Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!"
Шрифт:
Гиацинт молча поклонился. Не глядя на него, девушка вытянула вперед руку со свободно повисшей кистью, он взял ее запястье сверху двумя пальцами. Под рокочущий размеренный ритм придворного испанского "танца павлина" они делали по два шага, церемонно раскланивались на две стороны, приветствуя зрителей, снова шли, и, расцепившись, кланялись друг дружке, и снова шли, медленно продвигаясь вперед.
Машинально делая привычные повороты-приветствия-поклоны, для которых главное широкий полукруг рукой и держать спину, граф не позволял себе хмуриться, но злился оттого, что не может оглянуться и видеть, как двигается она. Он видел партнершу только половину того времени, что они шли рядом. За два метра от двери, он
"Благодарю, мадемуазель," — "Взаимно, ваше сиятельство", — так это переводилось с танцевального. Теперь Гиацинт на нее тоже не смотрел. Не глядя, подал руку, угадал, что она принята, можно отвести этот "подарок" обратно маэстро Ильвену. Хореограф самодовольно потирал ладони.
— Отлично. Благодарю вас, мадемуазель! — сказал он вслух. — Сегодня все свободны, вас обоих жду завтра в три, будем ставить рисунок танца. А остальных надеюсь лицезреть в пятницу на последнем уроке! Не хмурьтесь напрасно, барышни, в пятницу все будете учить с графом основные фигуры! А уж потом найдутся партнеры и для вас! Работа предстоит серьезная, у нас меньше трех недель! [4] — отпустив учениц, Многоножка восторженно обсуждал что-то с женой, до Гиацинта долетали отдельные обрывки: "…без репетиций такая синхронность, просто чудо!.." "…да-да, каждый год. Главное, как подать!"
4
Весеннее Равноденствие в Тюильри отмечают не 21 марта, а строго по астрономическому равноденствию, которое в тот год выпало на 18 марта.
— До завтра, мадемуазель, — граф не рискнул поцеловать ей руку вне танца, на глазах у всех. Бедняжке и так довольно жгучего внимания. Он даже не слышал, как она бесшумно ускользнула. Просто оглянулся и увидел, что Новенькая уже по другую сторону "дорожки", в кружке завистливо ахающих подружек. Половина девчонок сразу убежали, желая скорей сбросить танцевальные "доспехи". Несколько особенно расстроенных неудачей на "смотринах" издали бросали злобные взгляды на счастливицу. Она "оттаяла", улыбалась подружкам, возможно, даже отвечала на шутки, в общем гаме ее голос не слышен. Но ни разу Виолетта не глянула в ту сторону, где остался партнер.
И только зря бы смотрела, Гиацинт подошел к статной блондинке в малиновом трико, с высоким шиньоном из тугих локонов. Уперев одну руку в надменно изогнутый стан, она особенно пристально наблюдала за "малютками". Избранница маэстро Вудса оказалась на три года младше выпускников, а ее разъяренная соперница училась с Гиацинтом в одном классе и уже блистала на школьных балах.
Подойдя вплотную, граф непринужденно обнял ее за талию, когда красотка обернулась, глазами показал на Новенькую.
— Кто она, Мирабель [5] ?
— Ты давно пощечин не получал? — оскалилась в ехидной улыбке отставная партнерша по танцам, картинно занеся руку. — Радуйся, я хотя бы предупредила, другая просто ударит!
Он снисходительно засмеялся, чуть крепче сжав ее талию.
— Не будь злюкой, скажи. Или мне у Эфы спросить?
— Не посмеешь! — вспыхнула Мирабель. Красотка и так пылала без помощи румян, а теперь потемнела, как грозовая туча. — Эфа тебя на части разорвет!
5
Ночецветные (Mirabilaceae или Nyctaginaceae) — эффектные тропические растения далеко не темных цветов. Та же бугенвиллея это гроздья ярких коробочек любого цвета, кроме синих. "Mirabilaceae" или имя Мирабель — дословно "красивовидные", великолепные.
— Не думаю. Очковая змея такая сплетница, что ради удовольствия поделиться секретами других, простит мне всё и даже больше. Рискну… Приятно было поболтать! — он сделал вид, что хочет поцеловать алую щечку, но быстро отпустил талию Мирабель и собирался уйти. Она поймала графа за руку и дернула обратно. Он обнял ее уже за плечи, готовясь слушать.
— Это дочка маркизы Одората, — многозначительно и одновременно мстительно поведала Мирабель. Видно, ревнивица не могла позволить, чтоб эту новость ветреному танцору сообщил кто-то другой. Она хотела видеть реакцию. Граф высоко изогнул бровь, показывая, что впечатлен.
— Ого! Никогда бы не поверил. Такая "мышка"!
— У маленькой мышки острые зубки, — ещё более самодовольно улыбнулась королева класса. — Будь осторожен! У нее такие покровители, что стоит этой крошке слово сказать мамочке, как ты…
— Я понял. Сердечно благодарю сразу за два предупреждения! — он поощрительно поцеловал сплетницу в щеку. Но ловко отцепил пальцы, впившиеся в отвороты его камзола. — Мадемуазель Ночецвет, вы неподражаемо очаровательны в гневе! В другой раз, непременно… На следующем уроке первая фигура — твоя! — он шутовски поклонился, послал барышням общий воздушный поцелуй и сбежал.
Никто бы не поверил, что граф Ориенталь, в погожий ранний вечер, потратил пару часов своего драгоценного свободного времени в библиотеке, листая гербовые справочники и подшивки светской хроники за последние двадцать лет.
Но жертвы окупились. Вскоре он уже знал, что маркизет Одората скромненько притаился в Лангедоке, вблизи Альби — исторического центра свободных искусств, колыбели турниров красноречия и бескровных битв трубадуров. Впоследствии завоеватели пролили там немало крови во имя святых призывов к истинной вере. Сейчас в Альби снова звучат струны лютен и гитар на ежегодных фестивалях "Золотой фиалки".
До замка Ориенталь оттуда рукой подать. Но Гиацинт понятия не имел, что там растет такое чудо! Да и не могла она там постоянно жить, иначе все бы знали. А земли маркизета давно заброшены. О нем точно известно в округе, что "хозяина нет", "хозяин давно уехал".
Хозяин, а не хозяйка! Выходит, маркиза Одората — жена неуловимого гасконского маркиза! А при дворе уверены, что рука этой дамы свободна, чего нельзя сказать о сердце. О дочке светская хроника умалчивает. Да и в газетах о рождении ребенка и свадьбе ничего не пишут. Зато, блестящие появления маркизы в разных странах, на посольских приемах, ее наряды и остроумные замечания любовно заносят в летопись французского двора.
О каждой более-менее заметной личности при дворе ходят легенды. Оранжерея с небольшим опозданием их тоже слышит и обогащает внутрисемейными подробностями, ведь детки, соседи и дальние родственники этих "небожителей" зачастую учатся тут же, при Тюильри. Общеизвестные факты гласят, что маркиза Одората — неаполитанка, жгучая брюнетка с белой кожей и холодными голубыми глазами, умом и твердостью характера поспорит с десятком прожженных дипломатических шпионов и… что уже стало нарицательным, маркиза — фаворитка короля. Не далекого, неаполитанского монарха, забавного жизнерадостного толстячка, а здешнего, самого что ни на есть французского короля. Сурового Тонкошипа Седьмого, Багряного. А такой титул "бывшим" не бывает.