Выход
Шрифт:
Ну а когда темнота стала еще более глубокой и даже ночное светила не смогло пробиться сквозь некоторые участки загустевшей тьмы, нам в какой-то момент стало не до разговоров. Будто бы почувствовав приближение какой-то опасности, мы настороженно замерли и принялись вслушиваться в тишину, изредка переговариваясь шепотом и стараясь уловить посторонние шумы. И даже так, все равно умудрились пропустить приближение опасности.
— Кстати…, а у тебя какое боевое владение? У меня пять. Пару раз все же сталкивался с гончими и прыгунами — тихо-тихо похвастался парень и я, не желая разочаровывать беднягу, легко ему соврал и не сказал, что у меня уже семь.
— А я вообще лесоруб и год назад по глупости открыл боевое владение. Когда в деревню прорвались твари, мне пришлось немало помахать топором, так что… у меня сейчас
— Понятно — явно гордясь своим небольшим преимуществом, довольно протянул Гавард, а в следующий миг, позабыв о своих пустых разговорах, насторожился тоже заслышав доносящийся с северной стороны деревни, тревожный звон колоколов — Что таААААААА — полный недоумения вопрос Гаварда прервался громким вскриком боли и я, тут же развернувшись и, даже не задумываясь над ситуацией, метнул топорик в сторону возможной опасности. Оружие, сделав несколько оборотов, легко раскроило поразительно мягкую голову стоявшего позади копейщика жнеца. После чего, пробившая своей рукой-косой брюхо болтуну, тварь начала заваливаться вбок, едва не утаскивая за собой в короткий полет вниз и его. Метнув топорик в еще одного бегущего по стене монстра, я едва успел подхватить парня и втянуть его обратно. А затем сдернул с пояса уже обычный топор и ответил встречным ударом пытавшемуся рассечь мне шею жнецу. Моя сила и хорошо наточенный рабочий инструмент срубили его бестолковую руку, словно не очень толстую ветку. Отлетевшая в сторону отдельно от хозяина коса чикнула меня по щеке, едва не задев левый глаз, но я даже не обратил на это внимания и тут же рубанул повторно, лишая его и второй конечности. Третий удар обрубил практически обе ноги и оставил зарвавшееся чудовище лежать обрубком самого себя на стене и в бессмысленной дикой ярости громко щелкать острыми зубами.
Быстро осмотревшись и перекинув топор в левую и, приложив всю свою силу, отправил метательный топорик в спину, видимо решившей со мной не сталкиваться, убегающей твари. Я конечно же попал. Догнавший беглеца снаряд сильно покалечил монстра и сбил с ног, а падение во внутренний двор с немалой высоты наверняка добило, оставляя меня наедине с пытающимся зажимать свой распоротый живот Гавардом и бессмысленно барахтающимся обрубком монстра.
Понимая что очень скоро он истечет кровью и что до целителя он точно не достанет, я дал воину всего один шанс на спасение. Не осторожничая вздернул копейщика на ноги, сунул в руки оружие и, поддерживая его в стоячем положении за подмышки, прокричал бедолаге прямо на ухо «БЕЙ ЕМУ В ГОЛОВУ!». Чувствуя вонь своего разорванного кишечника и как изливается из брюшины кровь, он кажется тоже понял, что другой возможности у него уже не будет и вынырнув разумом из пучины боли, попытался добить лишившегося конечностей жнеца. Со второй попытки Гавард все же попал в голову, пронзая ее насквозь, а затем просто выронил копье и обмяк на моих руках, видимо вложив в последний выпад даже больше сил чем у него оставалось.
Понимая что больше не могу ничего сделать, положил лишившегося сознания воина на залитый серой и красной кровью камень стены и принялся просто ждать. И только через несколько десятков ударов сердца, когда его широкая рваная рана на животе наконец-то начала медленно затягиваться, я вздохнул с облегчением… и лишь после этого пошел звонить в висящие неподалеку колокола. Вторя доносящемуся, кажется, со всех сторон деревни тревожному перезвону.
Видимо ночной атаке подверглись практически все участки стены и мне оставалось лишь надеяться на то, что не так уж много тварей смогло прорваться вглубь подвергшегося нападению поселения.
Глава 28
Лишь когда вся суета подошла к концу и мне сообщили о том что все атаки тварей были отбиты, я наконец-то позволил себе немного расслабиться, но не перестал вслушиваться в тишину и бросать настороженные взгляды в опасную темноту за стеной. Еще раз посмотрев на заживший живот так и не пришедшего в себя копейщика и в очередной раз убедившись в том, что он точно жив, все же дал слабину и присел на край толстой деревянной коробки в которой хранились кувшины с земляным маслом, давая своим уставшим ногам немного отдохнуть. И принялся упорно бороться с идущим в решительную атаку сном.
Благо Гавард после полуночи все же изволил вернуться к жизни
Эту растерянность ожидаемо подметил мой разговорчивый собеседник и я, решив на этот раз ничего не скрывать, рассказал о довольно странном росте боевого владения. На что он ответил полным зависти взглядом и простым пояснением, которое я уже от кого-то слышал. По его мнению, такие резкие скачки характеристик случаются только в самом начале, после пробуждения. Ну а потом, когда все доберется до первой десятки, эти приятные подарки от системы и создателей закончатся и за каждый ранг я буду получать лишь по одной единице характеристик и боевого владения. А учитывая то, что, по словам Амихаша, для получения новых нужно будет прилагать все больше и больше усилий… Видимо так создатели нашего мира ограничивали бесконечный рост сильных воинов и уравнивали их с хорошими упорными работниками, вроде моего папани. Ну а в виде платы за риск творцы подарили защитникам деревень шансы выжить и исцелиться после сражения.
Прервав копейщика, я пересказал ему свою мысль, скорее пытаясь лучше уложить ее у себя в голове, нежели донести до собеседника. А после недолгого спора, когда проснувшееся светило наконец-то выглянуло из-за горизонта, меня проведал сам, припомненный недавно, Амихаш. Не обращая внимания на густо перепачканные в крови камни стены и лишенное конечностей тело жнеца, он, убедившись в моей целостности, потащил меня к остальным нашим, а потом на воинский совет, собираемый из-за нападения чудовищ. Насколько я понял, ночью погибло трое местных хваленых охотников и около десятка мирных жителей, из-за глава Широкого леса очень хотел обсудить эту большую беду, решившую заглянуть и в их дом.
Поэтому мы даже удивились, когда разговор начался не с упоминания погибших и небольшую речи в их честь, а с прямых обвинений.
— Вы притащили к нам эту мерзость! Именно из-за вас сегодня погибло так много людей! Прорвавшийся жнец зарубил двух не прошедших через пробуждение девчонок! Вы, воины Зеленого дола, должны были защищать свое поселение до последнего вздоха, но вместо этого сбежали как трусы и принесли за собой беду на чужой порог! — изливал на нас свой гнев глава деревни Турмар, а такой же… хитро созданный как и он сын, демонстративно держал лук в руках, давая понять что готов пустить его в ход, ежели мы посмеем напасть. Как и еще десяток других охотников, взявших свое оружие в руки, когда мы вошли в отдельно выстроенный дом для собраний и расселись по лавкам. После чего началось выступление, в которое я не поверил ни на мгновение. Слишком прямолинейными были действия местных воинов, слишком громкими и ладными казались звучащие слова, слишком чистыми, будто написанными заранее, казались речи — Вы не должны были идти к нам и вести за собой стаи тварей! Вы обязаны были предупредить соседей о идущей беде и постараться увести монстров в сторону от нашей деревни! Вы были обязаны…
— Ладно-ладно. Прекращай уже это неумелое представление и просто признайся, что тебе не понравился наш договор. Или может ты с самого начала не собирался его соблюдать и торговался только для виду? — снисходительно протянул Амихаш, видимо тоже не впечатлившись речью главы деревни и предлагая сразу переходить к обсуждению новых условий. При этом он вел себя так уверенно и расслаблено, будто и не услышал звука натяжения тетивы откуда-то сзади. Остальные охотники тоже немного напряглись и достали стрелы, поглядывая на это, еще более опасное чем жнецы, чудовище со слегка безумной усмешкой и чувством собственного превосходства — Давай уже… Прекращай отнимать мое время и говори свои новые условия. Я готов их обсудить.