Выше только звезды
Шрифт:
– Вы тогда сказали о каких-то фотографиях, – вспомнила Карина.
– Не бери в голову, это уже неактуально, – сказала я, завела мотор, развернулась и поехала в город.
Домой я попала уже в четвертом часу дня. Наскоро пообедав, я позвонила Косицыну.
– Алло! – сказал он.
– Геннадий Петрович, это опять я. Мы можем с вами сегодня встретиться?
– Вы будете одна или опять с этой дистрибьюторшей?
– С кем? – не сразу сообразила я.
– Если я не ошибаюсь, это была Ирина – распространительница биодобавок фирмы
– Вообще-то девушку, с которой я к вам приходила, на самом деле зовут Кариной, но, скорее всего, это была она. Геннадий Петрович, я как раз о ней хотела с вами поговорить, и не только о ней. Это очень важно.
– Ладно, давайте встретимся в половине седьмого. Подъезжайте к этому времени к моему офису. Уж простите, но раньше я сегодня вряд ли освобожусь.
– Все нормально. Меня как раз устраивает это время.
Поговорив с Косицыным, я позвонила Хохловой.
– Слушаю вас, – ответила она.
– Анастасия Валерьевна, у меня наконец-то появилась возможность поговорить с вами…
– Татьяна Александровна, к сожалению, я сейчас занята. Мы едем на очередные переговоры с арендодателем. Я вам позвоню, как только освобожусь. – Клиентка не сказала, с кем именно она туда едет, но я догадалась, что с Орловым.
– Хорошо, – сказала я и отключилась.
Хохлова перезвонила мне через час с небольшим и радостно сообщила:
– Таня, у меня очень хорошие новости – договор аренды продлен еще на пять лет! Я знала, что Константин Павлович мне в этом поможет! Хоть один вопрос удалось решить положительно. А вы чем сегодня занимались?
– У меня тоже день прошел благотворно. Я встретила в больнице одну особу, которая по просьбе вашей бывшей сотрудницы собиралась передать Дмитрию Олеговичу апельсины.
– Он их обожает, – заметила Хохлова, не сразу въехав в ситуацию.
– Увы, апельсины оказались такого плохого качества, что их пришлось выкинуть. Но сначала я отдала их на экспертизу. Они оказались до такой степени накачаны химикатами, что лаборантка, сделавшая анализ, даже за голову схватилась.
– Вот как! И что же это была за особа? Я ее знаю?
– Только с моих слов. Это Карина, воспитанница детдома, которую Коробова заставляла коротко стричься.
– Это из-за нее на голову учительнице вылилось ведро краски, – вспомнила Анастасия Валерьевна. – Что же, Касаткины весь детдом против меня с Димой настроили? Сначала Волгарев, потом эта…
– Не волнуйтесь, Гакаева раскаялась и теперь будет помогать не своим приятелям, а нам. В общем, я разработала одну операцию. По телефону о ней не расскажешь. Если все пройдет гладко, мне удастся убить сразу двух зайцев – и Касаткиных схватить за руку, и раскрыть глаза вашему мужу на происходящее.
– Надеюсь, так и будет. Когда вы посвятите меня в детали этой операции?
– Давайте не сегодня.
– Да-да, конечно, отдыхайте. До свидания!
Отдыхайте! Ну, Анастасия Валерьевна и загнула! У меня еще есть нерешенные вопросы. Надо встретиться с Косицыным и заручиться его поддержкой. А ведь он может и не согласиться на мой в некоторой степени авантюрный план. Надо его как-то убедить, что другого выхода просто нет.
Сразу после восемнадцати ноль-ноль из здания областной санэпидстанции повалил народ. Места на парковке освобождались одно за другим. Вскоре там осталось только два автомобиля – мой «Ситроен» и еще чей-то «Форд Эксплорер». Ровно в половине седьмого Косицын вышел из своей епархии и, не обращая на меня никакого внимания, направился к джипу.
– Геннадий Петрович! – позвала я.
– Танечка, простите, у меня совсем вылетело из головы, что мы условились встретиться. Сегодня просто какой-то сумасшедший день! Количество тарасовцев, отравившихся грибами, растет не по дням, а по часам. Уже и ролик по телевизору запустили о том, как отличить съедобные грибы от ядовитых, и статьи на эту же тему во всех местных газетах вышли, но толку от этого мало. Не берегут себя люди, совсем не берегут… Вы уж меня простите, я как-то по инерции прошел мимо вас.
– Ничего, бывает. Я сегодня тоже по инерции не в ту сторону поехала, – я вспомнила, как оказалась в пяти километрах от Уткина.
– Танечка, так о чем вы хотели со мной поговорить?
– В двух словах не расскажешь.
– Понятно. Знаете, жена с сыном вчера без меня по Золотому кольцу путешествовать укатили, так что я совершенно свободен от всякого контроля. Может, посидим в кафе?
– Ну, я не знаю, – сказала я без особого энтузиазма. – Вряд ли там будет удобно говорить о деле.
– Удобно, – заверил меня Косицын. – Тут неподалеку есть одно очень интересное местечко. В этом кафе нет общего зала, там отдельные комнатки для каждого столика.
– Тогда это действительно то, что нужно.
Геннадий Петрович объяснил мне, где это кафе находится, мы сели по своим машинам и вскоре оказались на месте.
Кафе «Иван Иваныч» не могло похвастаться богатым меню или высоким качеством обслуживания. Листок со скромным списком блюд мы изучили буквально за минуту, еще за одну – определились в своем выборе, а потом с полчаса ждали, когда в нашу кабинку соизволит заглянуть официантка. Впрочем, мы ее почти не ждали, а говорили о деле, не опасаясь, что других посетителей кафе заинтересует наш разговор. Девушка в короткой униформе появилась, когда я успела озвучить Косицыну практически весь свой план. А когда она ушла, приняв наш заказ, он сказал:
– Таня, насколько я понял, вы хотите действовать вслепую?
– Ну почему же вслепую? Кругом будут камеры и «жучки».
– Да я не об этом. Насколько я понял, вы не хотите ни во что заранее посвящать Хохлова, так?
– Хотела бы, но вряд ли он согласится во всем этом участвовать. Геннадий Петрович, вы же сами мне говорили, какой он упрямец.
– Да, это так. Только мне кажется, что использовать его вслепую чревато очень серьезными последствиями. Вы можете просто не успеть среагировать, а он сам будет не готов к очередной опасности.