Высокий, царственный и сварливый
Шрифт:
Я никак не мог отказать ей, когда она вот так просила, поэтому я снял всю свою одежду, прежде чем поправить очки. То, как горели её глаза, когда она смотрела на меня, было достаточно горячим, чтобы согреть меня даже в самые холодные дни. Без верхней одежды. А потом она, блядь, застонала, протяжно и низко, и если это не было самым большим повышением самооценки во всём мире, то я не знаю, что это было. Она заставила меня чувствовать себя в десять раз лучше, чем я был на самом деле.
Вот почему я молча позволил ей насмотреться вдоволь,
— Почему ты такой красивый? — прошептала она. — Этого нельзя допускать. Это может кого — нибудь убить.
Мою ухмылку было невозможно остановить, жар на щеках не поддавался укрощению, а желание поцеловать её было чертовски неутолимым. Я обхватил её подбородок и приподнял её рот выше, чтобы принять его.
— Кто бы говорил, Бэббл, — пробормотал я ей в губы. — Видела бы ты себя прямо сейчас.
Она улыбнулась мне, и у меня защемило сердце от того, как прелестно она выглядела. Это заставило меня на мгновение задуматься.
— С тобой действительно всё в порядке, Эсмеральда?
— Мне не больно, — сказала она, сжимая маленькой ладошкой моё запястье. — Я обещаю, Кай.
— Если это слишком, используй наше стоп — слово. Или дважды постучи меня по ногам или рукам, хорошо?
— Хорошо. Но не забывай, что стоп — слово предназначено и для тебя, Кай.
Чёрт, она была такой…Мне едва удалось быстро кивнуть, прежде чем я снова завладел её ртом с благодарностью и какой — то отчаянной настойчивостью. Она знала, что вести себя как доминант всё ещё ново для меня, и её заверения, её уверенность в себе и доверие ко мне значили всё.
— Смотри на меня, пока будешь сосать, Бэббл, — сказал я, отрывая свой рот от её.
Она кивнула и нежно чмокнула меня в губы, когда я отпустил её подбородок. Я выпрямился, и она поднялась вместе со мной, лаская руками рельефные мышцы моего живота, совсем чуть — чуть задев своими короткими ногтями ровный слой темных волосков на моих крепких грудных мышцах.
Она прижалась губами к заросшей щетиной нижней части моей челюсти, покрывая поцелуями и облизывая всю мою шею, вызвав у меня не одну дрожь и вздох. Прикосновение ее зубов к каждому из моих плоских сосков вырывало из меня грубые стоны, но именно облизывающие поцелуи ниже пупка заставляли меня дрожать от желания. Я едва мог контролировать своё прерывистое дыхание.
Чёрт. Сейчас подходящее время упомянуть, что никто не делал этого со мной почти пять лет?
Но затем её руки оказались на моих бедрах, цепляясь и впиваясь, когда она откинулась на одеяло и приникла ртом к моему члену, и эти слова встретили быструю смерть. Я осторожно взял её волосы обеими руками и убрал их с её лица. И тогда она приоткрыла свои мягкие, припухшие губы.
Её
— Чёрт возьми, Эсмеральда. Ещё раз оближи головку, — прорычал я сквозь стиснутые зубы, сильнее сжимая её волосы.
Она сделала это. Кончиком языка, затем ещё и ещё, дразнящими кругами. Затем вниз по всей длине меня, к чувствительной коже моих яиц. Наблюдая за мной, изучая мою реакцию, пока она смачивала меня своей слюной.
Можно было только догадываться, кто застонал громче, когда она обхватила меня губами, мы оба растворились в удовольствии отдавать и брать. Затем дюйм за дюймом она погрузила меня во влажный жар своего рта.
Она немного отстранилась, и я ахнул, почти согнувшись пополам над ней, когда угроза быть уничтоженным менее чем за десять секунд обрушилась на меня, как мчащийся грузовик. Восторг, похоть и что — то вроде гордости танцевали в её глазах, когда она моргнула, глядя на меня, и, чёрт возьми, это меня взбудоражило. Это меня завело. Мне нравился этот взгляд её глаз, но это и бесило. Предполагалось, что это будет её наказанием. Но кажется, что это моё наказание.
Стиснув зубы, я опустил её голову ровно настолько, чтобы заставить её снова втянуть эти сантиметры в рот.
— Продолжай сосать, Бэббл. Или такими темпами я никогда не прощу тебя.
Она захныкала и удвоила усилия, неуклонно наращивая скорость, царапая ногтями мои бедра, задницу и живот, массируя одной рукой мои яйца, пока я не начал задыхаться. Она прихорашивалась при каждом моём стоне, вздохе, прошептанной похвале и постанывала, когда я позволял одной руке пощупывать и теребить каждый из её набухших сосков.
Когда она начала чувствовать себя комфортно, я начал использовать её волосы, чтобы направлять её, но этого было недостаточно. Чёрт возьми, не было. Я хотел, чтобы слезы текли по её лицу. Мне нужно было услышать и увидеть, как мой член полностью затыкает её рот.
— Ты можешь взять меня глубже? — прохрипел я, лаская большим пальцем её впалую щеку.
Едва заметно кивнув и без малейшего колебания, Эсмеральда медленно проглотила каждый дюйм моего пульсирующего члена. Пока её припухшие губы не коснулись моей кожи у основания.
Её дыхание участилось, а мое полностью остановилось. В моих лёгких было чертовски блаженно, когда мои яйца напряглись, а после громкий стон вырвался на свободу, когда её горло судорожно сжалось вокруг моей длины.
— Чёрт возьми, вот и всё, Бэббл. Такая чертовски хорошая девочка, — я оскалил на неё зубы, наблюдая, как её прекрасные глаза наполняются слезами, а щеки розовеют, когда она изо всех сил пытается удержать весь мой член у себя во рту. И она смогла. Это было великолепно. Она была великолепна.