Выскочка
Шрифт:
Скучающая возле входа в центральный пляж Эля радостно помахала Лере рукой.
– Ну, как работается на новом месте? – поинтересовалась подруга.
– Не могу сказать, что я счастлива, но все равно, спасибо за помощь, – деловито осматривалась по сторонам Валерия. – Куда присядем?
– Можно ближе к воде, – указала Эля на небольшой ресторанчик на свежем воздухе.
– Значит, идем к воде, – согласилась Лера.
От шампанского они с Элей быстро захмелели, и одной бутылкой посиделки не закончились. Было еще шампанское, танцы под веселую музыку, снова шампанское и еще более откровенное веселье.
Домой Лера попала далеко за полночь, и мысли о должностных обязанностях напрочь выветрились из ее хорошенькой головки.
Все воскресенье она промучилась от жуткого похмелья, и лишь к вечеру с огромным трудом смогла выпить чашку чая. Проект вновь простаивал.
В понедельник Мирра Соколовская была вне себя от гнева.
– У нас вышли почти все сроки! Проект надо предоставить в среду! – кричала она, с брезгливостью рассматривая недоработанные наброски. – В нашей компании так не работают! Либо ты лучшая, либо твое место займут конкуренты!
Лера сидела за своим столом и готова была провалиться сквозь землю.
– Я сделаю. Сегодня же сделаю, – невнятно обещала она и не верила самой себе.
– Отлично! У тебя всего один день! Забирай свой ноутбук и иди домой! Ищи вдохновение, где хочешь! К вечеру проект должен висеть у меня на почте!
Хмурясь, Лера собрала вещи и, даже не попрощавшись, ушла из отдела дизайна интерьеров. Оказавшись дома, устало положила ноутбук на диван и вдруг всхлипнула. Расплакалась горько-горько. Ей давно надо было признаться себе, что она не та, за кого очень давно пытается себя выдавать. Она всегда отрицала свою семью и бежала от нее как можно дальше. Стыдилась мамы, продающей летом цветы отдыхающим. Мечтала вырваться из нищеты и думала, что иметь много денег – это единственное, что может сделать ее счастливой. Но отношения с Владом показали, насколько она ошибалась. Мама умерла, так и не дождавшись своей младшей дочери, Берта наотрез отказалась с ней общаться, обозвав после похорон бессердечной выскочкой, и даже Пусю, ее единственную уродливую подругу, у нее украли.
Наплакавшись вдоволь, Лера взяла сумку и вышла на свежий воздух. Ей обязательно надо сходить к маме. Возможно, это поможет ей найти выход. И встретиться с самой собой.
На кладбище было непривычно тихо. Послеполуденное солнце уже не палило, в траве начинали просыпаться цикады. Лере с трудом удалось найти местоположение захоронения. Добрела туда – и ужаснулась. Крест на могиле покосился, весь участок зарос сорняками. Фотография мамы, веселой и жизнерадостной, выцвела и поблекла.
Ноги почему-то никак не хотели ее слушаться. Внезапно закружилась голова. Стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями, Лера вдохнула глубже. Отбросила сумку в сторону и, как сумасшедшая, накинулась на бурьян. Сорняки не сдавались, и очень скоро она выбилась из сил. Присела на землю и всхлипнула.
«Я ведь не сказала тебе самого главного… Не сказала, что люблю, несмотря ни на что… А теперь поздно. Тебя не вернуть, – шептала она. – Ты так сильно болела, а я не приехала. Наверное, на земле нет человека эгоистичнее твоей младшей дочери».
Ее плечи вздрагивали, горячие слезы лились сквозь грязные пальцы, и она неуклюже вытирала их о джинсы. Неважно, сколько в их семье было денег, неважно, как мама их зарабатывала. Мамы больше нет. И уже поздно что-либо говорить.
«Прости меня, мамочка. Прости…» – шептала Лера.
Потом она снова сражалась с сорняками и на этот раз вышла из битвы победителем. Унесла образовавшийся мусор, протерла фотографию и, как смогла, поправила крест.
Когда она выходила с кладбища, уже начинало смеркаться. На душе стало немного легче. Увольняться с работы расхотелось. Перекусив на скорую руку, Лера вновь села за проект. Кое-как набросала эскизы, что-то начало вырисовываться. Стало ясно: к полуночи проект будет готов, и она отошлет его Мирре. А утром на работе будь что будет.
Глава 5
Девятое августа – День строителя. В империи Льва Константиновича Сотникова этот праздник почитали и по указу главы строительной кампании каждый год устраивали праздничную планерку. Награждали самых активных и выдающихся сотрудников почетными грамотами, выписывали премии, а после официальной части всех присутствующих ожидал небольшой банкет.
Вот и сейчас актовый зал жужжал, как растревоженный улей. Лера тихо сидела рядом с Миррой и разглаживала складки на новом сиреневом костюме. Она так и не изменила своей привычке выглядеть безупречно, но больше не противопоставляла себя остальным сотрудникам строительной компании. Она уже знала, что ее работа не удостоилась никакого места на конкурсе и не ждала поощрений со стороны начальства на предстоящей планерке. Меньше достижений – меньше внимания к ее персоне.
Только почему-то это правило работало не для всех. Марк, например, постоянно поворачивался со своего места в ее сторону и сверлил взглядом. Лере было предельно понятно для чего. Но Марку, видимо, бесполезно объяснять, что она никогда не будет вступать в близкие отношения с сотрудниками компании, потому что ее собственная репутация дороже.
На сцене наконец появился виновник торжественного собрания. Поднявшись к трибуне, глава кампании поприветствовал сотрудников. Долго благодарил за преданность, рассказывал о планах на ближайшее будущее и поощрял самых лучших работников почетными грамотами.
В проходе Лера заметила Андрея Сотникова. Он стоял возле стены, скрестив руки на груди, и хмурился. Потом его взгляд скользнул по присутствующим и остановился на ней. Губы управляющего чуть дрогнули в улыбке, и он едва заметно кивнул ей в знак приветствия.
Лера смутилась. Кивнула в ответ и поспешила отвести взгляд. Иногда она ловила себя на мысли, что ей бы работалось намного уютнее, если бы Андрей превратился в ее союзника. Но она понимала, что дружба с ним может таить в себе много опасностей. И ставить под удар свое шаткое положение ради призрачного расположения сына главы компании ей очень не хотелось.
Погрузившись в размышления, Лера не заметила, как назвали ее фамилию. Мирра толкнула ее локтем.
– Иди на сцену! – шепнула она своей подопечной.
Растерявшись, Лера поднялась со своего места. На трибуне Льва Константиновича сменил совершенно незнакомый ей мужчина. Крепкий и коренастый, моложавый партнер главы компании говорил четко и по делу, с ярко выраженным московским акцентом. Его шикарный костюм цвета слоновой кости и дорогие украшения с трудом вписывались в царящую атмосферу, но его это, видимо, не очень беспокоило.