Выпускной в Чистилище
Шрифт:
Затем девушка вспомнила о кулоне на своей шеи. Она отпустила руки Роджера и нащупала медальон. После чего отчаянно потерла его.
— Джонни! — прохрипела она, сжимая ожерелье, которое Джонни дал ей для защиты. И тогда она узнала это ощущение, почти как на карнавальном аттракционе, когда центробежная сила вдавливает ее в стену позади нее. Затем принялась вырываться из цепких лап Роджера, когда воздух в легких начало не хватать воздуха, а давление внутри нее нарастало, пока она не потеряла сознание.
Глава 21
Время
1958 г
Ирен Ханикат села на высокий табурет и облокотилась на стойку, закрыв руками разгоряченное лицо. Весь день ее тошнило, и, хотя в животе урчало от голода, она боялась что-либо есть. Старалась держаться подальше от всего, что могло бы заставить ее слишком быстро набирать вес, хотя ее одежда уже начинала обтягивать грудь, а облегающие юбки подчеркивали небольшую выпуклость на бедрах и нижней части живота. Она никому не рассказывала о своем положении — ни папе, ни бабушке. Даже Роджеру. Но она была так голодна, а запах гриля был невыносим.
Она сослалась, что плохо себя чувствует, когда Роджер предложил провести день на водохранилище со всеми их друзьями. Было ужасно жарко, а купальники были слишком откровенными. Этим утром Ирен пыталась выспаться, побаловать себя и послушать свои любимые пластинки, чтобы не думать о проблемах. Нана повела Лиззи за покупками. Лиззи росла, как сорняк, и скоро должны были начаться занятия в школе. Приближался выпускной год Ирен, но она больше не будет ходить в школу. Забеременевшие девочки выходили замуж. Она тоже выйдет. Эта мысль должна была подбодрить ее. Она всегда мечтала о дне своей свадьбы. Знала, что папа устроит ей пышную свадьбу, независимо от ее состояния. Она купит красивое платье, и они отпразднуют свадьбу во дворе дома. Цветочный сад на заднем дворе был бы идеальным дополнением. Роджер в своем черном смокинге смотрелся бы настоящим принцем. Все будет хорошо. Папа позаботится об этом.
Так почему же Ирен чувствовала, что ее жизнь заканчивается и весь мир рушится? Она вытерла лоб и попыталась не обращать внимания на урчание в животе, когда попросила стакан воды и сэндвич с курицей без майонеза, сыра или хлеба.
— Будешь сэндвич с курицей без хлеба? — недоверчиво спросил Вэл.
— Да, пожалуйста, — чопорно произнесла Ирен, избегая смотреть ему в глаза. — Только курица, салат-латук и помидоры. — Он проворчал себе под нос, что худые девушки становятся еще стройнее.
— И картошку фри! — Ирен выпалила, поддавшись аппетитному запаху соленого жира. Ее желудок ликовал, а пульс участился в предвкушении еды.
Вэл усмехнулся, но склонил голову чуть вбок, признавая, что услышал ее. Ирен украдкой взглянула на других посетителей, сидевших за стойкой, надеясь, что они не заметили ее минутной слабости.
Билли Кинросс сел на несколько мест дальше, но между ними никого не было, и он бросил любопытный взгляд вдоль стойки, прежде чем застенчиво отвести взгляд.
— Картошка фри не для меня, — сказала Ирен, как будто его это волновало. Она могла бы ударить себя! Теперь она не могла ее есть! Ей хотелось разрыдаться. Вэл положил перед ней картонную упаковку с картошкой фри, и Ирен печально уставилась на нее. Она бросила еще один взгляд на Билли, который, как она заметила, наблюдал за ней.
Билли Кинросс улыбнулся ей и снова отвел взгляд. Он был симпатичным, с удивлением отметила Ирен. Волосы короткие и темные, кожа смуглая от летнего загара. Его глаза за очками были шоколадного цвета с густыми ресницами, которые не не должны были доставаться мальчикам. У него было немного веснушек на носу и намек на ямочку на подбородке, точь-в-точь как у Джонни. Она никогда раньше по-настоящему не смотрела на него. Джонни обладал такой внешностью, что, когда он был рядом, никто не обращал внимания на его младшего брата. И Билли был юным… всего четырнадцать или пятнадцать лет. Она была, вероятно, на три года старше его, а это были лучшие годы, когда ты подросток.
— Тебе, наверное, стоит ее съесть, — внезапно предложил Билли, снова поворачиваясь к ней, будто осмелился сделать шаг.
— Почему? — возразила Ирен, невольно кокетничая.
— Она остынет, пока ты будешь есть свой сэндвич, и тогда от нее не будет никакого толку.
Ирен снова огляделась, как делала несколько мгновений назад, проверяя, кто был в закусочной. Никого из ее друзей или кого бы она знала не было. Они все еще были на озере.
— Я не смогу съесть все сама, — мило солгала Ирен. — Хочешь кусочек?
Билли выглядел ошеломлённым, но, не теряя времени, соскользнул с барной стойки на свободный табурет рядом с ней. Ирен положила между ними горячую картошку фри и улыбнулась Вэлу, когда он принес ее «сэндвич с курицей». Она набросилась на еду, не говоря ни слова, стараясь есть как леди, но была голодной, как никогда раньше. Первые три месяца у нее не было аппетита; от всего сводило живот. Но за последнюю неделю к ней с удвоенной силой вернулся аппетит, и чувство голода стало почти мучительным.
Только через минуту до нее дошло, что Билли не ест, и она пристыжено взглянула на него. — Ты не голоден?
— Не очень, — смущенно улыбнулся он. — Я уже поел. Просто хотел посидеть с тобой. — Его щеки порозовели под загаром.
Ирен улыбнулась ему, и тепло разлилось в ее груди. Он был таким милым. Потом она вспомнила. Улыбка исчезла с ее губ, и аппетит пропал. Что она делала? Всего через несколько недель она будет планировать свою свадьбу. Всего через несколько недель все узнают… а она ведет себя как дура. Слезы наполнили ее глаза, а желудок взбунтовался против еды, которой она его набивала.
Билли заметил на ее лице огорчение и осторожно потянулся, коснувшись ее руки. — Ты в порядке, Ирен?
Ирен пробормотала что-то о том, что с ней все в полном порядке, когда позади них раздался голос.
— Она немного старовата для тебя, малыш Билли. — Роджер Карлтон стоял в дверях закусочной, его каштановые волосы были слегка взъерошены, кожа смуглая, а нос обгорел после целого дня на солнце. Ирен видела, как вся банда вышла из машин на парковке. Ее поймали на том, что она притворялась больной. Она пожала плечами, не в силах собраться с мыслями, чтобы проявить заботу.