Выход
Шрифт:
[Превышен лимит личных характеристик для расы «Низший человек 9.4»] [Поиск решения…] [Решение найдено] [После распределения свободных единиц характеристики самосовершенствования ваша раса будет принудительно изменена на «Высший человек 1.8»]
[Смена локации обитания запрещена!!!] [Вы не можете покинуть пределы экспериментального мира «Анахрон 2»]
[Присвоение звания внутреннего пользования] [Вам присвоено звание «Наблюдатель»][Ограничения звания «Наблюдатель»: Наблюдателю запрещено уничтожать разумных существ и организмы созданные для проведения внутреннего эксперимента] [Привилегия звания «Наблюдатель»: Условное бессмертие]
[Дополнительная личная награда: Напоминание об одноразовом навыке «Власть души»] [НАПОМИНАНИЕ!!!]
[Боевой ранг повышен: +31] [Выносливость повышена: …]
Все
Так и пришлось, чтобы убрать эту мелкую помеху с глаз, пожелать узнать что же это за «власть души». Ну а когда перед лицом появилось немалое количество строк с подробным объяснением сути непонятного навыка, мне пришлось прочесть его трижды чтобы понять сложные слова, а потом осознать написанное. Ну а когда наконец-то все стало ясно… повалился на спину и, скатываясь вниз с бархана, залился громким безудержным смехом. Хохотал, плакал, размазывал налипший на руки песок по мокрому лицу, кричал, проклинал творцов и снова рыдал, наверное впервые за последний год выплескивая из себя острые осколки безумия и камни копившихся долгое время чувств, неподъемным грузом осевших в мутных глубинах моей изорванной души. Ну а когда я исчерпал себя до самого дна, словно глубокую чарку крепленого горя, просто замер недвижимо, не желая ничего делать и безразлично глядя в слепящие полуденные небеса. Да, подарок творцов был очень весомым и они смогли им меня подкупить, надолго отбив этим желание им как-то вредить, но… во мне не осталось сил даже для радости. Хотелось просто лежать и ничего не делать, хотя бы одну или две сотни лет из своего еще не обретенного бессмертия.
— Ты там как…? — донесся до меня знакомый голос откуда-то слева. Нехотя повернув голову, я увидел осторожно подбирающегося ко мне Акурая. И судя по его огромному обнаженному мечу, он явно подумывал о моей слабости после боя и неплохой возможности избавиться от опасного белого безумца.
— Даже не надейся. Теперь меня будет еще сложнее убить чем раньше. Так что и не пытайся. Не оставляй свой народ без сильного защитника. Я скоро стану святым, поэтому более не смогу спасать вас от бедствий, чтобы не умереть от гнева творцов. А если не будешь мне молиться, то приду и отпорю тебя, как непослушного ребенка — поняв что легкого боя точно не случится, здоровяк безразлично пожал плечами и, будто бы не желав меня только что убить, сунул свой меч в ножны и сел рядом. После чего мы уже вместе принялись молча смотреть в даль, думая при этом каждый о чем-то своем. И лишь когда светило спряталась за огромной тушей мертвого поводыря и ужасная жара слегка отступила, я, не поворачиваясь к своему спутнику, спросил как тот ухитрился выжить и куда потом делись все монстры.
— Просто сбежал. Залезли обратно в песок — пожав плечами, как всегда немногословно ответил страж семьи халифа, а затем, все же решив успокоить свое любопытство, задал встречный вопрос — Чего смеялся?
— Да так… просто творцы сделали мне небольшой подарок… из-за которого я точно не буду помогать вашим народам. Они хорошо знали чем можно меня подкупить… вот и рассмеялся от радости — пояснил я и, не мучая собеседника необходимостью опять спрашивать, добавил еще пару слов — До следующего бедствия ровно сто лет. Так и передай своему правителю. Пусть готовится… лично идти в бой и умирать за свой народ. Других желающих спасти вас больше не будет — закончив свою мысль, я нехотя поднялся на ноги, бросил последний взгляд на поверженную тварь и пошел прочь из этой проклятой, слишком жаркой пустыни. У меня появилось несколько важных дел и одна очень веская причина жить. Причина,
Эпилог (Спустя примерно пятнадцать лет)
Давно я не бывал в степи и даже уже успел отвыкнуть от такой жаркой погоды и настолько людных поселений. Привыкнув к тишине небольших имперских городков и неспешной работе лесорубом, мне стало даже неприятно вновь окунаться в эту суету и гомон. Благо теперь в торговых рядах можно было заметить и светлокожих купцов, поэтому не было необходимости скрывать свое лицо капюшоном или надевать женское платье. Да, местные на меня конечно смотрели, но обращая внимание скорее не на цвет кожи, а на огромный рост и ширину плеч. Я немало свободных единиц личного самосовершенствования вложил в свою силу, поэтому теперь был крупнее даже здешнего здоровяка Акурая, по характеристикам и вовсе превосходя его едва ли не в десятки раз.
— Кажется, тут стало куда больше воинов — задумчиво проговорил я, глядя на целый отряд стражи, идущий в направлении казарм, густо настроенных на окраине Великого Скара. Не знаю как в других поселениях, но в главном было хорошо заметно, что Халиф решил укрепить и увеличить свою армию. К счастью, он все же прислушался к моему предупреждению и все же начал готовиться к далекому, но неизбежному бою. Творцам было плевать на мнение ничтожных низших людей, поэтому они и не думали прерывать свои непонятные эксперименты и отменять несущие лишь горе испытания.
Не обращая внимания на удивление степняков, не способных причинить мне никакого вреда, я без какой-либо спешки поднялся по широким ступеням из дорогого белого мрамора и вошел в женский храм творцов. Да, он был менее величественным и красивым нежели мужской, но и тут было чему подивиться. Огромные колонны из какого-то белого камня. Далекий свод, на котором искусные художники изобразили прекрасные зеленые оазисы и уходящую вдаль полноводную реку. Светлые стены, украшенные тончайшей резьбой по камню, на которых были изображены переплетающиеся меж собой цветы. Идеально гладкий пол из серого мрамора отражал льющийся из окон свет, создавая легкое сияние воздуха. Два сделанных из чистого золота алтаря на которых стояли символы веры творцов. И целый ряд из пяти кропотливо воссозданных статуй святых, одна из которых меня ожидаемо заинтересовала. Легко перепрыгнув через ограждающую веревку, я подошел к ней вплотную и, криво усмехнувшись, заглянул самому себе в лицо. Удовлетворенно покивал, вполне довольный работой приложившего к работе свою руку мастера, несколько раз кивнул головой… и перевел взгляд на подошедшего ко мне и потянувшего за плечо храмовника.
— Вы зашли в женский храм. Извольте покинуть это святое место, если не желаете чтить чужих правил и уважать устои. Если откажетесь, то я кликну стражей и они с радостью объяснят вам за какие черты нельзя заходить — пылая гневом, потребовала эта сухощавая храмовая крыса, будто бы пытаясь уничтожить меня своим ненавидящим взглядом. Только вот я не обратил на его недовольство внимания и, ткнув пальцем в грудь статуе, спокойно заметил.
— А неплохо сделали. Очень даже похож. Только с цветом кожи сильно ошиблись — невольно посмотрев на лик святого, а потом опять на меня, мужик раскрыл рот, явно желая высказать свое недовольство и новую порцию угроз…, но так и замер, видимо наконец-то заметив сходство и поняв с кем вообще говорит. Понаблюдав за меняющемся в лице мужичком даже на темной коже которого стала видна явственная бледность, ткнул в грудь уже ему и, не дожидаясь пока он перетерпит боль, все также спокойно потребовал, указывая на соседнюю статую молодой красавицы, с длинными черными волосами — Я чувствую ее. Позови сюда дочку… Я пришел ее забрать.
— Но как же…? — давясь болью и глотая воздух, попытался возразить этот наглец — Она же должна была стать супругой нашего Халифа и готовилась спасти наш народ от грядущего бедствия. Она наша надежда и… — я просто положил руку ему на голову, а этот трус тут же умолк и кажется даже распрощался со своей жизнью. Но убивать я его конечно же не стал… так как просто не мог. Вместо ненужной жестокости посмотрел в глаза кажется обмочившемуся храмовнику, окинул взглядом испуганно замерших женщин и других служителей храма и, не скрывая своего недовольства, сказал.