Вынужденный брак
Шрифт:
Самое настояще любовное гнездышко. Намек, бл***.
Мужчина беззвучно расхохотался. Старый черт и это спланировал. Знал наперед.
– Когда, говоришь, отец приедет?
– спросил он Лизу.
– Завтра первым рейсом, - ответила та, зевая ему в грудь.
Устала. И он устал.
– Хорошо, - пробормотал Марк.
– Хорошо.
Наверное, им все-таки стоит отправиться в самое настоящее свадебное путешествие, мелькнула мысль, и от этого стало совсем хорошо. Куда? В Париж, в Венецию? Не
Закончить только эти дела с судами.
А пока можно спать. Но завтра ему Феликс на пару вопросов ответит.
***
Утром чуть свет разбудил адвокат. Один из вчерашних. После сотни деликатных извинений сообщил, что им пора ехать.
– А господин Серов?
– спросил Марк, с трудом подавляя зевоту.
– Разве он не должен был прилететь сегодня утром?
– Господин Серов поедет прямо туда и будет ждать вас на месте.
– Мммм.
Очевидно хмурая, невыспавшаяся и небритая физиономия Марка произвела на него впечатление, и он сказал:
– Э... Еще раз извините за беспокойство, я зайду через полчаса.
– Через сорок минут мы будем готовы, - буркнул Марк и закрыл перед ним дверь.
Радуясь, что люкс трехкомнатный, и их негромкий разговор не вытащил Лизу из постели. Вот кстати в постель он и вернулся, не зря же выторговал себе лишние десять минут. Член уже чуть ли не стукал его по лбу и разрывался от одной только мысли.
Сонная, медово-сладкая, насквозь пропахшая им. Тесная, гладенькая, шелковая, золотистая. Горячая, влажная для него. Молодая.
Ему хотелось зарыться в нее целиком и не покидать никогда. Хотелось потянуть удовольствие, тянуть еще и еще. Как можно дольше. В конце концов, время есть, им и десяти минут хватит, чтобы одеться.
Но не учел, что его страсть уже зажгла и её. Застонала, выгнулась, стискивая его бедрами, вцепилась коготками, в плечи. И будто гладкая перчатка сжала и стала гладить его изнутри. Долго ли тут выдержишь. Сам не заметил, как взорвался нахрен. Пропал, утоп в этом огненном меду.
Потом добирал, додавал ей, покачивался, ласкал собой, нежил. Шептал:
– Куда ты хочешь? Хочешь в Венецию? В Париж? В Рим?
– Хочу... чтобы ты был рядом, - выдохнула она.
А ему от этого хрипловатого шепота, но больше от смысла слов, словно сладкой судорогой хлестнуло по хребту. Много ли надо, чтобы обоих накрыло волной снова.
В конце концов, пришлось с сожалением вставать и наперегонки бежать в душ. В итоге мылись они вместе. Но уже просто мылись и собирались. Время.
***
Пока ехали к маме, Лиза волновалась. С одной стороны, вроде же все хорошо, отец сказал, динамика положительная. С другой - так страшно было увидеть, поверить и обмануться. И еще.
Ей конечно, хотелось показать маме Марка. Лизе казалось, что он просто не может маме
Еще и предстоящая встреча с отцом. Лиза отчего-то стеснялась, хотелось спрятать горевшее лицо, ей казалось, все видят что они с Марком были вместе.
В общем, утро вышло полное противоречивых чувств и впечатлений.
Когда подъехали к клинике, им сообщили, что Серов забрал больную и сейчас они на прогулке в парке.
– Вас проводить или вы подождете здесь?
– передал врач через одного из тех бессменно - незаменимых адвокатов.
Лиза не успела, за нее ответил Марк:
– Будьте любезны проводить нас.
Они шли по чистенькой, ухоженной территории клиники, потом свернули в парк, но Лиза ничего этого толком не помнила. Увидела в отдалении, как отец катит коляску по усыпанной листвой дорожке и инстинктивно крепко сжала руку Марка. Вскинула на него взгляд, словно извиняясь, а увидев одобрение и согласие в его глазах, побежала к маме. Бегом. А та уже поднялась из коляски ей навстречу. Обнялись. Плакали сначала, конечно.
– Как ты?
– все не могла поверить Лиза.
– Хорошо, - сказала мама, гладя её по щеке.
– Сейчас, когда вижу вас, особенно хорошо.
***
Интимный момент, слишком тонкий, чтобы мешать. Марк стоял в отдалении и смотрел, как обнимает его Лиза худенькую женщину. И думал почему-то о том, что жизнь не вечна, и уж тем более не вечны обиды, чтобы о них помнить.
К нему, вороша опавшие листья, шел Серов. Подошел, протянул руку для рукопожатия и встал рядом. Теперь они оба смотрели на своих женщин. Недолгое молчание, тишина парка, птицы.
Потом Марк повернулся к нему и начал:
– Феликс Альбертович...
И пауза.
Старик смерил его с головы до ног и вскинул бровь. Мол, начал - говори. Но Марк не спешил, хотелось хоть немного за потраченные нервы отыграться. Но это дохлый номер, терпеж у железного Феликса был железный. Он просто отвернулся в сторону, как будто ничего.
Вообще-то, у Марка было много вопросов, но начать он решил с того, что его подспудно беспокоило:
– Что это ты говорил про мало времени? Не хочешь объяснить?
Серов повернулся к нему, желтоватые глаза блеснули интересном.
– Скажи лучше, сынок, ты доволен жизнью?
Потрясная привычка отвечать вопросом на вопрос. Но сейчас Марк, пойманный врасплох, просто не мог не ответить, знал же, что тому уже обо всем доложили в подробностях. Честно кивнул, не в силах скрыть отблески огня в глазах.
И да. Да. Да! Он был доволен жизнью! Он был под завязку переполнен.
Но вот такие вступления из уст этого интригана и манипулятора могли кого угодно заставить напрячься и усомниться. И как-то не сулили ничего хорошего.