Выиграть жизнь
Шрифт:
B.C.:
– Быть дееспособным мужчиной в первобытнообщинном племени, а уж тем более воином, и не иметь жен, количество которых является главным показателем уровня твоих возможностей и твоего состояния, по мнению, например, латиноамериканских индейцев яномами, по меньшей мере, глупо. Ты можешь иметь столько жен, сколько можешь иметь. Но иметь жену, это еще и означает защищать и кормить ее, а в том числе и ее родителей. Жену можно отбить в соседнем племени, можно вырастить, принося еду родителям девочки, которую ты намерен в будущем взять в жены. Женой может стать супруга погибшего брата или родственника и даже родная сестра, но в последнем случае ты навсегда получишь унизительное прозвище "явере" и значительно подорвешь свой авторитет среди соплеменников.
Мое положение "холостяка" в племени, например яномами, беспокоило не только разновозрастных представительниц прекрасного пола, но и вызывало среди мужчин у кого искреннее сочувствие, у кого подозрения, а у некоторых и явные опасения за своих жен, откровенно кокетничающих при моем приближении. Женщины беспардонно садились ко мне в гамак, трогали и поглаживали меня, приближая при этом свое лицо так близко, что я всякий раз боялся, что однажды одна из них случайно выколет мне глаз своим украшением, торчащим по обе стороны носа.
Однажды я взял на руки маленькую, примерно четырехлетнюю симпатичную девочку по имени Афи. Малышка крепко обвила меня ручонками, и я некоторое время с удовольствием носил ее на руках. С тех пор, когда я находился внутри шабоно (щабоно – коллективное жилище латиноамериканских индейцев), она непременно была рядом и естественно чаще других получала от меня маленькие знаки внимания и дружбы. Однажды ко мне подошли несколько мужчин. Один из них, оказавшийся старшим братом Афи, положил ее мне в гамак и жестами, исключающими любое неверное толкование, показал, что я могу с ней делать. Каково же было мое благородное негодование. Но, поостыв, я понял, что девочка предлагается мне в будущие жены, причем исключительно вследствие моей демонстрации неравнодушного к ней отношения. Поэтому, отвергая ее в качестве жены, я должен был выдвинуть серьезные аргументы. Пришлось долго объяснять, что я имею более чем достаточное количество жен в своем далеком шабоно, куда я намерен вскоре возвратиться. А знаки внимания к Афи – лишь демонстрация моих дружеских чувств к ее брату и отцу. Это объяснение устроило не только ее благородных и заботливых родственников (которые стали называть меня с той минуты "шори", что означает брат), а также всех остальных соплеменников. Всех, кроме… самой Афи. С этого времени я часто натыкался на ее выразительный взгляд и обнаруживал ее почти постоянное присутствие подле себя…
Корр.:
– Не приходилось ли вам участвовать в приятных для обеих полов групповых церемониях, описываемых в художественной литературе, и вообще существуют ли они реально в культуре дикарей?
B.C.:
– Даже перспектива участия в этих приятных, по общепринятому мнению, ритуалах, вызывала во мне сложные чувства. Если я правильно понял, речь идет о групповом сексе.
Смею вас заверить, что любые смелые фантазии по этому поводу могут оказаться блеклыми контурами в сравнении с яркой действительностью. В этом виде искусства отдельные сообщества так называемых нами дикарей, явно преуспели. Например, в одном из племен верховодит в означенных церемониях, как правило, пол слабый, но делает это не слабо. Обычно и "команду" мужчин подбирает дама, сообразно своим вкусам и целям ритуала, и роли распределяет, и регламент устанавливает. Цели (как и мужчины) могут быть самые разные.
Это и инициация, и лечение, и наказание, и, конечно же, культовые отправления по разному поводу. Поводов много, как говорится, хороших и разных, было бы желание. Подробно описывать натуралистические сцены, очевидно, уместно в сугубо специальном издании, но умолчать вовсе об этом пласте культуры, наверное, означает поступить не очень уважительно по отношению к интересующимся.
Несколько слов, например, о традиции украшательства мужских гениталий. Как вы можете заметить па снимках из Ириан-Джаи, одним из самых экзотических "пятен" на теле мужчины является холим, твердый чехол из оболочки тропического плода, надеваемый им на "причинное место" и таким образом гордо венчающий мошонку. Последней, в свою очередь, с помощью растительных нитей искусно придана форма "а ля ракушка". Холим бывает праздничный, с опушкой на остром конце, и повседневный. Эта вещь, поражающая многообразием размеров и конфигураций, не только сполна заменяет папуасу нижнее белье и служит своеобразным кошельком, но является и предметом красноречиво сообщающим соплеменникам о самооценке и вкусах владельца. Вот бы где Зигмунд Фрейд позабавился и нашел немало убедительных примеров для иллюстрации своей популярной теории.
Гомосексуальные акты у некоторых аборигенов, как правило, связаны с наказанием и унижением вынуждено пассивной стороны. Эту же цель преследуют различные "упражнения" с фекалиями. Известны случаи, когда иноземцам предлагалось, например, проползти по испражнениям или между расставленными ногами (тоящих строем аборигенов любого пола, что якобы даст гостям право считаться своими. На самом деле, это лишь унизительная для якобы "посвящаемого", но веселая, по мнению папуасов, шутка. Что касается лезбиянства, то оно не только не осуждается, но и принимает порой угрожающие для мужчин формы. В неделе пути от того селения, где я был гостем, живет племя настоящих папуасских амазонок. Убив однажды всех своих мужчин, воинственные женщины создали новые семьи с однополыми подругами, пользуя изредка мужчин из соседних племен сугубо для продолжения рода. Если новорожденный ребенок "имеет несчастье" родиться мальчиком, мать подпускает к нему кобру…
Корр.:
– Виталий, если бы ваши друзья попросили вас рассказать им какую-нибудь правдивую эротическую историю, с каких интригующих слов она бы начиналась?
B.C.:
– Ну, например: "Второй час три таитянки буквально терзали мое бедное тело…" Или так: "В твою обязанность, сладкий мой, будет входить освобождение девочек от синьоров, оплаченное время которых истекло", – сказала мне содержательница частного публичного дома, после маленького происшествия в баре, свидетелем которого она оказалась…
Корр.:
– Ваше "наличие" на страницах журнала "PLAYBOY" было случайностью или это явление закономерное?
B.C.:
– "Плейбой" – "Играющий парень". А разве то, чем я занимаюсь, не мужские игры?
Еще "старик" Ницше метко подметил, что любой настоящий мужчина любит опасности и игру и именно поэтому выбирает женщину, как самую опасную игрушку…
Корр.:
– Что Вы делаете, когда хотите завоевать женщину?
B.C.:
– Завоевываю.
Корр.:
– Как?
B.C.:
– Поскольку не бывает двух одинаковых женщин, то не может быть ни универсальной стратегии, ни лучшей тактики. А вообще на этом поприще я – не агрессор, предпочитаю и логику, и страсть взаимного влечения. А завоевать, подразумевает подчинить. Меня больше привлекает женщина партнер, игрок, охотник, но не рабыня.
Впрочем, и это в прошлом, поскольку я давно и надежно пленен любимой женщиной
– (женой) Элеонорой.
Корр.: – Ну, а какой бы вопрос вы задали читателям по окончании короткого интервью на эту тему? B.C.:
– Естественный. Надеюсь, вы не решили, уважаемые соотечественники, что я специализируюсь исключительно на темах, обсуждаемых на этой встрече?
Корр.:
– Как и где вы проводите отпуск?
B.C.:
– В общепринятом смысле отпуска у меня не бывает, как нет дней выходных и рабочих. Моя работа не является неким обособленным временем, отведенным на зарабатывание средств. Моя жизнь – это и есть моя работа, без всякого пафоса. Помимо примитивного передвижения она включает в себя работу с текстами, естественные физические нагрузки, чтение лекций, спортивные тренировки, фото, видеодело, подводное плавание, экстремальное вождение автомобиля, посещение музеев, написание статей и т.д., и т.п. А главное, она дает пищу для глубоких размышлений, и (о, счастье!) позволяет избирательно общаться с разными людьми, – чего еще можно желать?