушельцев. Было ли это сенсационным или нет – не важно, главное, что это было омерзительным. Случился поджог, лишь чудом обошедшийся без жертв (фотографии заставили Лимпопо уведомить своих читателей о необходимости фильтрации всех последующих отчетов об этом событии).
– Хорошо, – наконец сказала Лимпопо. На улицу вышло еще несколько людей.
Было холодно. Клубившиеся пары их дыхания напомнили ей испарения онсэна.
За спиной Лимпопо росла толпа. Как будто был включен невидимый переключатель, поэтому тот, кто не стоял с группой Лимпопо, неявным образом становился против нее, не просто присоединялся к группе Джимми, потому что это было проще (да и вообще, какая разница, с кем быть), но фактически становился врагом группы Лимпопо и всех тех идеалов, которые эта группа исповедовала.
В рюкзаке Лимпопо лежало снаряжение, которое позволило бы ей в самом экстремальном случае прожить один день в лесу. Она разожгла огонь под своей печкой, подкладывая туда ветки, пока воздух не начал нагреваться от их сгорания и динамо-машина, от которой запитывался аккумулятор, не начала жужжать, включая эту идиотскую лампочку, оповещая о том, что печка не нуждается в дополнительном топливе.
Она сделала чай. У нее была книга складных чайных чашек, содержащая листы полужесткой пластмассы, которую можно было согнуть по трафарету в кружки с ручками различной геометрической формы. Они ей очень нравились, так как напоминали компьютерную отрисовку чашки в низком разрешении, как будто ее перенесли с допотопного экрана в физический мир. Чайник представлял собой выдвижной цилиндр, который она заполнила снегом, дойдя до нетронутого заснеженного места на краю открытой местности. Все это время Джимми и его команда подозрительно наблюдали за ней, а ее люди смотрели с легким недоумением.
После того, как чай был заварен, она налила его в кружки и раздала по кругу. Оказалось, что складывающиеся чашки имелись и у других людей. У некоторых оказались даже кружки из сверхплотных казинаков, склеенные медом с пасеки «Б и Б», прочные как камень и твердые как античные солнца – восхитительный домашний вкус для любого, кто жил в «Б и Б».
Почему люди подобно белкам держали у себя эти вещи? Потому что как только кто-то начинал говорить о нормировании продуктов, стремление делать запасы становилось непреодолимым.
Как только она начала делиться чаем, тяга к накоплению запасов начала пропадать. Можно было жить в мире, соответствующем твоим надеждам, или жить в мире, которого ты боялся – окружающий мир всегда соответствовал твоим надеждам или страхам. Она вытряхнула все из своего рюкзака, нашла одеяла и раздала их людям без курток. Она сняла свою куртку, чтобы добраться до жилетки с начесом, сняла ее и отдала дрожащей от холода беременной женщине, которая пришла к ним совсем недавно и имени которой она еще не успела узнать. Затем, предупреждая холод, надела куртку обратно. Куртки было достаточно, даже если просто стоять на месте. Аккумуляторов в ней хватало на несколько дней и при более сильных холодах.
После этого все начали нормализацию своей верхней одежды: тихая всеобщая проверка как минимум пятидесяти человек, практически всех давних обитателей «Б и Б». Проверив одежду, они начали осматривать снаряжение. Этот стихийный ритуал начался с неспешной торжественности, а закончился смехом в лицо Джимми и его боевым, жадным качкам.
Они растерялись, понятия не имея, как все это воспринимать. Джимми был похож на загнанного в ловушку зверя. Лимпопо вспомнила этот взгляд человека, готового сорваться в истерике, и это ей совсем не понравилось. Пришло время делать ответный ход.
– Хорошо, – и хотя она говорила тихо, голос ее был слышен всем. Если кто-то негромко разговаривал, на него шипели, пока не устанавливалась полная тишина. – Где начнем строить? У кого какие идеи?
– Строить что? – требовательно спросил Джимми.
– «Бандаж и брекеты II», – ответила она. – Но надо будет подобрать название получше. Сиквелы – отстой.
– Что вообще ты несешь? – совершенно определенно, у него начиналась истерика.
– Ты отобрал у нас этот дом. Мы построим себе получше.