Выиграть жизнь
Шрифт:
…Даже выезд на дачные шашлыки, на купание за "вольные дали" московской окружной дороги – событие! Есть, наверное, физиологическая необходимость пересекать часовые пояса, минутные пояса и хотя бы секундные поясочки пространства и времени. И потом – есть необходимость не только выживать, но и " жить в этом прекрасном и безумном мире".
Сундаков дал уроки выживания в жизни.
…Скажет ребенок: "Мама!" – нет предела и края восторгу. С этим сравнимы его первые шаги. Первые шаги – начало путешествия. И до самого конца человек любит и желает ходить, передвигаться. Хоть на костылях, хоть на коляске.
Человечество не хочет оседлого образа жизни. Автомобили, самолеты, корабли – все лучше, все больше, все быстрее. Бережно хранятся в музеях челны, ладьи, первые аппараты для движения. Переиздается Жюль Верн, вышел в свет Сундаков, книги странствий проживаются, пишутся, а потом читаются, вновь проживаясь другими.
Каждая книга – учебник. Тогда чему учит нас Сундаков? Вернее, чему мы можем научиться из его книги, из его путешествий, из его жизни? Я думаю – НЕОДИНОЧЕСТВУ.
Не один человек в жизни, не одни мы на земле – с нами все путешествующие по своим судьбам, бредущие по своим путям, любопытствующие жить на земле.
Наша страна – Россия – это часть мира. И странно говорить "часть" о целой вселенной, мало познанной нами, россиянами, в России. Ленивы и нелюбопытны… положа руку на сердце, а? Путешественнику из Западной Европы или Америки страна Россия удивительно интересна, а нам?
Да. Но нам надо путешествовать, надо ходить. Любая земля полна тайн и загадок, пусть такой землей для начала в детстве станет хотя бы свой город или лес за околицей.
Трудности путешествия и познания – еще один урок книги. Не трудное – не интересно, если речь не идет о сфере развлечения. Преодоленная высота очаровывает.
Экзотика книги Сундакова необычна. Перестаешь воспринимать реальность как реальность, когда вчитываешься, вживаешься в книгу о его путешествиях и жизни, что стало неразделимо.
TERRA INKOGNITA была эта книга перед прочтением. Загадочная неизведанная земля теперь понятнее. "Я решил каждую ночь описывать то, что случилось за день, а днем отмечать случившееся при плавании ночью, чтобы составить новую морскую карту, на которой на надлежащих местах были бы показаны под их ветром все моря и земли", – писал Колумб.
До сих пор, думаю, нет такой карты, ведь картографы трудятся беспрерывно. Земля меняется. Карта человеческого духа тоже не составлена и не может, и не должна быть составлена до самого конца.
Я бы хотел, чтобы эту книгу вы запомнили, как часть своего путешествия по земле и в себе. Долгого, вечного путешествия.
Некоторое расстояние вместе с вами прошел Сундаков.
Он был вашим посохом.
Передо мною лежит рукопись книги с моей фамилией на титульном листе. Ее подготовили и принесли издатели. Я должен сейчас поставить под ней свою подпись.
Поверьте, специально я не писал этой книги. Я читал лекции и вел свои дневники, писал сценарии для документальных фильмов и статьи для журналов, давал интервью и охотно беседовал с друзьями, знакомыми и коллегами. При этом я старался быть максимально искренним и минимально претензионным. Я стараюсь это делать всегда. Не всегда получается, и я вижу это, как и Ты, по сложившейся рукописи. Я гораздо преснее, чем главный персонаж этой книги, а мир гораздо прекраснее, чем описывает его автор Сундаков. Но хорошо это или плохо, повторю сказанное М.Монтенем: "Содержание моей книги – я сам".
Поскольку Ты читаешь эти строчки. Ты, с большой долей вероятности, дочитал эту книгу до конца, не отбросив ее с раздражением в сторону. Поэтому я и говорю тебе "Ты" – мы стали друзьями. Я очень рассчитываю на это. Ну а если мы друзья, то суди строго.
Но прежде я хочу попросить у Тебя прощения. Во-первых, за отнятую часть твоей жизни, связанную с прочтением этих страниц. Прости меня.
Во-вторых, прости, что я и другие читатели этой книги не знают о Тебе столько же, хотя уверен, что Твоя жизнь ну уж никак не менее интересна и поучительна. Прости.
И еще. Если Ты один из тех, кто постоянно упрекал меня в отсутствии этой книги, прости, что эта книга вышла только сейчас. Прости и пойми.
На журфаке МГУ мудрые педагоги нас учили: прежде чем ты начнешь писать что-либо, посмотри на чистый лист бумаги – как он прекрасен…
Но одной из основных моих профессий была профессия журналиста, и поэтому я все же писал. Чаще это были фельетоны. В результате, после опубликования моих опусов, кому-то, наконец, чинили квартиру, кого-то восстанавливали в должности, какого-то бездушного бюрократа увольняли. Люди запоминали фамилию журналиста и шли ко мне со своими проблемами и трагедиями. Написать о беде каждого было невозможно, но не помочь человеку было нельзя. И я звонил, пугал, уговаривал, консультировал и консультировался по различным проблемам у специалистов. В результате, как только это стало возможным, я организовал в нашей стране первую школу выживания. Из доброй сотни лучших специалистов по заявленным дисциплинам я едва отобрал десяток потенциально достойных претендентов на право учить людей тому, как им жить с минимальными рисками. Это, например, Анатолий Гостюшин, который затем издал ряд великолепных работ по безопасности в быту и агрессивном социуме. Он также был автором и режиссером аналогичных программ на телевидении. Его короткая и яркая жизнь была ярчайшим примером служения людям.
Это и Борис Кудряшов, бесспорно, лучший сегодня отечественный автор в сфере физического выживания человека в экстремальных условиях средних географических сред, а также в зонах гражданских беспорядков. Андрей Иванов, который разработал и реализует в одной из московских школ инновационную программу для детей. Инструктор моей школы Максим Симоненко, – скрупулезный систематизатор боевых искусств планеты…
Словом, Школа выживания это, прежде всего, профессионалы, не фанатично, а, порою, фантастично преданные своему делу. Ее курсы и факультативы закончило более пяти тысяч человек. Но вскоре, как это ни парадоксально, существование Школы выживания стало опасным явлением. И вот почему. Сотни структур с подобным названием стали появляться в городах и весях нашей необъятной России. Они дискредитировали звание Школы выживания VITALIS преступным непрофессионализмом. И тогда моей Школы не стало. Формально я закрыл ее до лучших времен. Простите меня за это.
Когда-то я положил часть своей жизни на доказательства необходимости введения курса "Школы выживания" в систему государственного образования, предлагая готовые тексты методик, учебника и пособий, преподавателей и инструкторов, накопленный в моей Школе опыт, знания и навыки.
Сегодня во всех школах России существует дисциплина с инвалидным названием "Основы безопасной жизнедеятельности". Но нет даже отчасти приемлемого учебника, нет достойных этой науки пособий, нет профессиональных преподавателей, а значит, нет и предмета. Простите меня за это и вспомните.