Вышедшие из мрака
Шрифт:
Порошин и Дьяконов переглянулись, Лев Константинович незаметно покачал головой.
– Да, вот ещё что могу сообщить вам по секрету, - сказал важным голосом Яшин.
– Эта задержанная нами проститутка сообщила, что у Веревкина имелся пистолет Макарова, ей показали тот пистолет, который нашли рядом с его трупом и она сказала, что это тот самый пистолет. Впрочем, все пистолеты Макарова похожи друг на друга, как братья-близнецы, - усмехнулся он.
– Кстати, Сергей Виленович, - решил подсказать ему кое-что Дьяконов.
– Хочу оказать следствию ещё одну помощь.
– Этому мы всегда рады...
–
– Да вы что?
– расхохотался Яшин.
– Самарцев диссидент?!
– Да..., - оторопело произнес Дьяконов.
– Вы пользуетесь какими-то непроверенными данными, товарищ частный детектив, - продолжал покровительственно улыбаться Яшин.
– Я начал наводить справки обо всех мало-мальски приметных обитателях поселка, про всех ещё не успел, сами понимаете, но вот о Самарцеве узнал все. Филолог, доктор наук, профессор, член Союза писателей, в прошлом член КПСС. И никогда никаким диссидентом он не был, напротив, при Советской власти жил, как у Христа за пазухой. Все у него было - дачу вот эту самую построил, "Волга" была, постоянные загранкомандировки, он в одних только Штатах раз пятнадцать был. Занимался проблемами социалистического реализма... Да и жена его только что мне все это подтвердила. Я ведь тоже было выдвинул версию, что он соседа из ненависти... того... Всякое бывает... Кстати, эта версия ещё полностью не отметается мной, должен вам признаться... Надо как можно быстрее найти Самарцева, и Литовченко тоже... Однако, пороть горячку тоже нечего, ведь пока никаких данных о том, что они скрылись, не имеется. Подождем до вечера и тогда посмотрим... Вас подвезти?
– Да нет, мы на своей машине, - отказался Порошин.
– Используете служебный автотранспорт в дурацких целях, Лев Константинович... Шучу! Будем действовать совместно! Только без самодеятельности и в рамках закона! Пока!
– Самарцев никогда не был диссидентом..., - шептал Дьяконов, шагая к машине Порошина.
– На кой черт Литовченко мне навешал на уши эту лапшу? Чтобы я заподозрил в нем беглого убийцу Данилова, которого опознал Гордеев?
– Ты что там бормочешь, Игоряха? Досадуешь на Яшина? Но ведь по сути дела он прав...
– Нет, Лева, вот что, - громко заявил Дьяконов.
– Ты езжай, езжай, у тебя много дел... Ты ограничен рамками закона. А я буду действовать вне его...
– Как знаешь... Значит, ты остаешься здесь?
– Да, остаюсь... Я должен кое-что ещё выяснить, - твердо сказал Игорь и зашагал обратно к дому Самарцевых...
4.
– Нет, это просто невыносимо! Это ни в какие рамки не лезет! закричала Самарцева, в очередной раз увидев на пороге своего дома длинную фигуру Игоря Николаевича.
– Опять вы?!!! Я сейчас позвоню прокурору!
– Не позвоните, - возразил Игорь.
– Это вовсе не ваших интересах...
– Вот как, - попыталась улыбнуться хозяйка дома, хотя лицо её по-прежнему было покрыто красными пятнами, а руки дрожали от волнения.
– Ну что же, не драться же мне с вами, в самом деле... Прав был Петя, когда предлагал мне завести собаку. Поменьше бы тогда было таких унылых и докучливых визитеров, как вы... Однако, собаки нет... Так что, пользуйтесь этим обстоятельством и проходите...
– Спасибо и на этом, - сказал Игорь и прошел в дом.
– Излагайте, что вас снова ко мне привело, да желательно поскорее.
– Спешите куда-нибудь?
– А вот это не ваше дело.
– Это как знать, как знать, может быть, окажется и мое...
– Давайте без дурацких намеков. Говорите, я вас слушаю...
– Мне бы хотелось узнать одно обстоятельство жизни вашего мужа Самарцева Петра Васильевича.
– Какое именно?
– Подвергался ли он когда-нибудь репрессиям со стороны властей? В застойное время, я имею в виду...
– Никогда никаким репрессиям он не подвергался. Он был в почете, печатался в самых престижных изданиях, ездил за рубеж...
– А давно вы с ним были женаты?
– Мы расписались в девяностом году. Я отвечаю вам на ваши дурацкие вопросы только потому, что никаких секретов и тайн в этом нет. Расписались в девяностом году, а в девяносто первом у нас родился сын Василий.
– Вы назвали так сына в честь...
– Игорю припомнилась информация о том, что Данилов очень хотел, чтобы у них с женой родился сын, которого бы они назвали Васей. Он ещё не исключал возможности того, что Данилов это Самарцев. Делают же, в конце концов, пластические операции... Хотя, в таком случае, как же его мог опознать Гордеев? Мог, узнать хорошо знакомого человека можно и при измененной внешности. А если они лежали рядом на нарах?... На всю жизнь все приметы и повадки запомнишь...
– ...В честь дедушки Василия Петровича Самарцева, - мрачно произнесла Алла Андреевна.
– Он был генерал-лейтенантом. Успел увидеть своего внука, а через полтора года скончался. Еще вопросы будут?
– раздражено спросила Самарцева.
– Будут, Анна Андреевна, раз уж вы так любезны. Скажите, давно вы знакомы с Виктором Артемьевичем Литовченко?
– Недавно, - с ещё большим раздражением ответила Самарцева.
– С ним познакомился в Петербурге Петр, а затем Виктор приехал к нам на дачу. Здесь мы и познакомились.
– И кто же такой этот Литовченко?
– Умный, образованный, очень приятный человек, как вы сами успели убедиться во время ваших бесконечных визитов. С ним можно говорить, о чем угодно, на любую тему, он во всем прекрасно разбирается, и в поэзии, и в прозе, и в театре, и в музыке, и в кинематографии. А про его прошлое я не расспрашивала. Ни к чему мне это было, я же не частный детектив... Мы любим, когда он к нам приезжает, он очень оживляет обстановку, его любит и наш сын Вася. И сам Виктор Артемьевич очень любит детей...
– А у него есть дети?
– Он упоминал о сыне от первого брака. Ему сейчас около двадцати лет. В настоящее время Виктор Артемьевич разведен, живет один, в хорошей квартире в центре Санкт-Петербурга, занимается каким-то бизнесом. А каким именно, я тоже не уточняла. Мне ни к чему...
– И последний вопрос, Алла Андреевна, - растягивая слова и глядя в глаза собеседнице, произнес Игорь.
– Почему Виктор Артемьевич Литовченко сказал мне, что ваш муж Самарцев Петр Васильевич в застойное время сидел в тюрьме за диссидентство и даже, вроде бы, совершил оттуда побег?