Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели
Шрифт:
Двухнедельное путешествие до столицы Абиссинии с эскортом из трех сотен отборных и вооруженных до зубов воинов прошло донельзя скучно и уж тем более не шло ни в какое сравнение с тем, что когда-то выпало на долю того же Леонтьева. Основной заботой помимо поиска воды и избегания возможности получения теплового удара был присмотр за грузом, что Протопопов взял с собой.
Узнав со слов двоюродного брата негуса о жесточайшей нехватки современного оружия и боеприпасов, несмотря на всю полученную из России помощь и взятые трофеи, Николай Николаевич принял единоличное решение сбыть все режущее и стреляющее, что было изъято с захваченных судов, а также из корабельных арсеналов. И пусть живых денег у местных почти не водилось, ценных колониальных товаров на складах столицы, по словам новых знакомцев, имелось в изрядном количестве. Все равно для их компании данное вооружение виделось излишним, а вот местным должно было прийти в пору, поскольку соответствовало их прежним трофеям. Ну а в качестве непременного подарка местному властителю должны были выступать уцелевшие минные катера. Хоть эти скорлупки и смогли показать себя с наилучшей стороны, их время безвозвратно ушло. Еще год - два и они могли годиться разве что для разъездов,
К величайшему изумлению Протопопова Аддис-Абеба, неся на себе оттенки африканского колорита, вполне могла сойти за поселение европейцев и уж тем более не шла ни в какое сравнение со всеми видимыми по дороге деревушками многочисленных местных племен. А дворец негуса и вовсе вполне гармонично смотрелся бы даже в центральной России. Правда, лишь как усадьба какого-нибудь обладающего средствами помещика. Во всяком случае, любой из дворцов русских князей и многочисленных аристократических фамилий превосходил творение местных архитекторов, что по размерам, что по убранству. Но говорить о подобном правителю целой империи дураков не было!
Два месяца проведенных в гостях у Менелика II лишь укрепили у Николая Николаевича уверенность в правильности сделанного его командиром решения отстаивать Асэб. Так, только он получил в качестве награды Орден Соломона и Золотой щит с мечом, являвшиеся двумя высшими наградами империи. Также, вслед за Леонтьевым, он был возведен в местные аристократы с присвоением титула графа, созданного сперва специально для военного советника, и выделением огромных подвластных ему земель. Причем, слегка попеняв на факт отсутствия Иениша, негус все же удостоил того подобным же титулом, шедшим комплектом к идентичному набору наград и еще более обширными территориями. Все же держать обиду на человека, сделавшего столь многое, да к тому же срочно вызванного на доклад к российскому самодержцу, о чем и поспешил сообщить Протопопов, "выгораживая" начальство, выглядело бы слишком мелко для правителя империи. Тем более, что прибывший обладал всей полнотой власти говорить от лица новых хозяев Асэба. Пусть уже и не всего, но солидной его части. А ведь поговорить действительно было о чем!
Едва закончившаяся война наглядно продемонстрировала ту пропасть, что лежит между технически развитыми странами и африканским государством. Во всяком случае, победа в сухопутных сражениях была одержана не столько умением, несмотря на старания русских советников, сколько числом. Да, абиссинская армия смогла уничтожить свыше пятнадцати тысяч солдат и офицеров противника, но при этом собственные потери превосходили эту цифру как минимум вдвое. И даже сейчас, спустя месяцы после окончания боевых действий, смерть все еще прибирала к себе получивших ранения или травмы воинов. Даже развернутый прибывшими с Протопоповым русскими врачами госпиталь Красного креста не сильно влиял на столь скорбную статистику. Впрочем, с окончанием боевых действий перестала существовать и абиссинская армия. Лишь пара тысяч воинов входивших в число охранников, как самого негуса, так и правителей провинций продолжали нести воинскую повинность. Все же прочие десятки тысяч вернулись обратно на свои земли, в свои деревни, если имелось куда возвращаться, где повесив на стену оружие, вновь взялись за крестьянский труд. И поделать с этим что-либо было никак невозможно, ведь все средства, что приносила торговля с французами и золотодобыча, просто-напросто не позволяли содержать профессиональную армию.
А ведь товаров, что могла предложить Абиссинская империя, было в избытке. И каких товаров! Хлопок, что Россия ежегодно закупала в САСШ на десятки миллионов рублей, кофе, что стоит у ценителей на одном уровне, а то и выше, нежели Мокко, невероятно дешевые кожи, мясо, масло, мед, зерновые культуры. Все это, как лично смог убедиться Протопопов, внутри страны стоило сущие копейки и при перепродаже на европейских рынках могло принести сотни процентов чистой прибыли даже с учетом неблизкого пути. Единственное, что сдерживало наплыв этих товаров на внешний рынок - это отсутствие транспортных артерий. Весь товаропоток обеспечивался исключительно караванами из нескольких десятков верблюдов, которые не могли похвастать ни большой скорости, ни достаточной грузоподъемностью. Возможно, в средние века подобного было более чем достаточно. Но сейчас единственно доступный гужевой транспорт попросту душил экономику африканской империи. Ей требовались новые возможности даваемые техническим прогрессом, ей требовались огромные финансовые вливания, ей требовалась железная дорога! Но не та железная дорога, о которой грезили итальянцы, и которая грозила лишь приближением времени полной оккупации страны, а путь, что мог бы использоваться исключительно в торговых целях. Это значило, что он не должен был вести к центру Абиссинии и уж тем более пересекать империю насквозь. Вполне достаточным виделось проведение железной дороги от того же Асэба километров на 300 по направлению к Аддис-Абебы, на другом конце которого вполне можно было устроить этакую торговую факторию для всех входящих в состав империи провинций. И вот к ней уже можно было посылать караваны для накапливания достаточного количества товаров. Но, ни частная лавочка Иениша, ни Российская империя не могли дать достаточных средств на устройства подобного пути. Не будучи инженером путейцем, но имея представление о цене устройства одного километра железнодорожного пути, который они сами планировали вести от Находки к Сучанскому угольному бассейну, Протопопов понимал примерный масштаб потребных затрат. Не менее двадцати пяти - тридцати миллионов золотых рублей могли потребоваться для строительства столь протяженного пути. Немыслимая сумма! Особенно для частных лиц, за исключением считанного числа мультимиллионеров. Да что там говорить, даже французы, якобы союзные России, но на деле пытавшиеся всячески вставлять палки в колеса всем немногочисленным оказавшимся в Абиссинии русским, не могли позволить себе строительства подобной дороги. Так что сорвать столь спелый и сочный плод
Этот отставной русский офицер, по сути, являлся сухопутной копией тех, кто в свое время согласился пойти за Виктором Христофоровичем. Авантюрист, но не безумно стремящийся к приключениям, а выбирающий путь, что смог бы, как раскрыть его возможности, так и принести немалые дивиденды. Патриот, без всякого пафоса, своей родины. И просто настоящий мужчина, что желал взять от мира все возможное, но не бросающее тень на его честь. Одним словом, эти два бывших русских офицера, что негласно продолжали служить своей стране, не обделяя при этом вниманием свой собственный карман, быстро нашли общий язык. Так у пароходства "Иениш и Ко" появился первый, но далеко не последний специалист по ведению боевых действий на суше. Конечно, он не вошел в число совладельцев пароходства, а стал просто наемным сотрудником, согласившимся принести "закон и порядок" в земли пожалованные негусом Иенишу с Протопоповым. Но у испытывающей серьезные трудности не только с деньгами, но и достойными кадрами частной лавочки современных наемников, появился зарекомендовавший себя с неплохой стороны специалист. А это стоило немало! Тем более, когда такой специалист оказывался в нужное время, в нужном месте, да еще и с зарекомендовавшим себя в многочисленных боях и стычках отрядом.
За те три месяца, что Николай Николаевич отсутствовал в Асэбе, там успело произойти достаточно много заметных изменений. Все до единого корабли были подняты со дна и теперь ожидали своей очереди в отправке на ремонт. Город полностью очистился от завалов и потихоньку возвращался к прежнему мирному существованию. На одном судне вместе с официальным посольством к негусу прибыли из России топографы и военные инженеры, дабы составить будущий план застройки, как самого Асэба, так и прилежащих к нему островов, где должны были появиться батареи береговой обороны. Даже караваны кочевников и те вновь потянулись в город, в надежде сбыть добытую в пустыне соль. Одним словом, самому Протопопову и его людям делать здесь стало попросту нечего. Ведь точно так же, как Леонтьев, он не обладал той торговой жилкой, что становилась жизненно необходимой посте того как замолкают орудия и воцаряется мир. Нет, с небольшим делом вроде скромной торговой фактории он, пожалуй, смог бы совладать. Но здесь и сейчас речь начинала вестись о поистине солидных проектах, влезать в которые у Николая Николаевича не было ни малейшего желания. Все же его компетенции находились в несколько другой плоскости, потому оставалось лишь дождаться обещанного командиром при отбывке на родину сменщика, после чего отправить в Россию оставшихся при нем людей, а самому надолго прописаться во Франции, где уже полтора месяца велись ремонтные работы на бывшем итальянском крейсере, к которому вскоре должны были присоединиться еще четыре участника недавних боевых действий.
Глава 3. Хочешь мира, готовься к войне!
Давно минули времена эпохи Великих географических открытий, конкисты, золотых галеонов и Непобедимой армады, оставив в наследство потомкам былых властителей Испании жалкие крохи некогда обширных колоний. Да и те в последние десятилетия приносили с каждым годом все больше забот, нежели дохода. Вспыхнувшие не без подпитки извне революционные движения, что в Вест-Индийских владениях, что на Филиппинах, в конечном итоге разродились в натуральные войны, требовавшие от метрополии привлечения десятков тысяч солдат и офицеров, а также военно-морского флота. Однако, постановщикам творящегося кровавого спектакля и этого показалось мало. Во всяком случае, послание, пришедшее из далекой Российской империи и переданное ее послом лично в руки королеве Марии Кристине, правящей при малолетнем сыне, говорило о начале конца затянувшегося противостояния.
Нельзя было сказать, что у России с Испанией имелись теплые дружеские отношения. Нет. Интересы этих двух государств мало где пересекались, и оба вполне довольствовались сложившимся положением. Тем более невозможно было уличить императора Александра III в любви к монархам Австро-Венгрии, принцессой которой являлась вдовствующая супруга Альфонса XII. Потому личное послание столь сильно отметившегося, особенно в последние годы, на политической арене российского императора вызвало двойственное чувство.
С одной стороны, САСШ, о скорой и неминуемой войне с которой предупреждал в своем письме монарх самой большой в мире империи, уже давно выказывали свои намерения по отношению к оставшимся у Испании колониальным владениям, но до сих пор ограничивались лишь материальной поддержкой местных революционеров, да редким вливанием групп наемников. Что, впрочем, никак не мешало Испании потихоньку готовиться к грядущему противостоянию. Вот только даже королеве было понятно, что находящаяся под ее управлением страна именно что потихоньку готовится, в то время как будущий противник из года в год наращивал свои военно-морские силы, о чем постоянно докладывал министр иностранных дел, получавший неутешительные вести от посла в САСШ. Да, в этом отношении Испания тоже не стояла на месте. Еще в конце 80-х годов с англичанами был заключен контракт на устройство в Бильбао верфи, где по английским же чертежам уже были построены и введены в строй три новейших броненосных крейсера, а еще три, но уже улучшенной конструкции, готовились к спуску. К тому же, у совсем недавно откровенно разгромленной, не без вмешательства русских, Италии, еще на стадии строительства был куплен новейший броненосный крейсер, ввод которого в строй ожидался в ближайший год. Вот только, исходя из текста послания, даже столь относительно небольшого срока у ее страны не имелось, ведь на дворе стоял конец октября 1897 года, а резкое обострение отношений двух стран и объявление войны ожидалось в начале грядущего 1898 года. Причем, непонятно каким образом, но русским удалось узнать даже будущую официальную причину объявления САСШ войны Испании - преднамеренный подрыв одного из американских кораблей из числа тех, что вскорости должны были оказаться в одном из колониальных портов королевства. И ведь запретить заход их кораблей в свои порты было никак невозможно! За подобный демарш янки столь же легко могли объявить о начале боевых действий, не уничтожая свой собственный корабль.