Высиженного яйца не стоит

Irizka2

– Это и есть дракон? – спросил мальчик, тыкая пальцем в длинное скользящее по небосводу тело.

– Не показывайте пальцем, юный ученик, – стукнул по руке сопровождавший его слуга, – обращайтесь к нему – господин Драконид Йон Берггрен.

– Драконид Йон Беррбер, – попытался повторить мальчик и тяжело вздохнул. Если бы папка был жив, он бы не позволил увезти сына в такую даль, не отдал бы крылатому чудовищу единственное любимое чадо.

У моста повозка остановилась, и слуга, которого звали Таге, повел пленника пешком по качающемуся подвесному мосту над бесконечно глубокой пропастью. Ларс, испуганный до ужаса, пытался взять Таге за руку, но слуга отмахнулся и велел вести себя прилично. Что такое «прилично», в напуганной головке не укладывалось. Когда они добрались до твердой земли, светловолосый Ларс был уверен, что поседел.

В замке стоял колючий холод и помещения пустовали. Черные плиты на полу, натертые до зеркального блеска, отражали бесконечно высокие потолки, что тонули в темноте. А покрытые завитками готические стены украшала чудовищная лепнина, изображающая жестокие сцены, где драконы пожирали людей. Обстановка пугала не меньше бесконечно глубокого рва, хотелось сбежать, вот сейчас же развернуться и мчаться пешком через города и села, лишь бы вернуться домой.

Таге проводил ребенка до большого приемного зала, где в дальнем конце располагался трон, а по бокам стояли огромные камины с извивающимися по стенам трубами. Огня в них не было, и Ларс поежился, чувствуя, как ледяной воздух страшного места пронизывает до костей. Стуча большими каблуками, по залу прошелся слуга, который казался единственным жителем замка, но не разжег камин, а распахнул окно, в которое тут же влетел белый змей, мягко приземлился на черный пол и, стряхнув снежинки с белоснежных крыльев, повернул свою длинную с шипами морду к мальчику.

Ларс вздрогнул, неловко сделал шаг назад и, оступившись, шлепнулся на ледяной пол. На мгновение ему показалось, что дракон усмехнулся. Потом чудовище, фыркнув, выдуло огненный столб из ноздрей, и в мгновение разгорелись камины, в зале стало светлее, уютнее. Теперь Ларс заметил, что пол не черный, а темно-синий с узорчатыми переливами и вкраплениями, словно ночное небо.

Дракон сделал чуть заметное движение, тряхнул головой, повел крыльями и легко обратился в человека. Мужчина лет двадцати пяти, высокий, худощавый, с аристократически узким лицом без каких-либо признаков растительности и темно-синими глазами со змеевидным зрачком грациозно смахнул на пол свой тяжелый темно-синий плащ. Одежда на нем, дорогая, но удобная, казалась естественным продолжением тела. Но дракон недовольно подергал завязки и стащил с себя широкую рубаху, представ перед гостем с обнаженным торсом. Потом скинул огромные ботинки, с довольным лицом освобождая ступни, и, опустившись на трон, закинул ногу на ногу. Его белые, словно седые волосы тонкими прядями опутали плечи, и Йон, кокетливо посматривая на сжавшегося принца, поправил их пальцами.

– Привез на съедение? – со смешинкой прорычал полуголый дракон, и у Ларса задрожали коленки, если бы он сейчас не сидел, точно бы упал снова.

– Его имя… – начал слуга, но дракон недовольным жестом прервал его, и Таге сразу согнулся в поклоне, извиняясь за дерзость.

– Пусть сам назовет свое имя.

У Ларса от ужаса не было сил подняться, он продолжал сидеть и тихонько всхлипывал, надеясь, что его пожалеют и не примутся есть прямо сейчас. Дракон выжидающе смотрел на жертву, словно примеряясь, с какого бока его лучше начать жевать, а потом с лукавой усмешкой облизнулся. Ларс вскочил на ноги и с диким воплем бросился из зала. Но далеко сбежать ему не дали, замок, словно подчиняясь своему повелителю, вел мальчика узкими коридорами, петлял темными ходами, и через пару минут он, все так же крича, выбежал в оставленный им зал.

Дракон уже словно забыл о пленнике, задумчиво листал какой-то журнал с непристойными картинками на обложке, слуга в уголочке отутюживал хозяйский плащ, и на мальчика никто внимания не обратил.

– Я домой хочу, – проговорил ребенок и всхлипнул.

Йон не шевельнулся, а Таге поставил утюг на каменный пол и без слов повел Ларса в его новые покои. К счастью, страшный хозяин не посадил ребенка в темный и сырой подвал, а выделил ему небольшую светлую комнату недалеко от остроконечной башенки. И юный принц мог в окно рассмотреть далекий горизонт, покрытый ледяными глыбами, морскую гладь и серое низкое небо. Море напоминало ему о доме. Там, в оставленном детстве и полном любви уюте, папка-омега водил его любоваться волнами каждый день. То, почему дракон его сразу не съел, мальчик объяснил себе своим маленьким размером – на один же зубок. И про себя решил, что кушать много не будет, чтобы сильно не расти.

Дальнейшая жизнь Ларса не стоила долгих слов. Дракон, видимо от скуки, решил дать мальчику хорошее образование, правильное воспитание и навыки во владении оружием. Его обучали, тренировали и наставляли со рвением лучших школ и академий. Ларсу приходилось зубрить огромные тома, энциклопедии и забытую историю драконов, бегать босиком в любую погоду вокруг замка и работать шваброй, не забывая про свое рабское положение. Сам Йон ребенку уделял мало времени, часто пропадал из дворца на недели, слушал его лепет вполуха и предпочитал читать яркие журналы или спать на своем троне, беспечно раскинув ноги и руки.

Большую часть времени Ларс проводил с Таге, кроме него в замке жило еще трое слуг – один на кухне, один в саду и еще один занимался уборкой. Все четверо были беты, о хозяине говорили тихо и с восхищением, все служили ему верой и правдой, и любые мысли или попытки Ларса сбежать пресекались жестокой поркой или лишением обеда. За пять лет проживания в замке мальчик не смог узнать о своем хозяине почти ничего, кроме того, что он Снежный дракон, один из последних, а возможно, действительно последний в своем роде. Сколько именно Йону было лет, слуги не знали, и умереть драконы своей смертью не могли, а значит, Йон мог родиться еще до начала времен.

Драконы всегда были злыми и опасными, им поклонялись, их остерегались. Кому пришло в голову отдавать драконам принцев, сейчас история и не вспомнит. Но с тех пор прошло много лет, драконы попрятались или их поубивали охотники, но их стало мало. Людей же, напротив, расплодилось – каждому дракону по принцу. Раз в год маги выбирали, к кому из оставшихся бестий какой из родившихся детей уйдет. В тот год вытянули имя Ларса и Йона, случайное совпадение или жестокая судьба, но маленький Ларс, самый младший из всех предложенных кандидатур, оказался заперт в драконьем поместье на долгие годы.

Таге был строгим учителем, а Йон, что временами присутствовал на занятиях, такое отношение одобрял – ошибки ученика вызывали у дракона недовольство, прилежная учеба дракона не трогала, а достижения и успехи приводили к легким усмешкам и подтруниванию. Кроме письма, картографии и языков принца обучали этикету, истории, точным наукам и даже азам магии. Кроме того, у него была неплохая физическая подготовка, Ларса заставляли много упражняться, лазить по скалам и таскать мешки с камнями. После долгих занятий у мальчика с трудом поднимались руки. Зато кормили как на убой. Впрочем, Ларс до десяти лет был твердо уверен, что именно на убой его и кормят, ведь дракон, все так же косо посматривая, временами облизывался. Отказаться от еды оказалось сложным делом, и Ларс, сам того не заметив, очень быстро вырос и возмужал.

От отца не приходило ни весточки, ни один благородный рыцарь не явился спасать юного омегу. Казалось, Ульф забыл о существовании сына. Временами, когда пасмурное небо прояснялось и ночью были заметны звезды, Ларс вспоминал о папке-омеге и тихо шептал ему свои потаенные желания. А мечтал принц о свободе, быстром ветре и романтическом приключении в море на небольшом корабле с верной командой. Там, в далеком путешествии, ему в мечтах всегда встречался прекрасный альфа. Верный и надежный, всегда готовый подставить сильное плечо и разделить с Ларсом любое приключение.