Вышедшие из мрака
Шрифт:
– Понимаете, Сергей Виленович, - взял его под руку Порошин.
– Можно вас на минутку...
– Да не позволю я никому нарушать закон и лезть туда, куда ему не положено..., - отдернул его руку Яшин.
– Ни вы, ни тем паче, он не имеете никакого права вести самостоятельное следствие. Я веду его, понимаете, я, мне дело поручено прокурором. Я приехал, опрашиваю соседей, а вы, оказывается, тут, как тут... И я попрошу вас вот о чем - будьте так добры, выйдите оба отсюда. Пока я вас не задержал, любезный сотрудник агентства "Пинкертон", а на вас, оперуполномоченный Порошин, не написал докладную вашему начальству...
– Яшин властно взмахнул своей узенькой ладошкой.
Дьяконов и Порошин переглянулись и вышли из дома.
– Шарлатаны..., - проворчал Яшин.
– Приношу свои глубокие извинения, ...
– Алла Андреевна, - подсказала Самарцева.
– Алла Андреевна, - повторил Яшин.
– Итак, имею к вам несколько вопросов...
Дьяконов и Порошин тем временем вышли из калитки дома Самарцева и закурили с мрачным видом.
– Да, неудачно получилось, - произнес Игорь, глубоко затягиваясь сигаретным дымом.
– Скоро я по твоей милости без работы останусь. А у меня трое детей, между прочим..., - хрипло откашлявшись, пробасил Порошин.
Игорь совершенно проигнорировал его упрек. Он думал о своем, снова разглядывал фотографию Данилова.
– Может, вполне может быть, что это Литовченко... Тот же прищур, те же глаза... А? Запросто, учитывая давность фотографии... Человеку на фотографии лет под сорок, Литовченко сейчас за пятьдесят... Возраст подходит... А что там в деле, не помнишь? Были ли у этого Данилова особые приметы?
– Были, - твердо ответил Порошин.
– У него отсутствовал мизинец на левой ноге.
– Ну, вот мизинец Литовченко я как раз изучить не успел, - с досадой произнес Игорь.
– И совершенно напрасно, - решил пошутить Порошин.
– Надо было сразу же его разувать...
– Да, и это напрасно, - проигнорировал его шутливый тон Игорь, - и то, что мы не делаем обыск у Самарцевых, тоже очень даже напрасно...
– Закон..., - развел руками Порошин.
– Как говорится, dura lex, sed lex.
– Латынь ещё помнишь? Плохой, говоришь, закон, но закон... Вот именно, плохой, раз благодаря ему преступник имеет возможность ещё кого-нибудь лишить его единственной жизни, Лев Константинович...
– Тебе карты в руки, Игоряха, а мой статус официального работника правопорядка нарушать закон мне не позволяет... Но помочь тебе я готов, обнял он за плечо Игоря.
– По старой дружбе, мы же с тобой Стерлядкина брали... Хотя не совсем уверен в правоте твоих подозрений..., - добавил он.
Их беседа была прервана бесшумным появлением сзади Сергея Виленовича Яшина.
– Вы ещё здесь, господа? Давайте, давайте...
– насупил брови следователь.
– Нечего тут...
– Мудак ты, - одними губами прошептал Игорь и сплюнул на снег.
– Что?!
– побледнел Яшин, расслышав его слова.
– Я говорю, факты, Сергей Виленович, факты...
– Какие такие факты?
– насторожился Яшин.
– Если есть факты, излагайте, помогать следствию гражданам России никто не препятствует, напротив... Только не лезть в следствие, это запрещено законом...
– Послушайте, Сергей Виленович, - вмешался Порошин.
– Капитан Дьяконов в прошлом следователь Управления Внутренних дел, на его счету много раскрытых и предотвращенных преступлений, мы с ним работали вместе.
– Не нам, во-первых, а мне, - заносчиво произнес Яшин.
– Вы никакого следствия вести не можете, вы выехали на место преступления во главе оперативной группы, и все, а следствие веду я... Итак, чем можете помочь следствию, капитан Дьяконов?
Игорь сглотнул его высокомерный тон. Разве дело в амбициях, когда на свободе разгуливает кровожадный зверь, когда он в любую минуту может лишить жизни ни в чем не повинного человека, как полсуток назад лишил жизни талантливого художника, человека, столько перестрадавшего, мужа и отца? А, возможно, не зверь, а звери? Ведь теперь Игорь был уверен в том, что Самарцев и Литовченко заодно... А один из них является беглым убийцей Даниловым... И исключить версию, что это Самарцев, полностью тоже нельзя, могла ведь быть сделана пластическая операция, а Гордеев мог его опознать по каким-то особым, одному ему известным приметам. Да и Алла Андреевна Самарцева ведет себя крайне подозрительно...
– Я расскажу вам, Сергей Виленович, о вчерашнем звонке, - решился он, глядя в бесцветные суровые глаза Яшина.
– Ведь это наше общее дело найти преступника и обезвредить его...
– Прошу ко мне в машину, - сказал Яшин.
– Тут могут быть уши. От людей, как говорится, на деревне не спрячешься, - произнес он довольно дружелюбным тоном, также, очевидно, желая снять нарастающее напряжение.
Они сели в старенькую, числящуюся за районной прокуратурой "Ниву", и Игорь поведал Яшину обо всем, что знал...
– Любопытно, любопытно, - говорил Яшин, разглядывая фотографию Данилова.
– Ну что же, проверить надо, это мы обязаны сделать... И Самарцева с Литовченко искать обязательно надо. Но все должно быть в рамках закона!
– наставительно произнес он, поднимая вверх палец.
– На этом стоим!
– рассмеялся он.
– Спасибо вам за помощь следствию, товарищ Дьяконов. Но впредь прошу без меня ничего не предпринимать, договорились?
Игорь только пожал плечами в ответ. "С тобой мы никогда ничего не найдем", - подумал он.
– А как же насчет санкции на обыск дома Самарцева?
– спросил он.
– Да разве же прокурор мне такую санкцию даст?
– совершенно повеселел Яшин.
– На каком таком основании, товарищ Дьяконов? По вашему поведению трудно даже представить себе, что вы раньше работали в правоохранительных органах, да и теперь имеете к ним некоторое отношение... Ладно, я выяснил все, что мне нужно в этом поселке, поеду к себе и доложу обо всем прокурору... Кстати, этот Гордеев довольно известный художник, прокурор меня просил уделить этому делу особенное внимание. Его фамилия хорошо известна на Западе, и кое-кто, - насупил жидкие бровки Яшин.
– уже поднимает нежелательный шум, мол, происки, наступление на демократию... А я поглядел там в доме его картинки - на мой взгляд, чистая мазня, точнее грязная мазня... Мой пацан куда лучше рисует, поглядели бы вы, как он вчера нарисовал лошадь... Этот Гордеев в прошлом диссидент... Сидел в психушке, в тюрьме... А честно скажу вам, ребята, за дело их сажали... Именно из-за таких разрушился Советский Союз, и накатилась на нас волна преступности... Я, разумеется, не хочу сказать, что за это его следовало убивать, поймите меня правильно...