Высокие устремления. Высокие отношения-2
Шрифт:
Ноги убитых сучили в предсмертной агонии, бойцы вытирали клинки, а от корабля уплывало два десятка длинных лодок. Весла били по воде кое-как, беспорядочно. Но скорость придавали неплохую. И враги с каждым мгновением становились все дальше.
*****
Словно дожидаясь конца схватки, подул ветер. Не прошло и квадранса, как туман растащило без следа, не оставив ни малейшего клочка…
«Серебряный
Убитых стащили к мачте, разложили в две линии. Одна для своих, другая – для гостей. Погибло четыре моряка – двоих караульных зарезали. Один попал под стрелы, а четвертого закололи, пришпилив копьем к фальшборту.
Гостевая оказалась гораздо длиннее. С дюжину, не меньше! И это только те, чьи тела остались на корабле. Кто-то утонул, сорвавшись с крутого борта, кого-то утащили, кого-то сбросили в море в драке…
Если бы не компания, стал бы «Лось» добычей!
Керф, прихрамывая, шел вдоль убитых. Сбоку шел Асада, прихрамывая на другую ногу – капитан сверзился с трапа, чуть не свернув себе шею. Но катлассом пырял ловко, Мах видел и подтвердил тихонько, что от островного польза в драке была! В отличие от прочей команды. Тех-то, в плане полезности, даже свин уделал. Хотя, хряк – настоящий боец! И Лукаса спас, и от Судьбы убежал.
За капитанами шли Братья с мешками. Куда стягивалось с мертвецов все, что может пригодится в непростой жизни наемника. Для самоличного применения или для обмена на деньги, еду, выпивку и женщин.
– Унаки… С архипелага, лигах в полуста строго на север. Несколько больших островов, полсотни маленьких. Там, значит, и живут, парой десятков племен. Себя зовут «настоящими людьми». Всех прочих, соответственно, считают людьми ненастоящими. Годными лишь снабжать унаков всякими полезными штуками, которые на их островах сами собой отчего-то не появлятся. Типа котлов, бормотухи и прочего…
– «Ненастоящими», это в каком смысле?
– Ложными, – пояснил Асада, глядя на Пуха, стягивающего с очередного «рыцаря» роскошнейшие портки из тюленьей кожи, обильно расшитые иглами дикобразов, снова-таки, бисером, всякими ракушками… – Даже не людьми, а… Не знаю как объяснить. Разумными каланами, что ли?.. Хотя, морских выдр они, как по мне, уважают больше. Считают одним из первопредков. А мы – тьфу! Ожившие куклы, игрушки бесов!
– Погоди, а этот же, – Керф ткнул за спину, где лежал застреленный, – он мне честный бой предлагал! Ненастоящим не предлагают!
– Наверное, решил рискнуть, а вдруг, ты в душе настоящий унак, волею злых унакских богов, заключенный в теле ненастоящего человека.
– Где-то очень глубоко в душе. Меня от тюленьего жира блевать тянет, – фыркнул мечник, поморщившись. – С другой стороны, если бы его не застрелили, то дрался бы с ним честно. Ну, врать не буду, насколько честно можно драться с человеком, который хочет тебя убить. Без протянутых рук и прочего.
– Не все однозначно, короче говоря!
– Именно так! С другой стороны, чтобы ненастоящий, и вот так вот, одним ударом, сразу троих! Не, тут что-то нечисто! Явно унакская кровь течет в твоих жилах!
– Первый раз такое, – повинился Керф. – Двоих случалось. Как-то проткнул насквозь, третьего поцарапав. Но чтобы так, и чтоб головы покатились… Впервые!
– Самое время, друг Керф, – засмеялся Асада, вытирая клинок катласса, – брать свой хер, и завязывать его узлом! Ты-то, не святой Лонгиний Сломай-Нос, всяко не девственник!
– Не-не-не, друг Асада! – в притворном ужасе возопил Керф. – Лучше уж я как-нибудь, по старому, благо обеты не давал!
Оба капитана засмеялись. Захмыкали и братья, взявшиеся за следующие мешки – первые забив до отказу.
– Погодите, – Лукас внезапно понял, что его глодало все это время, – а где Рыжий?
__________________________________________________________________
УПД: Прошу простить за возможно неверный перевод. К сожалению, носителей языка среди знакомых нет.
[1] Смерть! Смерть! Смерть! Убить!
[2] Настоящий враг?
[3] Куропатка? Жидкая грязь?
Про то, как земля получилась
Раньше океан кругом был. Только вода, только волны!
Ворон Кутх летал в небе, летал – устал. Крылья отваливаются, хвост дрожит, клюв-железный нос, и тот на бок свернулся – так устал! Вниз смотрит – везде вода. Некуда сесть, негде отдохнуть! На волну сядешь, вторая по затылку шлепнет. Утопят Ворона волны!
Тут видит, киты плывут. Главному на спину сел. Просит кита: принеси, друг, хоть немного земли со дна! Насыплю – остров будет. Сосна вырастет, будет, где отдыхать, гнездо вить. Посмеялся кит. Зачем киту земля? Ему и в океане хорошо! Дохнул, хвостом махнул – сбило Ворона в воду. А та мокрая, холодная! Взлетел Кутх кое-как. Летит. Крылья дрожат, с хвоста капает, клюв-железный нос ржаветь начинает.
Тут каланов увидел. Калан ракушку со дна поднял, грызет, осколки по сторонам сыпятся. Ворон над каланом летает, просит – принеси, пушистый друг земли немного, островок будет. Куст вырастет, будет, где от дождя прятаться.
Посмеялся калан, кинул в Кутха ракушкой – чуть не убил.
Улетел Ворон от калана и страшной ракушки. Летит, летит. Совсем сил нет. Думает – а пропади все пропадом, поднимусь к солнцу, крылья сложу и упаду. Утону, так утону!
Хочет к солнцу лететь – а сил нет, не держат крылья. Тут видит, внизу сивуч с моржом плывут. Тоже грустные. Говорят Ворону: хотим на берегу лежать, а нет берега. Один в океане есть, да на нем злая старуха сидит, выгоняет сразу. Ворон на морже посидел, клюв когтем почистил. И говорит, вы мне друзья, а я вам – друг. А когда столько друзей вместе, то все не беда! И придумал я, как со старухой нам быть!
Приплыли к островку. На нем старуха-великанша сидит.
С одного боку на берег морж полез, бивнями сверкает. Старуха к нему побежала – пять шагов сделала, остров кончился. Морж в воду – бултых, только круги пошли. Старуха на берегу встала, ругается. Тут с другого бока сивуч полез. Великанша к нему!
Тут ворон сверху свалился. Земли наглотался, полный клюв набрал, в каждую лапу набрал. Еле взлетел!
Старуха увидала, за ним кинулась. Бежит, кричит, камни кидает! Бежала, бежала… Глубоко стало! Утонула.