Выпуск 1. Том 6
Шрифт:
Наполовину решенный кроссворд, вырезанный из «Таймс». Записная книжка с набросками сюжетов. Разрешение на обмен итальянских, французских, швейцарских и английских денег. Оплаченный гостиничный счет в Неаполе.
Большая связка ключей.
В кармане пальто. — Рукопись новеллы «Убийство на вершине Везувия».
«Континентальное обозрение». Мяч для гольфа. Пара носков. Зубная щетка.
Оплаченный гостиничный счет из Парижа.
Мисс Керр.
Сумка. — Губная помада. Два мундштука (один резной, слоновой кости, другой — нефритовый). Пудреница. Портсигар. Коробка спичек. Носовой платок.
Два фунта стерлингов. Разрешение на обмен денег. Половина письма о кредите.
Ключи.
Несессер шагреневый. — Бутылки, щетки, гребни и т. д. Маникюрные принадлежности. Мешочек, содержащий зубную щетку, губку, зубной порошок, мыло. Большие и маленькие ножницы. Пять писем из дому и от друзей из Англии.
Два романа Таушнитца. Фотоснимок двух спаниелей.
Журналы «Мода» и «Домашнее хозяйство».
Мисс Грей.
Сумка. — Губная помада, румяна, пудреница. Ключ от дверного замка и ключ от чемодана. Карандаш. Портсигар. Мундштук. Коробка спичек. Два носовых платка. Оплаченный гостиничный счет из Ле Пине. Маленькая книга «Французские фразы». Бумажник со 100 франками и 10 шиллингами. Разрешение на обмен английских и французских денег. Две фишки из казино, стоимостью 5 франков. В кармане дорожного пальто. — Шесть открыток с видами Парижа, два носовых платка и шелковый шарфик. Письмо с подписью «Глэдис». Пакетик аспирина.
Леди Хорбари.
Сумка. — Две губные помады, румяна, пудреница. Носовой платок.
Три банкнота по тысяче франков. 6 фунтов стерлингов. Разрешение на обмен французских денег. Бриллиантовое кольцо. Пять французских марок. Два мундштука. Зажигалка в футляре.
Несессер. — Косметические принадлежности. Искусной работы маникюрный набор (золотой). Небольшой флакон с этикеткой (написанной чернилами) «Борная кислота».
Когда Пуаро кончил читать список, Джепп указал пальцем на последнюю строку.
— Борная кислота? Это кокаин!
Глаза Пуаро удивленно расширились. Он понимающе кивнул.
— Ясно, не так ли? — заметил Джепп. — Нужно ли говорить вам, что женщина, привыкшая к кокаину, в моральном отношении уязвима. Думаю, титул леди помогает ей достигать того, чего она хочет. Но все равно сомневаюсь, что у нее хватило бы нервов совершить убийство; и, честно говоря, не вижу, была ли у нее для этого возможность. Сущая головоломка!
Пуаро собрал в стопку все листы и просмотрел их еще раз. Затем со вздохом отложил в сторону.
— Кое-что здесь, — сказал он, — очень ясно указывает, кто именно совершил преступление. Но, тем не менее, пока что я не могу сказать, зачем или, по крайней мере, каким образом.
Джепп уставился на него:
— Вы хотите сказать, что, когда вы прочитали этот список, у вас появилась мысль о том, кто ЭТО сделал? — Джепп выхватил у Пуаро листы, перечитал их, отдавая каждый лист Фурнье, и вытаращил на Пуаро глаза:
— Вы не дурачите меня, мсье Пуаро?
— Нет, нет, Ouelle idee!
Француз в свою очередь отложил стопку листов.
— Может, я глуп, — сказал он. — Но не нахожу, что этот список помогает нам продвинуться вперед.
— Не сам по себе, — сказал Пуаро, — а в совокупности с определенными деталями дела. Что ж, возможно, я и не прав. Очень может быть...
— Well, выкладывайте свою версию! — сказал Джепп. — Во всяком случае, я с интересом послушаю.
Пуаро покачал головой.
— Нет, это, как вы говорите, пока что только теория, голая теория. Я надеялся найти определенный предмет в списке. Eh bien, я нашел его. Он здесь, но, мне кажется, указывает в неверном направлении. Правильный ключ, но не к той персоне. Это значит, что у нас еще много работы, и, признаюсь, я нахожу здесь много предметов, назначение которых мне пока еще не ясно. Я еще не могу собрать воедино все факты. А вы? Вижу, тоже — нет. Тогда давайте работать, каждый исходя из своих предположений. У меня нет уверенности, повторяю, есть пока только подозрение...
— Гм... Какую-то чушь вы несете! — вознегодовал Джепп. Он встал. — Ладно, на сегодня хватит. Я работаю в Лондоне, вы возвращаетесь в Париж, Фурнье. А вы, мсье Пуаро?
— Я все еще хочу сопровождать мсье Фурнье в Париж, теперь даже больше, чем когда-либо.
— Больше, чем когда-либо!.. Хотел бы я знать, что за причуды у вас на уме?
— Причуды? Ce n'st pas joli, за! Нехорошо!
Фурнье поднялся и церемонно пожал всем руки.
— Желаю вам доброго вечера. Множество благодарностей за восхитительное гостеприимство. Мы встретимся в Кройдоне завтра утром? Не так ли?
— Точно так. A demain! До завтра!
— Будем надеяться, — пошутил Фурнье, — что нас с вами не пристукнут по дороге.
Джепп и Фурнье ушли. Пуаро некоторое время оставался словно в забытьи.
Затем встал, неторопливо убрал посуду, вытер стол, высыпал из пепельницы окурки и расставил по местам стулья, подошел к приставному столику и взял подборку «Sketch».
Перелистал страницы и, наконец, добрался до того, что искал.
Это был фотоснимок. Над ним было написано:
«Поклонники солнца». А внизу подпись: «Графиня Хорбари и мистер Раймонд Барраклоу на отдыхе в Ле Пине».
Пуаро долго разглядывал освещенные ярким солнцем смеющиеся лица, сплетенные руки, изящные купальные костюмы «солнцепоклонников».
— Занятно, — пробормотал Эркюль Пуаро. — Видимо, нужно будет что-то предпринимать в этом направлении... Да, нужно.
Глава 9
Элиза Грандье
Погода на следующий день была такой безветренной и безоблачной, что даже Эркюль Пуаро должен был признать, что его «estomac» настроен миролюбиво.
Они летели рейсом 8.45 в Париж. Кроме Пуаро и Фурнье, в самолете находилось еще семь-восемь ранних пассажиров, и Фурнье воспользовался путешествием, чтобы проделать несколько опытов. Достал из кармана кусочек бамбука и трижды во время полета подносил его к губам, поворачиваясь в определенном направлении. Первый раз он проделал это, перегнувшись через поручень кресла, потом — слегка повернув голову в сторону и, наконец, возвращаясь из туалета; всякий раз он ловил на себе удивленный и даже испуганный взгляд кого-либо из пассажиров. Во время последнего эксперимента на него были обращены, казалось, все взгляды!
Фурнье уселся в свое кресло несколько обескураженный.
— Вы смущены, мой друг? — заметил он удивление Пуаро. — Но, согласитесь, ведь предположения нуждаются в проверке!
— Evidemment! Поистине восхищен вашей дотошностью! Вы сыграли роль убийцы с трубкой. Результат предельно ясен: вас видит каждый!
— Не каждый!
— Вообще-то, да. Всякий раз есть кто-то, кто не видит вас, но чтоб убить, этого недостаточно. Вы должны быть абсолютно уверены, что никто вас не увидит.
— При обычных условиях это невозможно, — сказал Фурнье. — Я придерживаюсь своего мнения: условия во время того полета были особые был психологический момент! Наступил какой-то момент, когда внимание всех математически точно сконцентрировалось на чем-то определенном.