Вырай
Шрифт:
— Формалином.
— Чего?
— Формальдегид — газ, формалин — жидкость на его основе. Ты перепутал. — Вздохнула Марина.
— Да какая разница!
— Никакой, — пожала плечами девушка, — только твоя версия такая же глупая, как и Славкина. Подумай сам — кто бы психически больную взял на работу, в отдел образования, а потом ещё поставил на руководящую должность? В школу, к детям?
— Я тебя умоляю, Маруся! — Вячеслав больше не заикался о ведьмах, а ухватился за мысль Артёма. — Ты вспомни, как два года назад в Потаповке мужик жену топором зарубил. Сорок лет жил себе нормальный, никто даже подумать на него не мог ничего плохого, а потом бац — и срубил детишкам ёлочку на Новый Год.
— Так Петрович и был нормальный, а потом мозги совсем пропил, поймал белочку, и ку-ку! — Марина продолжала упорствовать. — Вы сами подумайте. Крокодиловна гадина, конечно, но это просто мерзкий характер, а не болезнь.
— Тогда что это всё, по-твоему, значит? — Артём с любопытством уставился на Сычкову.
Та ничего не успела ответить — в кабинет влетела запыхавшаяся Ирка:
— Не знаю, что вы в субботу намудрили, но Крокодиловна носится по кабинетам!
— Унюхала. — Расплылся в улыбке Коваль.
— Чего лыбишься? А если она нас, то есть вас, вычислит? — У Иры от страха дрожал голос.
— Никогда. Мы, профессионалы, следов не оставляем. Как она узнает, кто именно яички подкинул?
Продолжить разговор не получилось.
— Доброе утро. — Вместе со звонком в класс вошла учительница математики.
Ребята расселись за парты. Через десять минут появилась Инесса Геннадьевна.
— Выйдите, пожалуйста, за дверь, Елизавета э-э-э… Неважно. Мне надо поговорить с детьми наедине.
Учительница пожала плечами и вышла. Марина вдруг поняла, что это конец. И что каким-то непонятным образом Крокодиловна узнала, кто именно хозяйничал в её кабинете.
Директриса шумно втянула носом воздух, жутко улыбнулась, и заявила:
— Итак, личинки, сейчас, по очереди, заходите ко мне.
— А зачем? — В отличие от Марины, Коваль пока не понимал масштабы катастрофы.
— Будем обсуждать права и обязанности учащихся, — ледяным голосом отчеканила и.о. директора, развернулась и вышла.
Сычкова схватилась за голову:
— Всё, приехали. Но как она поняла?
— Разберёмся. Главное, не забудьте включить дурку — ничего не знаем, ничего плохого не делали, в кабинете не были, любим, уважаем, обожаем. Доказательств у неё нет никаких, это стопро. — Слава поднялся, одёрнул пиджак и чётким шагом направился на допрос.
Урок продолжился. Преподаватель вернулась, посетовала, что один из учеников будет отсутствовать на объяснении новой темы, но расспрашивать ни о чём не стала. Даже когда вернулся Коваль, бледный, но счастливый, ничего не стала выяснять.
А Марина заёрзала на стуле, пытаясь перехватить взгляд одноклассника, и у неё получилось. Славка подмигнул и показал под столом большой палец. Почему-то это взволновало Марину ещё больше. К тому же следующей к директору ушла Ира, слабое звено.
— На следующей неделе будет контрольная по этой теме, отнеситесь серьёзно. Особенно ты, Коваль! — Прозвенел звонок, и учительница кричала последние напутствия уже вдогонку.
Никто её не слушал — Марина и Артём взяли в клещи Славку и заставили по дороге в кабинет биологии рассказать, что было. Тот попытался было заикнуться о завтраке, но решил, что сейчас не до еды.
— Да так ничё и не понял. Она сказала, что наш класс был в кабинете ночью с субботы на воскресенье. Только не спрашивала про яйца, про мышей. И не пахнет, кстати, в комнате, ничем, кроме этих вонючих духов.
— Если запаха нет, с чего её колбасит? — Семашко открыл дверь и пропустил вперёд Сычкову. Потом швырнул рюкзак на парту.
— Да фигня какая-то. — Славка пожал плечами. — Говорит, я знаю, что вы здесь были. Хочу знать, зачем.
— А ты?
— А чё я? Не были мы у вас, Инесса Геннадьевна, как могли только такое подумать! — Славка расплылся в улыбке. — Она пошипела, пошипела и отпустила.
— Ты молодец, конечно, но вот Ирка… — Артём озабоченно покачал головой.
Глава 4
Семашко оказался прав. Зарёванная Ира вернулась перед самым звонком, выкрикнула, что Артёма ждёт директор, села за парту и разрыдалась.
Всё сразу стало понятно. Стараясь не сорваться, Марина стала расспрашивать одноклассницу.
Оказалось, Крокодиловна сначала набросилась на Марушкину с обвинениями и обещаниями всех возможных кар. Но потом повела носом и безапелляционно заявила, что девчонки в кабинете не было.
Ира решила было, что буря её не коснётся, но от удушающего аромата духов внезапно закружилась голова.
— И я всё рассказала.
— Зачем?! — Поразился Коваль.
— Я не знаю! — Ещё сильнее заплакала Ирка. — Я не хотела! Оно само из меня выскакивало, не могла остановиться! Мальчики, Марина, простите, не знаю, как так получилось!
— А потом что?
Ира посмотрела на Артёма:
— Ничего. Крокодиловна сказала, что я свободна, и позвала тебя.
— Спокойствие, только спокойствие. Что ты могла рассказать вообще? Ты ж спала всё время.
— Я рассказала про план, про то, как заснула в машине, и что проснулась уже тогда, когда вы меня домой привезли. — Шмыгнула носом и продолжила уже веселее: — А ведь и правда, ничего такого не говорила. Мало ли, что мы планировали. А были вы в школе или нет — я не в курсе.
— Точно. Так что не реви. — Артём трусил, но не подавал вида. — У неё ничего на нас нет. И я ничего не скажу. Пожелайте ни пуха.
Семашко на выходе из класса столкнулся с биологом, Максимом Андреевичем.
— Ты куда? Звонок сейчас прозвенит.