Выигрыш

Каблукова Екатерина

— Я не графиня, и тебе не стоит называть меня «ваша светлость»

— Как это не графиня, ежели вы с графом… — девчонка ойкнула и прикрыла рот рукой, — Простите, простите!!! Вы теперь накажете меня?

— Накажу? За что?

— За дерзость. Его светлость сегодня появился в людской… он уволил Роззи. И сказал, что выпорет любого, кто осмелится дерзить вам!

— Какие милые манеры! — восхитилась Феба, — теперь понятно, почему они прислали тебя…

— Так никто идти не хотел, — простодушно ответила Мери.

— Я так и поняла, — девушка задумчиво посмотрела

на дрожащую девочку, — Мери, послушай меня внимательно: я — не милорд и не буду тебя наказывать лишь за то, что ты повторила эти сплетни из людской, но я больше не хочу слушать, что ты повторяешь за остальными всякие глупости!

— А как распознать, глупость это или умность? — Мери вновь ойкнула, понимая, что сморозила лишнее. Феба весело посмотрела на нее:

— А ты сама подумай! В любом случае сплетни в людской тебя больше не касаются. Я попрошу милорда, чтобы он сделал тебя моей личной горничной.

Она впервые видела такую смесь недоверия, восхищения и обожания, промелькнувшую на этом белесом веснушчатом лице.

— Правда? Вы это сделаете, миледи?

— Конечно.

— О, это будет здорово! Я тогда смогу сидеть выше Джереми, а ведь он только вчера надрал мне уши за то, что я не до конца ощипала курицу! А как ее до конца ощипать, если мне миссис Гиббонс приказала срочно уголь из каминов выгребать, а Джереми потом… — она шмыгнула носом, вытерла его тыльной стороной ладони и продолжила, воодушевленная молчанием госпожи, которая старательно кусала губы, чтобы не рассмеяться от этих бесхитростных речей, — на самом деле Джереми мстил мне, что я его в причинное место двинула, когда он меня в углу зажал и юбки задирать начал.

— Что?! — позабыв о смехе, Феба вскочила, Мери моментально съежилась:

— Простите, Джереми же сказал, что я не должна это говорить, иначе меня все будут считать доступной девкой… и я закончу свою жизнь в борделе…

Она снова ойкнула, вспомнив, с кем говорит, но Феба ее уже не слышала.

— Оставайся здесь! — бросила она через плечо, выходя из комнаты и громко спрашивая у лакея, где она может найти милорда.

Вихрем промчавшись по коридору, она без стука распахнула дверь, ведущую в покои хозяина дома, буквально сшибая с ног изумленного камердинера, как раз протягивающего своему господину чистую рубашку взамен той, которая была испачкана малиной. В самый последний момент преданный слуга успел отстраниться, как всегда, с невозмутимым видом и тем самым спасти имущества хозяина от порчи, а себя — от синяков.

— Ваша светлость, необходимо поговорить с вами! — выпалила Феба и осеклась, сообразив, что на лорде-чародее из одежды лишь бриджи и сапоги.

— Я вас слушаю, — с веселым изумлением кивнул он, делая знак камердинеру выйти. Дверь за спиной тотчас скрипнула и закрылась.

— Я…, наверное, мне стоит обождать, пока вы оденетесь…

— Конечно, вы можете это сделать, — почти ласково согласился он, — Но, судя по тому, как вы сюда ворвались, дело достаточно срочное. Смею ли я надеяться, что вас обуяла страсть, и вы решили продемонстрировать ее столь бурно?

— О, нет! — рассмеялась она, покачав головой, — Вряд

ли это возможно!

Девушка осеклась и виновато посмотрела на хозяина дома:

— Я опять вас задела?

— Ну что вы! Я уже привык, — он потянулся, явно наслаждаясь ее смущением, — Так какое у вас ко мне дело?

Она вздохнула, стремясь сосредоточиться, но одна мысль о том, что она находится наедине с полуголым мужчиной, заставляла щеки пылать от стыда и… возбуждения? Ей вдруг представилось это тело, нависшее над ней, его такие мягкие губы, скользящие по коже, руки… она вздрогнула и тряхнула головой, прогоняя видение.

— Вы знаете, что ваш лакей Джереми пристает к служанкам?

— Нет. Но я не вижу в этом проблемы, так многие делают.

— Вот как?

— Конечно, — он пожал плечами, — он — молодой мужчина, и если девушка хихикает и жеманничает, то почему бы и не воспользоваться этим?..

Глаза Фебы полыхнули такой ненавистью, что Грегори невольно осекся.

— Мери всего четырнадцать, она всего лишь ощипывала курицу, а не кокетничала или жеманничала, когда этот… молодой мужчина зажал ее в углу и начал задирать ей юбки. Впрочем, что еще можно ожидать от слуг такого господина!

Девушка повернулась, чтобы уйти.

— Подождите! — окликнул ее Грегори, она проигнорировала и попыталась открыть дверь, но та не поддавалась. Феба вновь повернулась к лорду-чародею и выжидающе посмотрела на него:

— Опять ваши шутки?

— Присядьте, — он кивнул в сторону кушетки, подхватывая расшитый шелком тяжелый халат и надевая его, — Да присядьте же! Уверяю, с вами ничего не случится!

Теперь на его лице не было ни тени улыбки. Понимая, что ей некуда деваться, девушка подошла и присела на самый край, намереваясь вскочить в любой момент. Глазами она поискала тяжелую вазу, чтобы в случае чего использовать ее как оружие.

— Не успеете, — хмыкнул Грегори, совершенно правильно истолковав ее взгляд, но на всякий случай сел на подоконник, подальше от разъяренной Фебы, — Прежде всего — кто такая Мери?

— Девочка, помогавшая на кухне. Теперь моя личная горничная.

— Даже так? — он внимательно посмотрел на девушку, та с вызовом вздернула подбородок:

— Вы возражаете?

— Нет. Ничуть. Вы вольны выбрать себе горничную хоть из свинопасов.

— Вот это будет затруднительно — они, как правило, мужчины, — вежливо ответила Феба. Грегори рассмеялся:

— Да, я это не учел.

— Вам стоит подробнее вникать в дела имения, милорд.

— Сначала вы учите меня, как обращаться с моим собственным псом, теперь — как управлять моим собственным имением…

— Что я могу поделать, если вы не имеете понятия ни о том, ни о другом! — огрызнулась она.

— И вы решили восполнить столь вопиющие пробелы в моем образовании?

— Ну что вы! — всплеснула руками Феба, — чему такая, как я, может научить такого, как вы?

— Не знаю, но пока у вас очень хорошо получается указывать мне мои ошибки, — он встал и выглянул за дверь, — Джексон, скажи кому-нибудь, пусть пришлют мне парня по имени…