Вышибалы
Шрифт:
– И что, мне ждать, когда весь этот город вымрет? Или когда Акросс сам собой сдохнет? Как я об этом узнаю? Может я так и буду сидеть в этом городе и делать вид, что мне интересна его судьба.
В дверь постучали. Протиснувшийся слуга нервно, словно ему за это грозило наказание, сообщил:
– Акросса среди них нет.
***
Когда Барс едва не упал, оступившись, двое остальных могильщиков резко отскочили от него в разные стороны. Барс утёр нос и засмеялся:
– Ладно вам, шутка же. Чего такие серьёзные?
– Бога не гневи, шутит он… Над общей могилой.
Не было смысла копать несколько ям, делали одну огромную и в неё скидывали свезённые с города трупы. Некоторые ещё сохраняли человеческий облик, другие раздулись, уже наполовину сгнили. Барс не шутил, он правда чихнул и решил как-то разрядить обстановку после того, как от него отошли. Помогло – товарищи вернулись копать вместе с ним.
Из города не выпускали никого, чтобы не распространять заразу. Когда чума только начиналась – почти все знатные и богатые люди покинули эти стены, чтобы в безопасности переждать, когда перемрут бедняки. Но безопасного места не существовало. Люди, которых сбрасывали в могилу, одеты были примерно одинаково, в заношенные простые серые ткани. Барс размышлял о том, что знатных, наверное, хоронили как-то по-другому. А ещё о том, что нужно очень постараться не заболеть тут, потому что любой заразившийся в команде будет не только опасен, но и обузой для других. Лучше было сразу застрелиться, да из чего?
То, что после появления в игре он вымылся, не помогло. Физический труд, контакт с землёй, рубашка снова пропиталась потом, грязью.
– Есть идёшь? – спросил правый, вонзив лопату в землю. Закопали неглубоко, можно сказать, землёй только присыпали. Барс глянул в сторону привезённой кастрюли, в которой булькало что-то и исходило паром, прикинул.
– Нет.
Снова получил выразительный и напуганный взгляд от товарищей, пришлось согласиться:
– Да шучу я, шучу. Мы ж столько работали. Голоден, как волк.
Есть они собирались теми же руками, которыми только что копали и забрасывали трупы в яму. Барс осмотрелся, не нашёл никакого даже ручейка, обеспокоенно спросил:
– Вода у нас есть?
– Вино.
– На руки мне польёшь?
– Снова шутишь? – всё время говорил один и тот же парень. Второй в широкополой шляпе, почти мальчишка лет шестнадцати, стянул с носа и рта платок, чтобы начать есть.
– Серьёзно. Мы этими руками только что в земле копались. А, ну да, для вас привычно.
– Для кого, для вас? – прищурился его собеседник. – Ты что-то странный сегодня какой-то… Точно не заболел?
Пока Барс придумывал новое оправдание или шутку, третий могильщик выронил похлёбку, начал крениться вперёд. На долю секунды Барс тоже поймал себя на неосознанном страхе. Словно не человек рядом кашлял, а поезд скоростной пронёсся, и сбил кого-то, а его не задел. А мог бы. Барс только теперь заметил у парня ввалившиеся глаза и сырое от пота лицо. Второй могильщик бросил еду, поднялся и побежал к городу, как от дикого животного. Он спасал свою жизнь.
– Не говори никому, – снова прикрывая лицо платком, попросил парень. Барс нахмурился:
– Э, нет. Ты знаешь… Так тоже нельзя. Людей-то заражать. Давай, нужно тебя спрятать.
– Только не домой, – попросил парень. – Три сестры… младшие. Живы ещё. И отец ещё ничего, они здоровые. Не надо к ним.
– Хорошо, – кивнул Барс, протянул руку. – Ты только давай… со мной пошли. В карантин… Ну это… в такие дома, где такие как ты… – и не знал, как продолжить. Не лечат же их там. То есть, в понимании этого времени, может, и лечат, а на деле только мучают перед смертью. Паренька было жаль – под шляпой обнаружился лысый череп, да и сам мальчишка был изморённый, жалкий. – Родственникам твоим, может, что передать?
– Что умер передать… Да они и сами поймут.
***
Акросс как добрый хозяин ожидал людей дома, в кабинете. Листал медицинский фолиант и находил там то правильные советы, то полную ерунду. Ерунду из вредности перечёркивал, а как что на самом деле лечится – не знал. О чуме были написаны только какие-то совершенно дикие указания: советовалось кровопускание. Оно от всего прописывалось. Потом перечислялись какие-то способы и вовсе похожие на колдовство.
Заглянул и в другую энциклопедию, своего времени, нашёл там, что чума лечится антибиотиками, но для средневековья это было слишком сложное понятие. Акросс впервые задумался, откуда они вообще берутся.
Получалось, что весь день Акросс провёл за бесполезным занятием – осознанием, что если кто-то из них заболеет, то, даже будучи доктором, тут Акросс им помочь не сможет. Даже являясь человеком, живущим в мире, где чуму уже победили, сам Акросс с ней ничего сделать не мог. Мох с черепа мертвеца стал казаться не такой уж плохой альтернативой, когда Акросс припоминал, что антибиотики делались из плесени. А как именно делались, он тоже не знал.
Первым домой вернулся Барс – уставший, вспревший. Он не стал греть воду, поставил на кухне таз холодной и умывался в ней, покрякивая.
– Ты весь день спал что ли? – не оборачиваясь, спросил он у Акросса. Тот ничего не мог с собой поделать – присматривался, не мелькнёт ли где пятно вспухшего бубона.
– Искал чем вас лечить, если заразитесь.
– Нашёл?
– Нет.
Барс рассмеялся, взял полотенце и вытер лицо, потом шею. Когда он убирал ткань от лица, Акросс заметил, что в эти секунды Барс позволил себе быть серьёзным. Стало немного стыдно – утром отпустил их всех по работам, а теперь смотрел, как вымирающий город ломал его команду. Барс перехватил его взгляд, попытался оправдаться:
– Ямы слишком неглубокие. Клянусь, я видел собаку с человеческой ногой в зубах.
– Не обращай внимания, мы тут ненадолго, – попытался успокоить Акросс. Тут же понял, что сказал, да и улыбка вышла неуверенная. И Барс простил ему эту чёрствость, почти правильно расценив как попытку поддержать.
– Да я-то что, – пожал плечами Барс. Снял с верёвки одну из рубашек Акросса, которая Барсу была не по статусу, бездумно нацепил её, – я с мертвечиной дело имею, а вот Вега с Тимом, наверное, хлебнули сегодня.