Выиграть жизнь
Шрифт:
Вообще Виталий не суеверен, но, тем не менее, не очень расположен делиться планами на будущее.
А вы хотите знать, "из чего вырастают" супермены и авантюристы? Оказывается, они в детстве бывают трусливыми, слабыми и стеснительными. Они, наверное, часто завидуют и много читают. Им представляются дальние страны. Наш герой – не исключение. В мечтах он видел себя ковбоем, полярником. Его окружает племя людоедов, но он умеет найти с ними общий язык. Он пробирается в джунглях, прорубая себе путь мачете, под широким лезвием которого гибнут насекомые и лианы. Он сражается с крокодилом, он смел и красив. Он умеет выбраться из любой ситуации и, конечно, любим самыми достойными и прекрасными женщинами…
Уже эта решительность говорит о том, что, несмотря на комплексы, Виталий с самого детства "носил в себе вирус" авантюризма и бесстрашия. Его природа такова, что к своим 37 годам он объездил весь мир и видел столько, сколько мы не успеем прочесть в приключенческих романах за всю жизнь. Наверное, его путь не был легким, хотя я не очень верю в то, что становление этой личности происходило мучительно. Виталий производит впечатление свободного и раскрепощенного человека, он спокоен и мягок. Говорит негромко. Много курит, но в экспедициях бросает совсем. По знаку зодиака – ВЕСЫ, а это знак воздуха, гармонии. Ему свойственно стремление ко всему прекрасному. И он полжизни провел в погоне за видениями вечной красоты…
Мне показалось, что иногда ему по старой привычке хочется доказывать свою правоту в долгом, утомительном споре. Он рассказывает, что когда-то давно стеснялся танцевать при людях. А когда научился и вышел на танцплощадку – равных ему не было, но это была трудная победа. Но те времена канули в лету, и к нему пришло привычное теперь спокойное состояние. Мягкость – вот, пожалуй, основное впечатление, которое остается от встречи с ним. Он говорит о себе убедительно, иногда чуть иронично. Ему есть за что уважать себя, ведь именно его жизнь и приключения без устали описывают журналисты, падкие до сенсаций. Но он не стал делать из себя сенсацию. Он считает себя ученым, который вносит свой ценный вклад в науку под названием – жизнь. Он хочет научить нас извлекать максимум комфорта из условий, близких к экстремальным. Даже на первый взгляд становится ясно: Виталий не из тех, кому все равно, что на нем надето и что он ест и пьет. Он отлично знает, как понравиться, какой имидж особенно импонирует журналистам и обывателям. И во всем этом заключается секрет удивительного обаяния Виталия.
Итак, вернемся к Школе выживания. Вначале ее основатель Виталий Сундаков был безвестным бродягой. До тех пор, пока он не стал организовывать собственные экспедиции международной значимости. Когда он стал делать не только то, что нужно, но и то, что хочется, к нему проявился интерес. Создав Школу и уже вовсю практикуя свои методы решения проблем в экстремальных ситуациях, он вдруг задумался, а имеет ли он моральное право вмешиваться в ход событий, помогать людям справляться с неожиданными препятствиями и бедствиями в их жизни. Не нарушает ли он, таким образом, особую гармонию, справедливость высшего толка? И после долгих раздумий ответил на этот вопрос сам себе, а уж потом сформулировал свою мысль для людей. Никто не в силах отсрочить предначертанное. Судьба найдет нас везде, но надо научиться избегать случайностей, досадных неприятностей. Они могут "лишить нас удовольствия" дожить до глубокой и спокойной старости, или пасть смертью храбрых. Он говорит:
– Вы не должны позволить себе погибнуть от пожара, если вам предначертано утонуть.
Не правда ли – эффектная специальность. Он помогает корректировать судьбу, учит реагировать на происходящее извне, опираясь на точность показаний наших внутренних приборов – интуиции, чутья… Он против того, чтобы давать универсальные советы, ведь каждая ситуация складывается из миллиона нюансов. которые определяют ее развитие. Никогда Виталий не возьмет на себя ответственность делать общие заключения и рекомендации. "Как вести себя, когда в переулке напали бандиты?" Но ведь здесь возникает серия встречных вопросов: Сколько бандитов? Они нападают днем или ночью? Трезвые они или нет? Трезвы ли, наконец, вы сами? Как реагировать?
Известно, что бег рождает охотничьи инстинкты. Не эффективное же сопротивление вызывает усиление агрессии. Попытка пойти на контакт может плохо кончиться для неискушенного контактера. Одним словом, у меня сложилось впечатление, что в Школе выживания основное -это уметь разбираться в возникшей ситуации, моментально раскладывать ее на составные части и принимать решение, исходя из этого. Для Виталия не существует безвыходных положений, вся его жизнь направлена на то, чтобы преодолевать те или иные объективные препятствия, которые ставят на его пути сама жизнь или люди. Мне показалось, что ему жизненно важно обходить общественные запреты. И с легкой завистью подумала: "Этот человек сумел поймать свою мечту. Он живет так, как загадал когда-то в детстве, и ничто не может помешать неуклонному исполнению его желаний". Может быть, когда-то хилый, закомплексованный мальчик встретил волшебника, и тот исполнил его сокровенное желание?
Обилие впечатлений, встречи, знакомства с неведомым, удивительные открытия, преодоления себя и обстоятельств… И, конечно, возникает вопрос, а не пора ли писать обо всем этом самому. Ведь знаменитый "Дневник профессионального путешественника" – это заготовка для большой и интересной книги. Неужели он не испытывает желания рассказать обо всем увиденном? Но "…мысль изреченная есть ложь", и Виталий, похоже, оттягивает этот момент, проверяя свою сдержанность. Я думаю, что придет день, когда он скажет себе честно: мне есть, что сказать людям, я хочу сказать это людям, я не погрешу против истины, рассказав об этом людям… А вот это и есть тот самый момент, который, похоже, действительно волнует Виталия -повествователя.
Недавно он вернулся из Тибета и вывез оттуда откровения, которые существенно изменили его сознание. Там он столкнулся с иной праведливостью, иными степенями значимости. Он почувствовал, что авторитеты могут рассыпаться в прах там, высоко в горах. Можно быть начальником еще у подножия Гималаев, но перестать что-либо значить среди этих "бритоголовых людей", молчаливо оценивающих тебя внутренним зрением. Они могут вознести на вершины величия и почитания босоногого мальчишку, в детском тельце которого поселился дух великого ламы. Зная, как зыбко и преходяще все земное, может ли человек быть уверен в том, что провозглашенное сегодня не покажется ему смешным и глупым завтра. Виталий путешествует во времени и пространстве, на его пути то и дело возникают люди, чьи привычки и образ мыслей кажутся нам таинственными, почти мистическими. И в общении с ними формируется его сознание, характер, корректируется он сам. То, что прежде он доказывал бы с упрямой настойчивостью, сейчас уже не кажется ему столь значимым. Сейчас ему уже кажется, что лучше промолчать и послушать, ему пришла охота вновь учиться самому. Так, находясь в джунглях, он понял, что для того, чтобы выжить в этих условиях, ему просто надо попробовать жить, подражая дикарям, следовать их традициям.
Испытывать те же лишения, не считая их таковыми, и тогда тебя не съедят. А когда придет пора уезжать – они отпустят тебя с миром.
Я спросила его, встречал ли он что-то мистическое в своих путешествиях? О, конечно!
И не только встречал, он сам являл бесспорную мистику жителям джунглей. Ведь согласитесь, для них ручные часы – сущее волшебство. Это что-то живое, стучащее, как сердце. А бритва? Не так ли мы разглядываем предметы, которые находим в местах предположительных посадок инопланетных кораблей.
Помните "Пикник на обочине" братьев Стругацких? И как не назвать мистикой саму возможность существования рядом, параллельно, двух, трех и более миров. Мир цивилизованных людей и дикарей, мир мужчин и женщин, человека и животных…
С недавних пор ему нравится природа без людей и человек вне природы (если такое бывает). Ему нравится созерцать. Есть основания предполагать, что он уже предчувствует томительное ощущение грядущих перемен в своем сознании, границы которого раздвинулись. Что он видит, сидя на скалистом плато, глядя, как медлит, наслаждаясь своим величием, заходящее солнце?