Высокие устремления. Высокие отношения-2
Шрифт:
Ворон землю в моры выплюнул, из лап выпустил. Полетел к острову старухи. А там сивуч с моржом дерутся, решают, чей остров будет. Посмотрел Кутх на них, покачал головой, полетел обратно.
Где он плевал, из лап ронял – там другие острова выросли. Много-много! На одном сразу гора появилась, огнем дышит. Хорошо, красиво!
Тут чувствует ворон, что зря он землю глотал, назад земля просится. Подпрыгнул, крыльями хлопнул – взлетел!
Где облегчился, там еще острова появились. Только без горы, что огнем дышит.
Время прошло, Ворон унаков сделал, на своих островах поселил, рядом с горой. На большом острове ненастоящие появились, сивуча с моржом выгнали – Ворон их простил, сказал – на моих живите.
А кита и калана Ворон не простил. Дал их унакам в добычу.
А на тех островах, что у Кутха сзади вывалились, всякая сволочь завелась, которая и унакам вредит, и не настоящим.
И кит-байдару еще не придумали, чтобы вверх-копье пустить, да Мюр-Лондрон утопить! Чтобы волны над ним хоровод водили. Но и Ворон терпелив, и унаки ждать умеют. Дождутся!
Ворон Кутх – общий для большинства палеоазиатских мифологий герой. Выступает как творец мира, прародитель человечества, шаман, возмутитель спокойствия и вообще, весьма многогранная личность!
Глава 6. Славное будущее павших героев
Со спины раздалось быстрое топотание-шлепанье босых ног. Рыжий крутнулся, уходя с линии удара. В лицо толкнуло волной воздуха от каменного топора, пролетевшего впритирку с плечом. Арбалетчик неловко, левой рукой, ударил промахнувшегося унака унакской же стрелой, которую выдернул из себя. Острый, какенного потание- шило наконечник проколол парку из ровдуги, ударил того в бок, воткнулся в ребро, не пробив. Но силы удара хватило, чтобы северянина швырнуло на палубу, впечатав в фальшборт. Унак свалился лицом вниз, захрипел, начал грести ногами, царапать пальцами за мокрое дерево. Еще миг, и встанет.
Но не успел он подняться, как Рыжий, словно атакующий медведь, рухнул сверху. Лопнули с мерзким звуком, будто хворостинки, кости рук. Не поднимаясь, арбалетчик ухватил врага за подбородок стальной лапой, потянул изо всех сил вверх и на себя. Поверженный унак заколотил конечностями по доскам. Макушка почти дотянулась до лопаток. Хрупнули позвонки. Мелко задрожали ноги в отороченных мехом коротких сапогах.
Арбалетчик поднялся, оттолкнувшись от трупа. Взвесил топор, доставшийся по наследству. Хорошая работа, и баланс неплох. Но мелковат! И рукоять тонка! Это худосочному Лукасу рубилка, а не настоящему мужчине!
Свиста Рыжий не услышал – кругом дрались, и в том шуме тонули все иные звуки. Но резкие толчки и боль подсказали, что в него снова попали. Две-три стрелы отскочили от кольчуги, одна нашла прореху.
Рыжий заворчал гневно, выдернул и эту, благо, прошла по касательной, пробороздив шкуру, застряв неглубоко – не смертельно, но больно. Сломал в ладони, выкинул в море – откуда прилетела, пусть туда и летит! Оглянулся. Никого!
Слева визжат свиньи, справа – Керф. Где-то за спиной – студент машется, вопит, как баба, но не от страха – от злости. Хороший парень, и в драке не теряется.
Толстый стрелок попробовал прикинуть, где он будет нужнее. Но из тумана что-то мелькнуло, и на него будто обрушилась мачта. А потом по лицу ударила палуба и Рыжий потерял сознание.
*****
Пахло рыбой, водорослями и морской водой. В море – эти запахи привычны. Постоянные спутники! Но тут они не просто пахли или воняли – уж рыба-то может о-го-го как! Нет, они нагло влезали в нос и продирались, топоча подкованными ногами до самого мозга, а ворвавшись туда, начинали размахивать кистенями и булавами, круша все подряд! И оказывались куда сильнее ноющей боли в затылке, от которой просто-напросто хотелось блевать.
Рыжий очнулся, осознал себя. Тут же разлепил глаза – арбалетчик часто слышал, мол, надо сперва полежать, послушать, может, что полезное прозвучит рядышком. Но считал это надуманной херней и пьяной болтовней теоретиков! Кто болтает при беспамятном теле, тот развяжет язык и при очухавшемся пленнике!
Впрочем, мог и не открывать. Ничего интересного! Прямо перед носом изгибался киль, к которому тянулись прочие лодочные ребра с кучей хитроумных названий – шпангоуты, бимсы и иные стрингеры, не к ночи помянутые. «Скелет» покрывала плотно натянутая моржовая шкура. Рыжий мысленно выругался. В плне попадать вообще неприятно, а у уж унакам, в особенности! Вряд ли кто-то, кроме них.
Подтверждая неприятную загадку, за спиной загомонили, что-то радостно обсуждая. Возможно, удивлялись, что пленник не помер, задохнувшись от вони.
Рыжий попытался было подобрать под себя ноги, чтобы повернуться. Но гомон вмиг сменился возмущенным рыком. Его несколько раз пнули по бедру, а потом два раза ощутимо ткнули ножом в задницу. Тихо, мол, лежи и не дергайся!
Наемник прошипел сквозь зубы несколько замысловатых ругательств, но дергаться благоразумно перестал. А то ведь могут и в спину ткнуть, на всю длину клинка. Каменный, а все равно острый! Захотелось немного взвыть, затем стукнуться головой обо что-нибудь твердое, чтобы расколотить ее нахрен. Вот уж повезло, так повезло!
С другой стороны, раз не повезло с этим, должно же повезти с чем-то другим? К примеру, привезут его на самый главный остров и сделают самым главным вождем. Вручат главый вождевский жезл, наденут корону, обяжут собрать гарем из пары дюжин красавиц… А что? Почему бы и нет?
Развлекая себе подобными фантазиями – об успокоении речи и быть не могло, не дурак ведь – Рыжий валялся в носу байдары, чувствуя, как бежит тоненькая струйка крови, натекая в мотню. Арбалетчик снова завозился, делая вид, что хочет подняться.
Но ему на спину тотчас запрыгнул кто-то легкий, но злой. Дернул за волосы, поднимая голову – Рыжий чуть не обмочился от мысли, что ему свернут шею, мстя за соплеменника. Но ни ломать позвонки, ни резать, его не стали. Перед глазами потрясли короткой дубинкой, всей изрезанной глубоким узором, и что-то несколько раз протарахтели тонким голосом, то ли женщины, то ли подростка. Затем легонько стукнули по разбитому затылку. И снова что-то проговорили. Все с той же интонацией. Мы, мол, понимаем, что сейчас как встанешь, как всех поубиваешь!.. Но не вставай. А то убьем.