Высокие башни

Гай Фрего, чья биография Пьера ле Мойна д'Ибервилля, является наиболее правдоподобной, писал, что никаких описаний внешности нашего героя не сохранилось. Не существует никаких описаний и остальных девяти братьев ле Мойнов, сыгравших огромную роль в становлении Канады. Они словно тени, хотя им удалось добиться многого в самых необычных обстоятельствах.

Самым поразительным событием того времени было покорение Гудзонова залива и заселение Луизианы. Они стремились покорить континент. Нам известно, когда они родились, женились и… умерли. Братья жили и воспитывались в Монреале в поместье отца, расположенном в Лонгее.

Шарль, старший из братьев, наследовал поместье после смерти отца и построил в Лонгее огромный замок с четырьмя высокими башнями. Он слыл человеком очень богатым. Жан-Батист, восьмой брат, был губернатором Луизианы в течение тридцати лет и основал Новый Орлеан. Жозеф стал губернатором Рошфора, а Антуан — французской Гвианы. Остальные братья, включая Пьера, умерли, служа Франции.

Что нам известно об этих десяти предприимчивых и смелых братьях кроме краткого списка их подвигов и достижений и некоторых записей в архивах Монреаля? Что они были за люди? Были ли они типичными франко-канадскими мужами того периода? Храбрыми, решительными, преданными и легкими на подъем?

Единственными подсказками, зафиксированными в архивах, являются краткие сведения о братьях, когда они позволяли себе нарушать общепринятые правила, ирокезы прозвали Поля ле Мойна маленькой Неспокойной Птичкой. Чтобы представить их в качестве живых действующих лиц в романе, автору пришлось выступить в роли ученого, который пытается реконструировать доисторического монстра по обломкам ребра и челюсти. Естественно, что историки начали высказывать сомнения в адрес романа, что вполне понятно — они не терпят выдумки.

Я посчитал, что единственной возможностью рассказать сагу о братьях ле Мойн и попытаться вызволить этих удивительных людей из забвения — это поведать их историю в жанре «фэнтэзи», используя конкретный материал. Конечно, не следует забывать, что в истории этого семейства слишком много пропусков и пробелов. Я могу извиниться не за то, что занялся этим повествованием, но за то, что иногда чересчур давал волю собственной фантазии.

Повествуя о реальных людях, всегда необходимо окружать их вымышленными героями, чтобы повествование выглядело еще более правдоподобным. В книге реальными людьми являются лишь члены семейства ле Мойн и некоторые официальные лица. Фелисите, ее мать, Филипп, Жозеф де Марья и Август, слуги и помощники в Лонгее, кое-кто из Монреаля, Нового Орлеана, где действие достигает своего апогея — никто из них на самом деле не существовал и, следовательно, обстоятельств, в которых они действовали, на самом деле не было. Но жизнь братьев ле Мойн и людей, с ними связанных, вполне могла принять подобное течение.

Мне хотелось от души поблагодарить всех, кто оказал мне огромную помощь, собирая для меня материал.

Мне помогали жители Монреаля, Лонгея, Квебека, Парижа, Нью-Йорка, Нового Орлеана, Аннаполиса, без такой щедрой помощи было бы невозможно создать полную картину жизни и обстановки этого потрясающего семейства.

Томас Б. Костейн

Попробуй, нарисуй достоверную картину небольшого поселения под названием Билль Мари де Монреаль на закате семнадцатого столетия! Это был город контрастов, расположенный в устье реки Вишелье, откуда постоянно совершали набеги враждебные индейские племена. Тогда его называли Монреалем, и этот городок постоянно жил в страхе и ожидании ужасов войны. Из-за страха жители были глубоко религиозными людьми, но временами они умели повеселиться. Торговля мехами помогала развитию городка, и Монреаль постепенно стал богатым городом. Священники с серьезными лицами в черных и коричневых сутанах расхаживали по улицам, длинные процессии девушек в серых плащах и накидках, с плетеными корзинками в руках, в которых они носили школьные учебники и завтраки, спешили по улицам. Но особенно выделялись меховщики, поставщики мехов и индейцы в набедренных повязках из оленьего меха и с множеством ярких бус. Иногда, правда, они ходили полностью обнаженные. Среди прохожих попадались солдаты в кожаных куртках, с патронташами и в черных шляпах на головах. Узкие улицы городка, расположенные вдоль реки, выглядели весьма живописно. Среди горожан попадались лекари с удивительными снадобьями, которые они приготовляли из трав, собранных в ближайших лесах; странники, повествующие о своих путешествиях и приключениях; надменные служащие в четырехугольных шляпах и с пеной кружев на запястьях и шее.

И вам казалось, что дух Адама Долларда спрашивал: «Каким городом станет Монреаль, за который отдали жизни я и мои товарищи?»

Возможно, в голове Доллье де Кессона бродили подобные мысли, когда жарким днем в середине июля 1697 года он расхаживал по прекрасному саду семинарии и беседовал с компаньоном, семенившим за ним. До того как возглавить Сулпицианский орден в Монреале и править островом и прилетающими к нему землями, этот сгорбленный старик был солдатом. Он об этом не забывал и постоянно заботился о защитных укреплениях острова. Он решил прогуляться в то утро, чтобы еще раз проверить состояние двух каменных башен, строившихся уже третий год. Настоятель вздохнул и повернул назад, проходя между рядами молодых сливовых деревьев.

Сулпицианцы были одеты весьма скромно в сутаны с большим белым воротником и темно-синими манжетами, и к ним обращались «месье». Толстенький священник никак не мог догнать высокого настоятеля, и казалось, что его не очень волновали его слова.

— Но сначала, мсье, им придется высадиться и укрепить свои орудия. Поэтому нам не стоит заранее беспокоиться.

Настоятель с его огромным военным опытом улыбнулся священнику.

— Брат Эмброуз, вас вообще трудно вывести из себя.

— Вскоре настанет мир — священник радостно покачал головой. — В каждом письме, которое мы получаем из Франции, говорится об окончании войны с Англией.

Настоятель перестал улыбаться.

— Войны с Англией никогда не закончатся, — сурово заявил он и вздохнул. — Это будет продолжаться до полной по-еды одного из наших государств.

Маленький священник захохотал.

— Господин настоятель, кто-то обязательно должен взять верх. Вспомните, как стонут в палате раненые, а рядом в спальне раздается храп. Кто шумит громче? Это та загадка, из-за которой не могут заснуть некоторые из нас.

— Могу только сказать, что нельзя размещать рядом спальни для здоровых людей и палаты для больных и раненых.

— Прошлой ночью, — поспешил продолжить жаловаться священник, — больные так громко стонали, кашляли и просили им помочь, что никто из нас не сомкнул глаз. Мы начали беседовать друг с другом и обсуждать: «Кто же самый храбрый человек в Новой Франции?»

— Мне кажется, что у вас не ушло на решение много времени.

— Вы правы, господин настоятель. Мы решили, что это — наш великий Д'Ибервилль.

— Правильно. С ним никто не сможет сравниться в смелости.

— Потом мы стали обсуждать: кто же является самым набожным человеком? Тут тоже не было никаких сомнений. Мсье, это — вы!

Настоятель криво усмехнулся.

— Они не могли прийти к иному выводу, поскольку я — глава ордена!

— Затем мы перешли к другой проблеме, и тут у нас возникли разные споры и некоторые начали даже возмущаться. Мы стали спорить о том, кто же самый неприятный человек в Монреале.

Настоятель ждал его дальнейших слов.

— Мне интересно, к какому вы пришли решению. Кто же этот человек?

— На сей раз, все присоединились к моему мнению. Этому человеку присудили первую премию за вредность, похоть и остальные пороки. Это был не кто иной, как хитрец, который вмешивается в чужие дела; мерзавец, который прислуживает богатым людям, грабит бедняков, воплощение зла — Жюль Альсид Бенуа!

Настоятель вздохнул.

— Я понимаю, что о Жюле Бенуа невозможно хорошо подумать, но нам следует проявить милосердие. Желание получить много денег присуще многим людям. Сколько низости проявляется, когда дело касается имущества! Утром, брат Эмброуз, я просматривал бумаги по поводу заявки на наследство Лашина. Земли, те, что под вопросом, наконец были разделены на части, и никто из заявителей не выделил ни клочка земли для мальчика.

— Месье, какого мальчика?

— О, временами я забываю, что вы тут новенький и вам не знакомы подробности дела. После сражения при Лашине был найден маленький мальчик, и никто не знал, какому погибшему семейству он принадлежал. Конечно, он владелец части земель одного из семейств, погибших той кошмарной ночью. Но какого из них? Я сделал предложение, что каждый из тех, кто желает получить спорные земли, должен выделить для мальчика кусок земли, чтобы у него была своя собственность, но все мои убеждения ни на кого не подействовали. Все четверо заявили, что он им не родственник, и они не желают давать ему долю.