Выпуск II. Том 1
Шрифт:
Энтони удивленно посмотрел на него, затем печально покачал головой.
– Боюсь, это невозможно, – с сожалением возразил он.
– Хорошо. Две тысячи вам предлагаю.
– Вы меня соблазняете, барон, соблазняете, согласитесь, но я все равно говорю, что это невозможно.
– Цену свою тогда назовите.
– Боюсь, вы не понимаете ситуации. Я очень хочу верить, что вы ведете честную игру и что эти мемуары могут повредить вашему делу. Однако я взялся за эту работу и должен ее выполнить. Связан словом. Так что не могу позволить
Барон слушал очень внимательно. В конце речи Энтони он несколько раз кивнул:
– Понятно. Ваша честь англичанина.
– Что ж, сами мы называем это несколько иначе, – сказал Энтони. – Но позволю себе заметить, что, выражаясь по-разному, мы оба имеем в виду одно и то же.
Барон встал.
– Я очень уважаю англичанина честь, – заявил он. – Сделаем еще одну попытку. Всего доброго.
Он щелкнул каблуками, поклонился и вышел из комнаты, по-прежнему держась безупречно прямо.
– Хотел бы я знать, что он имел в виду, – задумчиво произнес Энтони. – Была ли это угроза? Нельзя сказать, чтобы я нисколько не боялся старого Лоллипопа. Кстати, хорошее имя для него. Я буду называть его бароном Лоллипопом.
Раз-другой он в нерешительности прошелся по комнате. До встречи, на которой ему надлежало передать рукопись, оставалось чуть более недели. Сегодня пятое октября. Энтони собирался вручить ее издателям в последний момент. Честно говоря, ему теперь просто не терпелось прочесть рукопись. Он намеревался сделать это на судне, но слег с лихорадкой и был не в настроении расшифровывать неразборчивый почерк: мемуары написаны от руки. Сейчас же он, как никогда, преисполнился решимости узнать, из-за чего же разгорелся сыр-бор.
Было у него и другое дело.
Повинуясь порыву, он взял телефонную книгу и отыскал фамилию Ревел. Обладателей этой фамилии оказалось шестеро: Эдвард Генри Ревел, хирург, Харли-стрит; Джеймс Ревел и компания, шорники; Леннокс Ревел из особняков Эбботбери, Хэмпстед; мисс Мэри Ревел из Илинга; достопочтенная миссис Тимоти Ревел с Понт-стрит, 487; и миссис Уиллис Ревел с Кадоган-сквер, 42. Он исключил шорников и мисс Мэри Ревел, и у него осталось четыре имени. Да и с чего он решил, что леди живет в Лондоне? Коротко покачав головой, он захлопнул книгу.
– Придется предоставить все на волю случая, – решил он. – Потом что-нибудь прояснится.
Вероятно, таким, как Энтони Кейд, везет отчасти потому, что они верят в свою удачу. Энтони нашел, что искал, примерно полчаса спустя, когда перелистывал иллюстрированный журнал. Это была выставка картин, организованная герцогиней Перт. Под центральным изображением – яркая женщина в восточном костюме – он прочел подпись:
«Достопочтенная миссис Тимоти Ревел в роли Клеопатры. До замужества миссис Ревел была достопочтенной Вирджинией Которн, дочерью лорда Эджбастона».
Энтони
Внезапно услышав у себя за спиной какой-то звук, он резко обернулся. В дверях стоял мужчина, из тех, которые, как представлял Энтони, существуют только в комических операх. Зловещая фигура с лохматой головой и толстыми губами, скривившимися в недоброй улыбке.
– Какого черта вы тут делаете? – спросил Энтони. – И кто вас впустил?
– Я прохожу туда, куда хочу, – ответил незнакомец гортанным голосом с иностранным акцентом, хотя его английский звучал отлично.
«Еще один иностранец», – подумал Энтони.
– Убирайтесь отсюда, слышите?
Незнакомец уставился на связку писем, которую Энтони тотчас же схватил.
– Я уйду, когда вы отдадите мне то, за чем я пришел.
– И за чем же вы пришли, позвольте спросить?
Незнакомец сделал шаг вперед.
– За мемуарами графа Стилптича, – прошептал он.
– Я просто не могу принимать ваши слова всерьез, – сказал Энтони. – Вы похожи на негодяя из какой-то пьесы. Мне очень нравится ваш костюм. Кто вас сюда прислал? Барон Лоллипоп?
– Барон?.. – Далее последовал ряд резко выговариваемых согласных.
– Значит, вы так это произносите, да? Что-то среднее между бульканьем и собачьим лаем. Не думаю, что смогу сам это воспроизвести, так уж устроено мое горло. Мне придется по-прежнему называть его Лоллипопом. Так это он вас прислал?
Опереточный злодей решительно возразил и в подтверждение своих слов несколько раз яростно плюнул. Затем он вынул из кармана листок бумаги и швырнул его на стол.
– Смотри, – приказал он. – Смотри и дрожи, проклятый англичанин.
Энтони охотно посмотрел на листок, а вот вторую часть указания выполнить не потрудился. На листке красным цветом была грубо нарисована человеческая рука.
– Похоже на руку, – заметил он. – Однако я готов согласиться, что это кубистское изображение солнца на Северном полюсе.
– Это знак Братства Красной Руки. Я член Братства Красной Руки.
– Что вы говорите? – спросил Энтони, с большим интересом глядя на лохматого. – А остальные похожи на вас? Я не знаю, что бы сказало по этому поводу евгеническое общество.
– Пес! – сердито проворчал незнакомец. – Хуже пса. Платный раб пришедшей в упадок монархии. Отдайте мне мемуары, и вы будете невредимы. Таково милосердие Братства.
– Уверен, это очень любезно с его стороны, – сказал Энтони, – но, боюсь, и вы, и оно пребываете в неведении. Мне указано доставить эту рукопись не в ваше милое общество, а в одно издательство.