Высокий, царственный и сварливый
Шрифт:
Она улыбнулась, вся сияющая и пораженная, и вся моя кровь устремилась прямо и исключительно к ушам.
— Ты часто здесь бываешь?
Я вытащил одну руку из кармана пальто, чтобы потянуть себя за левое ухо.
— Когда бывает время.
Она кивнула и промычала.
— Чем ещё ты занимаешься, когда у тебя есть время для себя?
— Ничем особенным. Время от времени я читаю, проверяю Баки и лошадей, тренирую их.
Она протянула руку и сжала ткань моей куртки вокруг моего бицепса, как будто сигналила.
—
Для меня не имело смысла гордиться тем, что Эсмеральда указала на это, потому что силовые тренировки никогда не были направлены на мою внешность. Но я всё равно гордился, странно удовлетворенный тем, что она заметила.
Я ничего не мог с собой поделать, я напряг мышцы. Бессмысленно, потому что моя куртка была слишком толстой, чтобы что — либо было видно, но я всё равно расправил плечи. Я прочистил горло.
— Я занимаюсь силовыми упражнениями в спортзале замка. Каждое утро. С понедельника по пятницу. Перед завтраком…И ещё плаваю.
Её пристальный взгляд опустился на мой торс, задержавшись на несколько секунд дольше, чем следовало. Она заметила, что я поймал её взгляд, и её щеки порозовели до глубокого розового оттенка. Чёрт возьми, она была милой.
— Понятно, — произнесла она, её голос слегка дрогнул, когда она отвернулась.
Сладкое волнение пронзило мою грудь. Что — то, очень похожее на надежду. Что само по себе было шоком, потому что я даже не был уверен, в чём заключался мой собственный интерес к ней.
Я снова потянул себя за ухо.
— А как насчет тебя? Чем ты занимаешься, когда бываешь свободна?
Эсмеральда начала рассказывать о миллионе вещей, которые ей удавалось делать, когда у неё было время, хотя её любимым занятием было чтение. В какой — то момент я внутренне усомнился в её здравомыслии, когда она сказала, что делала экзаменационные работы по математике для развлечения. В остальном я слушал её болтовню, переходящую на случайные темы. Она говорила не более десяти — пятнадцати минут, когда я услышал лёгкий звук у своего правого уха.
Хлоп.
Хлоп. Хлоп…Хлоп…Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Я прищурился, смотря на серое небо, когда капли дождя снова и снова попадали на мою куртку, щёки и волосы. Низкое рычание застряло у меня в горле, когда я закутался в куртку. Куртку без капюшона.
Прогноз погоды не предсказывал, что будет дождь, так почему же?
Я моргнул. Подождите, я вообще проверял?
Я перестал рыться в памяти, когда Эсмеральда рассмеялась. Она вытянула перед собой обе руки.
— Дождь идёт.
Чёрт. На ней даже не было куртки. Только короткий джемпер, который ей не поможет. Почему
— Пойдём, — я схватил её за протянутое запястье. — Нам нужно возвращаться сейчас же.
— Что? Почему? — пожаловалась она, когда я потащил её к лестнице.
— Потому что идет дождь, а на тебе нет верхней одежды.
— Но я люблю дождь. И мне не холодно.
Я ускорил шаг, когда она ступила на траву позади меня.
— Тебе не понравится, когда он будет хлестать тебя по лицу во время езды. И тебе будет холодно, если ты промокнешь, — и я ни за что не собирался снова стать свидетелем того, как она дрожит от холода. Эта мысль мне совсем не понравилась.
— Но Кай…
Где — то в глубине души я понимал, что не имею права диктовать ей, что можно, а чего нельзя делать. Но я не мог заставить себя отказаться от её защиты. Всё, о чем я заботился, — это о том, чтобы ей было тепло, сухо и в безопасности.
Она запротестовала по поводу того, что мы уезжаем так скоро. Но я помчался прямо туда, где лошади были привязаны к столбам, с единственной целью — вернуть нас во дворец. Я отпустил её руку, чтобы отвязать поводья Баки, затем повернулся, чтобы помочь ей подняться.
— Пойдем. Позволь мне…
Позади меня никого не было. Я разговаривал с гребаным воздухом.
Единственным следом от Эсмеральды был джемпер на молнии, который она бросила поверх седла Баки.
Мне потребовалось меньше секунды, чтобы засечь её, пробирающуюся обратно к середине открытого пространства, когда дождь усилился.
Как она успела убежать так далеко? Я стиснул зубы. Почему на ней белый топ?
Если ткань промокнет, как той ночью в саду…Если она прилипнет к её коже и…
Я сильнее стиснул зубы, когда каждый нерв в моём теле начал вибрировать, создавая поток статической энергии, которая согревала меня повсюду, но больше всего концентрировалась в нижней части тела. Я должен был отвезти её во дворец до того, как мой член отреагирует так, что я опозорюсь перед ней и мне будет неудобно возвращаться на Биг Ганз.
— Эсмеральда, — позвал я.
Она крутанулась на ногах. Её запястья были скрещены и покоились на макушке головы, отчего её груди выступали вперёд в этом обтягивающем топе. Шум в моей крови усилился от такого сильного толчка, что у меня на секунду перехватило дыхание. Это было безумие. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Такое сильное влечение к девушке, что, даже не прикасаясь к ней, один только её вид, полностью одетой, сводил меня с ума.
И дождь. Я ненавидел дождь. Одно это должно было ослабить даже потенциальный стояк. Очевидно, не с Эсмеральдой.