Высокие башни
Шрифт:
— Цельсь!
Д'Ибервилль поднял вверх руку. Его команду передали дальше, раздались громки залпы орудий. На расстоянии ярда орудия поливали смертельным огнем корпус вражеского корабля.
Орудия англичан сразу дали ответный огонь, но они чуть запоздали, и от отдачи заряды летели не точно в цель. Они разорвали оснастку французского корабля, поломали мачту, оставляли огромные дыры в парусах. Некоторые заряды повредили корпус, и отверстия находились слишком близко от ватерлинии.
Но «Хемпширу» досталось гораздо сильнее. Первый залп наделал отверстий в корпусе, и корабль качался и наклонялся, вода проникала
— Хозяин, ваш камзол, — послышался голос слуги.
Д'Ибервилль тяжело дышал в предвкушении минуты триумфа. Он быстро накинул камзол и натянул дорогие башмаки с роскошными пряжками.
— Жиль, мы победили!
— Конечно, хозяин.
Слуга вдруг отвернулся и быстро побежал к каюте, чтобы там окончательно прийти в себя.
Через час все было закончено. «Хемпшир» утонул, над «Гудзоновым заливом» появился белый флаг, а «Деринг» помчался прочь на всех парах и исчез за горизонтом.
Д'Ибервилль читал молитву, стоя у ограждения палубы, и наблюдал, как плавала вокруг лодка, которую он спустил, чтобы подобрать с затонувшего корабля оставшихся в живых.
— Прошу тебя, Боже, — тихо говорил Пьер, — чтобы погибшие сегодня получили Твое прощение. Это были настоящие солдаты, они больше привыкли сражаться, чем читать молитвы. Эти бравые парни встретили смерть без подготовки, у них не было времени подумать о душе. Господи, они заслуживают милости Твоей! Такой же, как те, кто спокойно находится в тепле дома и никогда собой не рискует, выполняя Твои планы! Господи, прими с милостью моих людей, погибших сегодня.
Как позже стало известно, у него не было повода молить о милости Бога. Корабельный врач на секунду вышел на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Его руки были в крови по локоть, и командир приблизился к нему с робостью столь нехарактерной для него.
— Мсье Жан, каковы наши потери? Врач ему ответил быстро и почти весело:
— Мой капитан, у нас нет погибших. Семнадцать человек ранены, но я надеюсь, что с ними все будет в порядке. Конечно, кое-кому придется расстаться с рукой или ногой. Но разве мы станем беспокоиться о нескольких ногах или руках, потерянных в заливе Морт, если ни единая душа канадца не отправится отсюда в последний путь на небо?!
Д'Ибервилль все еще не мог успокоиться.
— Как дела у моих офицеров? Сколько раненых?
Но врач продолжал говорить также уверенно и спокойно.
— Конечно, мой капитан. Хорошие офицеры всегда находятся в гуще событий, а у нас служат только хорошие офицеры. Шевалье де Лигондез получил занозу в ногу, Руер де ла Карбоньер сломал локоть, — врач начал колебаться, — мсье де Бьенвилль…
Д'Ибервилль быстро перебил его.
— Он пострадал? Сильно?
— Его задело осколком снаряда. К сожалению, пострадала рука, но, мой капитан, рана не очень серьезная. Его отбросила взрывная волна, и его нашли не сразу. Мсье де Бьенвилль потерял много крови. Но не беспокойтесь,
Глава 2
Французский флаг развевался над фортом Нельсон, Д'Ибервилль шагал очень твердо, когда вышел из дома губернатора и пошел по двору. Он заметил, что из-за угла за ним наблюдал один из детей гарнизона, Пьер остановился, широко улыбнулся и сказал по-английски:
— Привет, малыш. Ребенок серьезно ответил:
— Привет!
Д'Ибервилль собирался посетить палату для раненых и больных, и ему хотелось подкрепиться перед визитом. Он постучал в дверь кухни и попросил:
— Подайте мне стакан вина.
Через дверь высунулась рука со стаканом в ней, а потом показалось неприязненное лицо англичанина. Пьер сказал:
— Хорошо, что вы меня предупредили заранее, потому что это пойло никак не напоминает вино.
Он сделал второй небольшой глоток кислятины и продолжил, жестикулируя стаканом:
— Послушайте, англичане и французы постоянно дерутся. Иногда выигрываете вы, иногда — мы. Но могу сказать абсолютно точно: французы всегда делали вино лучше, чем англичане.
Проходя снова двором, Д'Ибервилль внимательно взглянул на небо. У него был вид человека, который знал, что временами течение истории зависит от погоды. Небо оставалось чистым, ясным и синим, но кое-где заволакивало серым — значит скоро холода. Дул сильный ветер, флаг словно летел по воздуху, по временам в воздух поднимались сухие листья, перелетавшие через ограду. Пока Д'Ибервилль смотрел в небо, он увидел, как огромная стая диких гусей поднялась над вершинами деревьев и в точном строю пролетела у него над головой.
Стояли последние дни, когда можно было воспользоваться водным путем, и он понимал, что не вправе больше задерживать отплытие судов, потому что вскоре окончательно замерзнут проливы. Ему следовало покинуть эти места давно, но шел шторм с северо-востока, эту случилось на следующий день после битвы. Шторм обрушился с такой силой, что «Пеликан» сорвался с якорей, и его выбросило на берег. Судно треснуло посредине киля, и трюмы наполнились водой. Раненых с трудом переправили на берег на лодках и плотах. Сразу стало ясно, что «Пеликана» не смогут вовремя подготовить к возвращению во Францию, и Д'Ибервилль решил использовать «Профонд», один из мелких кораблей, оставшихся в проливе и потому прибывших через несколько дней после битвы. Оказалось, что судно тоже пострадало, ремонтные работы затянулись, — видимо, для их окончания понадобится еще одна неделя.
Д'Ибервилль снова взглянул на небо и решил отправляться в путь немедленно.
Крытый проход вел от северного бастиона форта, до помещения, где находились раненые. Д'Ибервиллю нужно было зайти туда, и он в который раз удивился — почему врачам так нравилось работать в изоляции и полумраке? Он сам, конечно, понимал, что врачи работали в темных углах замков, в подвалах таверн или в зловонных трюмах судов не по собственному выбору. Они просто брали то, что им предлагали, и пытались отлично работать в подсобных условиях, пытаясь вылечить раненую или больную плоть, оперируя и леча людей при мерцающем свете факелов. Им удавалось спасти больше жизней, чем можно было бы ожидать при подобных ужасных условиях.