Выпуск 3. Новая петербургская драматургия
Шрифт:
Афанасий Павлович. Хм… ( Задумывается над ответом.)
Маринка. А вы вообще не можете ответить! Несколько месяцев назад они тоже исчезали. А потом нашлись. Говорят, ездили за грибами!
Афанасий Павлович. За какими грибами? Зимой? Вы что?!!
Маринка. Ну, я точно не знаю, слухов ходило много… Может за маринованными! Помню, что все обошлось. И теперь наверное обойдется!
Афанасий Павлович. Ну, те, что в кафе исчезли, не заплатив — это понятно. Когда исчезают прямо с уроков — понятно более менее тоже. От девушки один сбежал — ясно. Но говорят, они исчезают прямо на улице: идут-идут
Маринка. Да вам-то что? Вы — родитель? Я же говорю: возможно уехали за грибами! Не понятно разве?
Афанасий Павлович. Почему же… Только вы меня не правильно поняли: я ведь к вам по-хорошему: сидите тут совершенно одна, улица пустынна, вдруг что-нибудь?.. Или кто-нибудь так же, как их?..
Маринка. Послушайте, папаша! Может быть я специально… Может быть я тут тоже исчезаю!.. Вообще! Из этой жизни!!! Не понимаете что ли?!
Афанасий Павлович. Я не знал… Извините.
Маринка. Ничего.
Становится слышно рычание грузового автомобиля. Потом рычание стихает. С характерным лязганьем захлопывается дверца кабины и на улочке появляется Водитель грузовика в военной форме.
Водитель грузовика( сверившись с какой-то бумажкой, дергает дверь закрытой «Булочной», еще раз сверяется с бумажкой, проходит дальше, стучит в окно первого этажа.) Есть тут кто живой, не? ( Говорит громко, через стекло.) Слышь меня? Я только хотел узнать: где тут дом за номером двадцать семь?! В путевке указано двадцать семь, а там «Булочная»! Что? Точно она? Не понял!.. А позвонить от тебя никак? Нет? Телефон занят? ( Чему-то заметно обрадовавшись.) Праздник у вас сегодня, что ли? Я говорю: у вас сегодня что, праздник? Гуляете? Улица словно вымерла! Ну, хорошо. Все равно ты ни фига не понял!!! ( Отходит. Замечает Афанасия Павловича и Маринку в начале улицы, идет к скамейке, чтобы объясниться.) Главное, не знаю куда сгружать товар — полный кузов оргтехники! Битый час тут мотаюсь! Где двадцать седьмой дом?
Афанасий Павлович. А черт его знает!
Водитель грузовика. А телефон-автомат?
Афанасий Павлович. Это пожалуйста. За углом!
Афанасий Павлович бросает взгляд на Маринку, встает и невежливо уходит.
Водитель на Маринку плотоядно облизывается, начинает искать по карманам монетку для автомата. Отыскав, подбрасывает, видимо загадывая какое-то желание, и уходит звонить, оглядываясь, но так и не удостоившись Маринкиного хмурого взгляда.
Картина вторая
Обычная городская бедно обставленная однокомнатная квартира. Поскольку в квартире живут сравнительно молодая женщина Василиса Тихоновна и ее относительно взрослый сын Димка, свободное место есть только на кухне, где в данный момент находятся двое: Василиса Тихоновна и Володарский ( он в белом халате). Из комнаты слышны странные звуки и такая же странная завораживающая музыка, а кроме того бесчисленные выстрелы, крики и стоны, как это бывает при телевизионных репортажах с театра военных действий.
Володарский. Ну-с, так как же ТЕПЕРЬ себя чувствует наш несовершеннолетний
Василиса Тихоновна. Доктор… Мне дважды звонили на работу из военкомата, спрашивали про Димку. Говорят, у нас в районе снова исчезли несколько подростков!
Володарский. Не придавайте значения: слухи, сплетни. Причем, как всегда, самые невероятные! Несколько месяцев назад тоже говорили, что исчезли, а они на самом деле ездили за грибами за город!
Василиса Тихоновна. Да-да, я что-то такое слышала… Именно «за грибами». Доктор… Я вам ТАК благодарна!
Володарский. Не стоит… Скажите лучше вот что: вещей в окно, надеюсь, он больше не выкидывал? И, кстати, витрин не бил?
Василиса Тихоновна. О, нет! Он… Знаете, кажется впервые в жизни он по настоящему увлечен!
Володарский. Увлечен? Да?
Василиса Тихоновна. После того, как по вашему совету я купила ему компьютер…
Володарский. Согласитесь, это было вовремя?..
Василиса Тихоновна. Да-да. Димка теперь целыми сутками сидит за ним… Правда из-за этого он ходит теперь такой бледный! Такой невыспавшийся! А ведь в этом году ему нужно закончить десятый класс!
Володарский. Закончит. Надеюсь, больше не будет никаких витрин, никакой милиции и никаких сомнительных компаний?
Василиса Тихоновна. Ну что вы! Теперь он сидит один, тихий, все время играет. Что совершенно удивительно. Приходят старые друзья, зовут его с собой — он у них еще совсем недавно был вроде заводилы — а он сидит. Ну ведь не он же один бил тогда витрины! Это они сорвались после концерта этой ужасной группы, где поет этот ужасный гомосексуалист, все время забываю его фамилию!.. Кто ж знал, что их будет там ждать милиция? Молодежь… Им все кажется не то и не так… Да вы, может быть, и сами когда-то были таким, доктор? ( Не дождавшись ответа.) Говорят, теперь это модно: бунт против вещей, которые, кстати, их родителями были нажиты с таким трудом! Хорошо, ладно, пусть бунт. Тогда бы шли куда-нибудь в духовное, в церковь, например! Но современная церковь их не привлекает. И я их понимаю: она тосклива, мрачна. Димкина м… ну, она имеет к нему некоторое отношение, — Маринка, — мне как-то однажды призналась: если будущее наших бессмертных душ так же уныло, как праздник в церкви, тогда уж пусть лучше они — наши души — умрут при нашей жизни! Вот это мне кажется ПО НАСТОЯЩЕМУ страшным. И я думаю, что они именно отсюда, эти витрины! ( После паузы, осторожно.) Скажите, доктор, а Димку скоро снимут с учета? Я слышала, что это может быть на всю жизнь!..
Володарский. Думаю держать его на учете так долго нет никакой необходимости. Но НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ он обязательно должен побыть под наблюдением. Имейте в виду еще и вот что: в этом возрасте мальчику особенно необходим рядом какой-нибудь взрослый мужчина! Об этом мы с вами уже говорили…
Василиса Тихоновна. Да, я помню. А это не вредно, доктор?..
Володарский. Что?
Василиса Тихоновна. Ну, то что он буквально сутками играет в эту ужасную Игру, которую вы ему дали?..
Володарский. Это для снятия агрессивности. Сейчас ведь они все очень агрессивны!
Василиса Тихоновна. Но все-таки эти постоянные выстрелы! Это насилие! Кровь!
Володарский. Вы считаете, будет лучше, если он опять примется за витрины?
Василиса Тихоновна. Нет, конечно.
Володарский. Тогда пусть играет. И может быть смирится, наконец, с нормальной жизнью, где насилия, как я полагаю, все же значительно меньше. Или я не прав?..