Выродок (Время Нергала)
Шрифт:
Все остальные части тела мента, который за мной следил, найдете в мусорном баке у станции метро „Горьковская“. Следующая встреча будет назначена особо.
Следующая встреча была назначена опять же запиской, брошенной в почтовый ящик. „Сегодня на Зверинской в 19 час.“. На этот раз за Любомудровым никто не пошел, хотя омоновцы клялись уничтожить Выродка. Генерал с тяжелым сердцем запретил слежку, решив довериться чутью психолога, который уверял, что риска никакого нет. Выродок-де заинтересован во встрече и живом журналисте. А для ФСБ от этой встречи может быть огромная польза.
Успенский и его подчиненные ходили мрачные и злые.
Больше всего бесило вынужденное бессильное ожидание. В голове никак
Тело бойца, найденное в баке у метро, было разорвано на куски, внутренности вырваны и валялись рядом, на груди алел зигзаг.
Все отделы ФСБ были переведены на режим повышенной готовности.
В таком же напряжении жило и РУОП.
Дойдя до девятнадцатого дома, Любомудров повернулся и медленно пошел обратно. У какой-то парадной его крепко взяли за локоть и потянули за собой. Журналист не успел опомниться, как оказался перед дверью в подвал. Человека рядом с собой он разглядеть не смог. В парадной было темно.
Дверь незнакомец толкнул ногой, на Любомудрова пахнуло затхлостью и теплом.
— Входите же, — сказал незнакомец. — Не дворец, конечно, но полчаса потерпеть можно.
Любомудров шагнул вперед во мрак, споткнулся и грохнулся бы на грязный цементный поп, если бы не крепкая рука его провожатого.
— Экий вы неловкий! — сказал человек и, не выпуская локоть журналиста, провел его в большую комнату, где в дальнем углу тускло светила лампочка, в свете которой журналист с трудом разглядел стоп у кирпичной стены, два стула и топчан из досок.
— Жилплощадь уступила мне в аренду компания бомжей, — пояснил незнакомец. Весьма приличные люди. Устраивайтесь у стола и не обращайте внимания на некоторый беспорядок и специфические ароматы. — Сам провожатый уселся спиной к лампочке, так что лицо его, почти невидное, окончательно утонуло во мраке. Разглядеть хоть что-нибудь журналисту не удалось, даже когда глаза привыкли к темноте.
— Итак, уважаемый Игорь Дмитриевич, перед вами тот самый монстр или Выродок, как вы меня называете. Для удобства предлагаю называть меня Николаем… скажем, Борисовичем, хотя сам я называю себя Нергалом, по имени того бога, который живет во мне.
— Кто вы и что вами движет? — спросил журналист.
— Вы слишком резко беретесь за дело. Так неинтересно. Прежде чем встретиться, я понаблюдал за вами пару дней. И сделал некоторые выводы. Так что начнем, пожалуй, с моих вопросов. По сути дела, мы очень скучно живем, Игорь Дмитриевич. Я говорю банальные истины, но тем не менее… У вас бывают праздники? Любые. Встреча Нового года? Или вы предпочитаете Первое мая? Может, день рождения?
— Пожалуй… — ответил журналист после некоторого раздумья, — я бы мог назвать единственно радостным праздником Рождество. Есть в нем что-то домашнее, ностальгическое… Но, с другой стороны, дата этого праздника назначена церковниками совершенно произвольно. Есть достаточно убедительные версии, что Христос родился в апреле… в мае… в ноябре… Я слабо разбираюсь в христианстве, так что мне трудно проникнуться духом этого праздника.
— Правильно… Я правильно выбрал тебя… Я в тебе не ошибся. Мы родственные души, мы одинаково мыслим… просто тебе не хватает энергии! В этом я помогу тебе… а за это ты поможешь мне разнести свет моего учения по всему миру! Но об этом потом — всему свое время! Узнав меня лучше, ты сам придешь ко мне, сам станешь самым ярым моим поклонником… Ты станешь для меня тем же, кем был Петр для Христа… Но это потом, а пока просто поговорим… Христос, Иешуа… Этот дебил, малограмотный дурачок, которому вы все так поклоняетесь… Да он даже читать не умел, об этом даже в Библии сказано… Для начала можно поговорить и о нем…
Ведь это же бред и анахронизм, что в основе одной из крупнейших религий
Впрочем, у нас еще будет время поговорить об этом подробнее. А сейчас нам надо просто познакомиться поближе… Давайте, я бы хотел послушать и вас тоже для начала!
— Все это слишком заумно.
— Вы раздражаетесь. А между тем, наоборот, все очень просто. Каждый сам назначает себе праздники и отмечает их. Для меня, например, большая радость побеседовать с вами.
— Почему?
— Потому что во-первых: мне не с кем открыто, откровенно поговорить. Во-вторых, я чувствую, вы достойный противник.
Убивать — это хорошо! Это поступок, действие, которое и лежит в основе моей религии. Когда убийств станет много, когда кровь польется потоками, количество начнет переходить в качество. Процесс станет массовым, лавинообразным и неконтролируемым, и вот этот-то процесс создаст настоящую базу для Моей Религии! Но я прекрасно понимаю, что не только поступок, но и само слово, сама идея имеет огромную материальную силу! Чтобы процесс стал необратимым, мне нужны тысячи верных адептов, миллионы поклонников… Я давно чувствую — приближается Мое Время. Еще немного — и настанет Время Нергала! Пора уже нести мою Философию, Философию Смерти, Философию Нергала всем людям! Смерти вечной, всепобеждающей и абсолютной! Относительно всё- одна Смерть абсолютна! А объяснять малограмотным сопливым журналистикам всю глобальность, цельность и завершенность моей философии — это смешно! Это не мое дело. Даже самый известный из них… как там его… да не суть… и тот не придумал ничего лучше, как стрелять себе в подмышку для разжигания низменного интереса у тупой публики. Ход, конечно, неплохой, но уж больно детский какой-то. Выше уровня помойки он так и не поднялся. Но — важен результат. Если даже этот ход принес ему популярность, то представляю, кем стану я в этой стране! Впрочем, я опять отвлекся…
Вы человек немножко другой. Я давно с интересом слежу за вашими публикациями. Вижу в вас человека, близкого себе по духу, но… немножко слабого… В подсознании вы сами все давно прекрасно понимаете, но просто боитесь признаться в этом самому себе. Напрасно, не надо… Не бойтесь, раскуйтесь, доверьтесь своему подсознанию… Ведь именно оно и подталкивало вас всю жизнь на встречу со мной. Есть в вас этакое нравственное диссидентство, которое мне глубоко симпатично. И которое я надеюсь развить — с Божьей помощью! Да, да, я не оговорился, именно с божьей, только БОГ мой — НЕРГАЛ!