Выпуск II. Том 8
Шрифт:
Он возвратился в офис. Сразу же появилась Руфь.
— По поводу Виктора Дрейка.
— Да?
— Боюсь, дело скверное. Возможен уголовный процесс. Он в течение значительного времени прикарманивал деньги одной фирмы.
— Это сказал Огилви?
— Да. Я утром связалась с ним, и он позвонил нам десять минут назад. Сообщил, что Виктор ведет себя весьма нагло.
— Так и должно было быть!
— Он утверждает, что дело замнут, если деньги будут возвращены. Мистер Огилви встретился с главным партнером фирмы и, кажется, все уладил. Сумма, из-за которой идет спор, сто шестьдесят
— Итак, маэстро Виктор надеется прикарманить на этой афере сто тридцать пять фунтов наличными.
— Именно так.
— Ну что ж, во всяком случае, и эту сумму мы урежем, — проговорил Джордж с довольной ухмылкой.
— Я попросила мистера Огилви действовать и уладить вопрос. Правильно?
— Лично я был бы рад увидеть этого мошенника в тюрьме — но об его матери тоже следует подумать. Глупа — а все-таки родная душа. Итак, маэстро Виктор, как всегда, выигрывает.
— Какой вы хороший, — сказала Руфь.
— Я?
— Я думаю, вы — самый лучший человек на свете. Он был тронут. Польщен и смущен одновременно.
В каком-то порыве взял и поцеловал ее руку.
— Дорогая Руфь! Мой дорогой и самый лучший товарищ. Что бы я делал без вас?
Они стояли очень близко друг подле друга.
Она подумала: «Я могла бы быть с ним счастлива. Я могла бы осчастливить его. Если бы только…»
Он подумал: «Не последовать ли совету Рейса? Не бросить ли всю эту затею? Не будет ли это разумнее всего?»
Нерешительность попорхала над ним и улетела. Он сказал:
— Девять тридцать в «Люксембурге».
6
Собрались все.
Джордж вздохнул с облегчением. Он боялся, что в самый последний момент кто-нибудь юркнет в кусты — но все были на месте.
Стефан Фаррадей — высокий, чопорный, со слегка напыщенными манерами. Сандра Фаррадей — в строгом черном бархатном платье, на шее изумруды. Вне всякого сомнения, эта женщина получила отменное воспитание. Она держалась совершенно естественно, может быть, была немного более слащава, чем обычно. Руфь — также в черном, но без всяких украшений, если не считать дорогих сережек. Черные гладкие волосы аккуратно причесаны, руки и шея белые, как снег, — белее, чем у всех остальных женщин. Руфь вынуждена работать, ей некогда нежиться на солнышке. Его и ее глаза встретились, она увидела в них озабоченность и ободряюще улыбнулась. Сердце его подпрыгнуло. Преданная Руфь. Рядом с ним — Ирис, необычайно молчаливая. Единственная из всех, она выказывала беспокойство по поводу этого необычного сборища. Она была бледна, в какой-то мере ей это шло, придавая мрачному лицу несколько возвышенную красоту. На ней было длинное простое платье цвета зеленой листвы. Последним появился Антони Браун. Джорджу показалось, что он вошел проворной крадущейся походкой дикого зверя — может быть, пантеры или леопарда. Этот парень не был в полном смысле слова цивилизованным.
Все собрались — и оказались в расставленной Джорджем ловушке. Можно начинать игру…
Выпили коктейли. Потом поднялись и, минуя арку, прошли в зал. Танцующие пары, негромкая негритянская музыка, снующие официанты.
Подошел Чарлз и, улыбаясь, провел их к столу. Он находился в самом конце
Джордж на правах хозяина рассаживал гостей.
— Сандра, не сядете ли вы здесь справа от меня? Рядом с вами — Браун. Ирис, дорогая, это твой праздник.
Ты должна сидеть возле меня, далее вы, Фаррадей. Потом вы, Руфь.
Он замолчал — между Руфью и Антони оказалось свободное кресло, стол был сервирован на семерых.
— Мой друг Рейс, возможно, немного задержится. Сказал, чтобы мы не ждали его. Он присоединится позднее. Мне бы хотелось познакомить вас всех с ним — замечательный парень, исколесил чуть ли не весь свет и может рассказать много интересного.
Ирис, усаживаясь, почувствовала досаду. Джордж специально посадил ее отдельно от Антони. Руфь должна была сидеть на ее месте, возле хозяина. Значит, Джордж по-прежнему не любит Антони и не доверяет ему.
Она украдкой взглянула на него. Антони нахмурился. На нее не смотрел. Искоса бросил взгляд на пустое кресло возле себя, сказал:
— Рад, что будет еще один мужчина, Бартон. Возможно, мне придется пораньше уйти. Дело не терпит отлагательств. Случайно встретил здесь одного знакомого.
Джордж улыбнулся:
— Деловые свидания в свободное время? Вы слишком молоды для этого, Браун. А чем вы все-таки занимаетесь?
Последовала томительная пауза. После продолжительного раздумья Антони холодно ответил:
— Организую преступления, Бартон. Обычно я всегда так отвечаю, когда меня об этом спрашивают. Устраиваю грабежи. Разрабатываю воровские операции. Приходится со многими встречаться, договариваться.
Сандра рассмеялась.
— Вы имеете какое-то отношение к производству оружия, не так ли, мистер Браун? В наше время фабриканты оружия самые страшные преступники.
Ирис заметила промелькнувшую во взгляде Антони растерянность. Он шутливо сказал:
— Не выдавайте меня, леди Александра, дело совершенно секретное. Повсюду иностранные шпионы. Не будем столь легкомысленны.
Он с нарочитой серьезностью покачал головой.
Официант забрал блюда с устрицами. Стефан спросил Ирис, не хочет ли она потанцевать.
Вскоре все уже танцевали. Напряженность рассеялась.
Наступила очередь Ирис танцевать с Антони.
Она сказала:
— Джордж поступил отвратительно, не позволив нам сидеть вместе.
— Он поступил замечательно. Когда ты сидишь по другую сторону стола, я могу все время тобой любоваться.
— Ты в самом деле должен будешь уйти?
— Должен. — Вдруг он спросил:
— Ты знала, что придет полковник Рейс?
— Не имела ни малейшего представления.
— Тогда это довольно странно.
— Ты его знаешь? О, да, ты на днях это говорил. Что он за человек?
— Никто толком не знает.
Они возвратились к столу. Празднество продолжалось. Рассеявшаяся было напряженность постепенно снова сгустилась. За столом царило напряженное ожидание. Лишь хозяин казался веселым и беспечным.