Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели
Шрифт:
Весь этот фарс и издевательство над международными законами могли продолжаться хоть до начала сезона осенних штормов, когда любые действия на море близ Кубы становились мало реализуемыми, но произошедшая в Российской империи трагедия, сподвигла упирающегося прежде руками и ногами президента МакКинли обратиться к Конгрессу, с давно подготовленной просьбой объявить Испании войну. Ведь теперь русскому колоссу в ближайшее время явно не могло быть никакого дела до положения Испании. А как могло быть иначе, если император Александр III, чьей волей и авторитетом осуществлялась вся внешняя политика крупнейшей страны мира, погиб от рук бомбистов-революционеров, подорвавших его экипаж в самом центре Санкт-Петербурга?
Глава 4. Подготовка к "Марлезонскому балету".
Достаточно или недостаточно было сделано сторонами, для перевешивания чаши весов в свою сторону, могли показать только будущие бои, и 21 мая, на месяц позже, нежели в иной истории, САСШ все же объявили войну испанской короне. Месяц... Много ли оказалось возможным сделать за дополнительный месяц мира, отданный исключительно на подготовку к войне? С одной стороны, ничего глобального за столь короткий срок предпринять не виделось возможным. Так, нельзя было провести
Опять же, не успели выполнить свои обязательства по поставке 240-мм орудий для "Кристобаля Колона" французы. Предвидя подобное развитие ситуации, Сервера еще в начале марта обратился с просьбой поспособствовать решению возникшей проблемы к контр-адмиралу Макарову, и вскоре канонерская лодка "Черноморец" под громогласный ор боцмана и тихий мат матросов лишилась двух своих восьмидюймовок, а испанский крейсер уже к концу того же месяца обзавелся пародией на главный калибр. Зато, с учетом полностью готовых к этому времени башен, орудия могли похвастать весьма солидной броневой защитой. Да и рабочего места для канониров оказалось в избытке. Впрочем, встреча со вставшим под американский флаг систершипом все равно грозила бы броненосному крейсеру массой неприятностей, ведь восьмидюймовки бывшего аргентинца, получившего во флоте САСШ весьма многоговорящее наименование "Фридом", относились к орудиям последнего поколения, а потому обладали большей дальностью стрельбы и скорострельностью. К тому же, в каждой башне их имелось по две штуки. Но на безрыбье и такая помощь пришлась как нельзя кстати. Тем более, что в соответствии с решением, принятым испанским командующим, не без всестороннего обсуждения с русским коллегой, "Кристобаль Колон" убыл в поход, едва успели завершиться работы по монтажу орудий главного калибра. Ведь, в отличие от всех прочих броненосных кораблей, ему предстояло действовать отнюдь не в водах Атлантического океана. Обогнув Африку с юга без захода в какой-либо из портов и стараясь держаться как можно дальше от торговых путей, этот корабль должен был оказаться тем самым неприятным сюрпризом, что неожиданно свалится на голову не готового к подобному противника. А чтобы решить вопрос достатка топлива и провизии, от Островов Зеленого Мыса его должны были сопровождать два крупных парохода реквизированных флотом для своих нужд - "Ковадонга" и "Колон", на скорую руку загруженных припасами за счет русских и выпихнутых в путь, пока броненосный крейсер стоял у причальной стенки на довооружении. По приходу к Филиппинам обоим предстояло сменить торговый флаг на военно-морской и, после установки вооружения, отправиться к западному побережью САСШ, дабы чинить там разбой, оставив своего будущего подопечного поджидать главные силы противника близ Манилы.
О подготовке же кадров, как для новых, так и для прежних кораблей флота, и вовсе не хотелось ничего говорить. Эта самая подготовка откровенно хромала на обе ноги. И даже тот факт, что испанцы умудрились набрать достаточно моряков и офицеров на все срочно закупленные корабли, не смог привести к появлению не то что полноценного флота, а хотя бы сплаванных эскадр. Так, проведенные в середине апреля маневры едва не стоили Испании двух кораблей, когда при совершении эволюций "Вискайя" едва не протаранил броненосец "Санта-Ана", некогда носивший название "Чесма", а сохранивший статус флагманского корабля, но тоже получивший новое название "Принсипе де Астуриас" положил два крупнокалиберных снаряда левой носовой башни настолько в стороне от буксируемой мишени, что едва не отправил на дно тянувший канат миноносец "Террор". В общем, работы было еще на годы вперед, но выступать в поход приходилось с тем, что имелось.
У моряков САСШ дела шли значительно лучше, но и проблем тоже хватало. Англичане так и не успели закончить один из перекупленных американцами эльсвиков, и потому действующий флот пополнился лишь одним дополнительным бронепалубником. Львиная доля вспомогательных крейсеров оказались вооружены попросту смехотворно, поскольку нельзя было принимать за реальную силу два - три трехдюймовых или даже шестифунтовых орудия. Да и большая часть самых крупных орудий наиболее сильных кораблей флота относились к не скорострельным системам, а проведенные учения показали острую нехватку опыта у канониров. Плюс, у американских моряков и военных не было даже исторического опыта организации масштабного морского десанта, а ведь без подобной меры изгнание испанцев с Кубы виделось малореальным.
На эскадре же коммодора Дьюи, несмотря на некоторую отсрочку проведения операции по уничтожению филиппинской эскадры Испании, образовался дичайший дефицит кадров. Несмотря на все метания ставленника господина Рузвельта, отданная под его командование эскадра страдала от хронической
Тем не менее, слово американского конгресса было сказано, и дрожащий от нетерпения флот САСШ ринулся перехватывать суда, шедшие под испанским флагом. А спустя еще три дня из Кадиса в сторону Кариб вышли кильватерные колонны, насчитывающие в общей сложности двадцать один корабль под испанским флагом. Четыре броненосца, три броненосных крейсера, тянущие на буксире по крупному миноносцу каждый, и поспевший войти в строй в последний момент "Эмперадор Карлос V", лидирующий лучшую пару из состава недавно закупленных у русских вспомогательных крейсеров, несущих в своих трюмах тысячи тонн превосходного угля и второй боекомплект для всех орудий русских образцов. Еще восемь ощетинившихся стволами артиллерийских орудий бывших учебных и вспомогательных кораблей Российского Императорского Флота двумя кильватерными колоннами следовали внутри ордера, образованного крейсерами и броненосцами. Далеко не новые, слабо вооруженные, относительно тихоходные, эти корабли оказались зачислены в состав испанского флота лишь с одной целью - посеять панику на торговых путях. Да, все эти корабли были проданы в долг Испании для претворения в жизнь одного из оговоренных договором условий - максимально возможно сократить экспорт американских товаров. Особенно тех, что поставляла на европейский рынок сама Россия. Потому, помимо солидного количества моряков для будущих призовых партий, все эти вспомогательные крейсера несли в трюмах изрядные запасы угля, должные обеспечить им более продолжительное крейсерство.
А несколько в стороне от испанцев в том же направлении шел еще один отряд судов и кораблей. Вышедший в первый в своей карьере поход крейсер "Светлана", выбранный Макаровым для себя и составлявших ему компанию офицеров в качестве транспорта благодаря более чем достойным условиям быта, принял в кильватер пару зафрахтованных Российским Императорским Флотом немецких угольщиков и повел своих подопечных к Датской Вест-Индии, где уже ожидали своего часа еще два угольщика, имеющие в трюмах свыше десяти тысяч тонн превосходного кардифа. Это топливо для прожорливых топок испанских кораблей оказалось последним "подарком" русского императора, весть о гибели которого до глубины души потрясло все испанское общество из числа тех, кто понимал, насколько сильную поддержку оказал российский самодержец их стране. Но сперва эскадре предстояло принять свой первый бой. Впрочем, как и американским силам в Атлантике. Тем более что подобные события на тихоокеанском театре боевых действий уже имели место быть, о чем на испанской эскадре стало известно лишь по прибытию в Пуэрто-Рико. И результаты произошедшего столкновения, надо сказать, оказались весьма интересными.
Проведший на одном из судоремонтных заводов Гонконга более полутора месяцев после боев в Красном море, "Полярный лис" прибыл во Владивосток слишком поздно, чтобы принять участие в осенней охоте на браконьеров всех мастей, кои все еще в огромных количествах околачивались в прибрежных водах Российской Империи. Все вооруженные суда пароходства "Иениш и Ко" уже более месяца как ушли промышлять в Охотское море, где в этом году было принято решение нанести сокрушительный удар по китобойному флоту американцев. Ранее, когда на промысел выходили небольшие парусные шхуны, добычу заокеанских китобоев еще можно было игнорировать. Все же собственного китобойного флота у России попросту не имелось, потому и завидовали молча, не устраивая скандалы. Впрочем, с появлением предприятия графа Кейзерлинга, позиция официальных властей не сильно изменилась. Скандалы все так же никто не устраивал. Но вот смотреть на то, как десятки новейших паровых судов-китобоев попросту изничтожают добычу, которую новые партнеры графа считали уже своей, тоже никто не собирался. Тем более, что, в отличие от русского предприятия, где добываемые киты шли в переработку полностью, не оставляя после себя вообще ничего, американские и европейские китобои забирали только китовый ус и жир, выбрасывая все остальное в море. Естественно, при таком подходе к промыслу, для заполнения трюмов им требовалось добыть просто огромное количество морских гигантов, что подрывало не только популяцию этих животных, но и будущие финансовые показатели русского китобойного флота.
И как вскоре смог убедиться Керн, местные сослуживцы - а в пароходстве "Иениш и Ко" даже последний матрос понимал, что он не работает, а именно служит, знают свое дело туго. Под протяжный гудок шедшего головным "Лисенка" на рейд Владивостока начала втягиваться вереница судов, шесть из которых шли под американскими флагами. Но, судя по тому, с каким нездоровым блеском в глазах потирал руки стоявший по правую руку граф, приведший свои китобои в порт для подготовки к зимнему сезону у корейских берегов, в скором будущем тем совершенно точно предстояло сменить, как флаг, так и место приписки, не говоря уже о названиях. С самим Кейзерлингом главный специалист пароходства по минному делу успел лично познакомиться в правлении их компании, куда Генрих Гугович наведался сразу же по прибытии во Владивосток, а приведший "Полярного лиса" отставник коротал время за газетой и кружечкой кофе, когда не занимался проверкой вверенного ему корабля и экипажа. Все же, несмотря на статус единственного крупного русского порта на Дальнем Востоке, Владивосток никак не мог похвастаться обилием развлечений. Морское собрание для господ офицеров, делающий первые робкие шаги театр, являющийся детищем супруги командира порта, да многочисленные питейные заведения - от дорогих ресторанов, претендующих на европейский шик, но погрязающих в российской действительности, где, тем не менее, можно было приобрести бутылку-другую шампанского, до совсем уж безобразных лачуг, потчующих своих клиентов в лучшем случае контрабандным китайским спиртом, - вот и все, что мог предложить город страждущим после длительного плавания морякам. Ну, и бордели, естественно. Но первое и последнее Георгий Федорович уже успел посетить. Причем не по одному разу! Потому и приходилось протирать штаны в ожидании возвращения своих товарищей.