Вынужденный союз
Шрифт:
А дальше мне чуть ли не на русском матерном языке объяснили, что, хорошее воспитание — это, конечно, круто, но совершенно не годится для текущих реалий.
Реальность вокруг такова, что кто-то просто обязан оплатить противостояние с шургами своими жизнями. Командир отряда может выбирать кого-то из своего отряда. Вождь клана — кого-то из своего клана.
Но когда подворачивается возможность выбрать клан, который будет платить или, ещё лучше, альянс кланов, только дурак будет продолжать пытаться расплатиться четырёхстами тридцатью семью
Пила очень эмоционально объясняла некоторые вещи. Когда она выдыхалась, ей на смену приходил Бруно. Спокойным голосом, методично и рационально он пояснял, что мы физически не в состоянии реализовать ни одного стратегического направления, предложенного Всевидом для выхода из кризисной ситуации. У нас просто нет достаточной численности, чтобы создать необходимую остроту угрозы и заставить Королеву принимать быстрые решения и ошибаться.
А значит, если мы продолжим двигаться в том же направлении, руководствуясь старыми принципами и моральными скрепами, то просто погибнем. Без какой либо пользы для Земли. И для землян. И когда связь восстановится, если она ещё может быть восстановлена, сюда придут новые миллионы смертников и так же сгинут.
Мозги мне полоскали, наверное, минут тридцать. Методично. Цинично. Расчётливо. В конце концов, я сдался.
— Предлагаете не вмешиваться и на просьбу о помощи не реагировать?
— Ни в коем случае! — совсем другим тоном вскинулась Пила, — мы просто обязаны вмешаться и помочь!
Я смачно припечатал себе лицо ладонью.
— Вы мне сейчас весь мозг сожрали, доказывая обратное! — попытался я найти здравые ориентиры.
— Мы тебе не обратное доказывали, а объясняли ситуацию, чтобы ты, оказавшись там, — пила махнула рукой на погасшую голопанель, — не наделал глупостей!
Я почувствовал, как краснею. Вот действительно — дурак!
Видя, что я в прострации перевариваю осознанное, Пила переключилась на Варписа:
— Что тебе нужно, чтобы завалить трёх этих уродов?
Варпис размышлял не долго. Но размышлял.
— У них там есть достаточно энергии для моей подпитки?
Пила молча пожала плечами. Логично. Откуда бы ей это знать.
— Тогда только с Ником в группе. Вестник Апокалипсиса, Ник и небольшая группа прикрытия. Чук, Гек и Тра. Если по минимуму.
— Не хочу я с вами Ника отпускать, но понимаю, что без него дело никак не обойдётся. У них там коридор от Комплекса до места установки фабрики — сто пятьдесят километров. Расширенные тоннели, облагороженные пещеры, защитные бункера каждые сто метров. Можно сказать — автобан. Туда вы доберетёсь на вашем страшилище, а вот обратно — есть слишком большие риски на какую-то ответку от шургов. Поэтому, как только Вождь осознает всю ответственность упавшей на его плечи задачи, так сразу и возглавит карательный рейд в помощь союзному альянсу.
При этом, все собравшиеся на совещании смотрели на меня совсем без улыбок.
И перед самым окончанием заседания Пила, как бы что-то вспомнив, снова привлекла наше внимание:
— Большая просьба ко всем, а к рейдерам особенно, постарайтесь не пополнять этот мемориальный список новыми именами.
И указала на стену с висящей на высоте среднего роста чёрной матовой панелью. На ней прямым укором смотрелась серебряная строчка на ещё более чёрном, чем сама панель фоне с красной окантовкой:
Роман Первухов (известный также, как: Хрен_Объедешь)
Болтореза я тогда вытащил, а Ромку не смог. Наверное, одна строка это лучше чем две. Но я до самых кишок осознал всё, что мне буквально только что вбивали в голову Пила вместе с Бруно.
Есть весь мир. А есть все мы. И это, чёрт возьми, совершенно разные общности, хоть одна и является частью другой.
А пока же меня ждал карательный рейд, быстрые сборы и Контролёр, который уже три сообщения повышенной важности мне забросил, маяча и напоминая про себя и про обещанные ещё семь тонн нанитов.
Облезет. Пусть считает, что договорённость нарушена по моей вине и с него все требования сняты. Пусть продолжает козни за моей спиной, пусть распространяет какие-нибудь порочащие меня слухи. Пе-ре-жи-ву!
А вот те парни и, возможно, девчонки, которые своими жизнями сейчас оплачивают первые шажки к победе, так нужной всем нам, землянам, не переживут.
***
Уже через час наша небольшая группа была полностью готова к выходу. Мы оповестили встречающую сторону и нас уверили, что с нетерпением ждут и даже обеспечат транспортом на часть пути до места сборки фабрики.
Транспортом оказалось что-то похожее на аэросани, которые показали умопомрачительную скорость по желобу, выплавленному вдоль всего коридора до самой фабрики. Керамика основания саней отлично скользила по гладкой, почти до зеркального блеска, каменной поверхностью желоба и сани развивали скорость выше трёх сотен километров в час. Крошечный элемент патриотизма — Французский флаг скромных размеров, развивался на антенне саней как бешеный, постоянно грозясь оторваться от набегающих потоков ветра. Может быть, ветер бы и справился, но до конца пути мы не добрались. Часть желоба была уничтожена, и водитель заранее сбросил скорость, чтобы не рисковать переворотом.
Что-то прокричав нам в напутствие, французский пилот-патриот споро развернул пассажирскую платформу вместе с основным толкающим винтом и, не ожидая от нас никаких возражений, укатил в обратную сторону, просто оставив нас посередине коридора. В двадцати пяти километрах от развернувшегося ада, который был уже довольно хорошо слышен.
Как я понял из его напутствия, дальше связи не было и защитные бункера тоже не работали. В общем, удачи нам в нашем начинании!
Оставшиеся двадцать пять километров, на которые нас не смогли «подбросить», мы преодолевали почти столько же, сколько и первые сто двадцать пять километров.