Вынужденная связь
Шрифт:
Я знаю, что со стороны это выглядит именно так. Насколько я знаю, Атлас прав, но есть что-то в Ноксе, чего я не могу понять, что-то в том, как он со мной говорит, что вызывает тревогу, даже когда он ведет себя как полный кретин.
— Он все еще один из моих Связных, а группа Связных не будет полной, пока я не свяжусь со всеми вами. Я выясню, как и почему это произошло, позже.
Губы Атласа слегка поджимаются, но он кивает, соглашаясь, как всегда, что это мое решение, и у него нет реальной власти изменить то, что я решила сделать со своим засранцем Связным.
Он может
Я пытаюсь сменить тему разговора, потому что у меня нет для него реальных ответов. К тому же, я не хочу тратить свое утреннее свечение, споря с одним из моих Привязанных о Ноксе. — Тебе нравится работать над этим местом? Не могу поверить, как много здесь уже сделано, и что я уже могу переехать.
Атлас ухмыляется мне и жестом обводит комнату. — Не думаю, что гожусь на роль строителя, и я далеко не так хорош, как Гейб, но я нахожу себя очень мотивированным, чтобы закончить это.
Я улыбаюсь ему в ответ и пожимаю плечами. — По-моему, выглядит неплохо.
Он отходит от ванны и вытирает руки о джинсы. — Это потому, что ты еще не видела моих усилий по укладке плитки. Мне придется попытаться убедить Гейба помочь. Иначе это будет единственная ванная комната в этом доме, где плитка лежит не по правилам.
Я закатываю глаза и хихикаю над ним, наслаждаясь ранним утренним подшучиванием, даже если я стою здесь, в этой жаркой как огонь комнате, без какого-либо нижнего белья. — Я сделала несколько плиточных работ, когда была с Гейбом на прошлой неделе. Уверена, что втроем мы могли бы покончить с этим сегодня, если хочешь?
Атлас подходит ко мне и обхватывает обе мои щеки своими большими ладонями, наклоняясь, чтобы основательно поцеловать меня. Я снова вспоминаю, что у нас было украдено наше утро после нападения Сопротивления. Несмотря на то, что я чувствую зуд по коже от желания вернуться к Гейбу, я рада, что Атлас здесь и что я снова могу его увидеть.
— Ты голодна, сладкая? Этим утром я проверил холодильник, чтобы убедиться, что Гейб достаточно продумал все заранее и захватил с собой припасы. Я могу приготовить тебе что-нибудь поесть, если хочешь.
Я киваю в ответ, мой желудок урчит при одном только упоминании о еде, и поднимаюсь на цыпочки, чтобы снова поцеловать его. — Вообще-то, я умираю с голоду. Ничего, если я приму душ перед тем, как спуститься вниз?
Он кивает и отпускает меня, наклоняется, чтобы поднять свою футболку с пола, с того места, где он бросил ее на пол, а затем снова натягивает ее через голову, направляя меня к выходу из комнаты.
В его спальне еще нет ковра, но стены покрашены, а на обоих огромных окнах уже висят шторы. Когда я просунула голову в его шкаф, чтобы заглянуть туда, полки тоже уже были подняты, так что до переезда осталось сделать только ванную и настелить пол.
Он проводит меня обратно мимо всех остальных комнат, оставляет у двери моей спальни и сам спускается на кухню. Я некоторое время смотрю ему вслед, наслаждаясь тем, как туго натянута его футболка на плечах, но зуд по коже от желания вернуться к
Гнездование после Связи в полном действии.
Когда я возвращаюсь в комнату, я застаю Гейба, выходящего из ванной, полотенце обернуто вокруг его бедер, а его великолепная грудь выставлена напоказ. Такое впечатление, что они оба пытаются убить меня сегодня утром своей наготой.
— Атлас уже работал? — спрашивает Гейб, и я киваю.
— Он установил ванну, но ему нужна помощь с плиткой. Я предложила нашу помощь. Надеюсь, у тебя нет других планов на сегодня.
Он усмехается и возвращается в ванную, чтобы направиться к шкафу одеться. — Ему это точно нужно. Я бы не позволил ему самостоятельно укладывать плитку. Это, блядь, не ракетостроение, но он не может разобраться, как бы я ни старался.
Я следую за ним в ванную и раздеваюсь, чтобы забраться в душ, намыливаюсь и пытаюсь не поддаваться эмоциям от его ароматов, смываемых с моей кожи. Я уже знаю, что это инстинкт гнездования — хотеть такого рода меток, испытав это трижды, но от этого не становится легче.
Когда я поворачиваюсь, чтобы подставить голову под струю, чтобы смыть шампунь, я вижу Гейба, прислонившегося к двери, совершенно невозмутимого, наблюдающего за мной из-под прикрытых век. Я могла бы выгнуть спину чуть больше, чем необходимо, дразнящим движением и насладиться стоном, который вырывается из его груди, когда его взгляд задерживается на моих сосках.
— Не думал, что ты захочешь еще один раунд, пока Атлас здесь, но я никогда бы не отказал тебе, Привязанная, — говорит он с таким мужским удовлетворением, что у меня мурашки пробегают по коже до самых кончиков пальцев ног.
Я улыбаюсь, как Чеширский кот, и кокетливо пожимаю плечами. — Кто говорил про еще один раунд? Я просто пытаюсь вымыть голову. Это у тебя все грязные мысли.
Затем я слышу, как он хихикает, только не вслух, а мысленно. Он тоже установил эту связь, и на моих щеках расплывается улыбка.
Не могу поверить, что я так расстроилась из-за того, что мои Связные были у меня в голове.
Страх во мне был настолько силен, что у меня не было этой связи и с ним. Поддразнивание, которым они все занимаются, когда никто больше не слышит, стало жизненно важным для меня и моего счастья. Чувство принадлежности, любви и товарищества — все это делает жизнь монстра немного легче.
— Давай, Привязанная. Пойдем поедим чего-нибудь и закончим с комнатой Атласа, чтобы мне больше не приходилось делить ее с ним.
Я закатываю глаза и выключаю воду, хватаю полотенце и оборачиваю его вокруг себя, выходя из совершенно роскошной душевой кабинки. — Вы, ребята, удивительно хорошо умеете делиться. Я не ожидала, что вы вдвоем продержитесь в той комнате целый день, не говоря уже о неделях.
Гейб снова пожимает плечами, и его взгляд блуждает по моему телу, пока я вытираюсь, фиксируясь на всех его любимых частях. Я знаю это, потому что в его глазах появляется животное выражение, когда он видит что-то, что хочет попробовать снова, и, Боже, как же я хочу, чтобы он попробовал все это снова.