Высокий, царственный и сварливый
Шрифт:
— Что ж, тебе повезло, — она зевнула. — Лилли, Дрю и дети здесь. И мои дорогие племянницы считают, что это здорово, будить тетю Мари каждое утро до шести часов, чтобы она играла в грузовики и куклы, и задавать вопросы, на которые у меня нет ответов, так что я всё равно уже наполовину проснулась.
Я улыбнулась, смотря на свои колени, снимая пушинку со своего черного пальто в стиле принцессы.
— Как они все?
— Дети замечательно, такие же любопытные и очаровательные, как всегда. Лилли тоже в порядке…взволнована. И я до сих пор не уверена, плакал
— О, — счастливо проворковала я. — Девочка или мальчик?
— Пока не знаю. Думаю, на этот раз они хотят преподнести сюрприз.
— Что ж, передай им мои поздравления.
— Обязательно. Когда мы будем смотреть на “Подругу — принцессу тети Мари” по телевизору во время Поминальной службы, — сказала она, и я ухмыльнулась. — Итак, почему подруга — принцесса тети Мари позвонила так рано? Должно быть, случилось что — то важное, иначе ты бы просто написала мне сообщение.
Моя улыбка стала самодовольной и застенчивой одновременно, когда тепло разлилось по моему лицу и животу, воспоминания о прошлой ночи заполнили мой разум. Не то чтобы я нуждалась в воспоминаниях. Сладкая боль, пронизывающая мои мышцы, не давала мне забыть, как Кай всю ночь напролет ублажал меня в своей постели.
— Я, э — э… — я подавила головокружительное чувство, пронзившее мою грудь. Мария ахнула в трубку.
— Эсмеральда…Ты не…
Я позволила своему молчанию говорить самому за себя. Но даже если бы я хотела что — то сказать, широкая ухмылка на моём лице не оставила места для слов.
— Ты маленькая шлюшка! — хихиканье сорвалось с моих губ. — Ты трахалась с ВЦС!
Я запрокинула голову и рассмеялась в потолок.
— Ты не можешь так его называть!
— Чувиха, его прозвище “апельсин” вылетело в трубу в тот момент, когда ты сказала мне, что назвала его “высоким, царственным и сварливым”, так что ВЦС остаётся, хорошо? — я закатила глаза, смеясь. — И не пытайся сменить тему. Скажи мне. Ты с ним трахалась?
Я прикусила губу, пытаясь сдержать свою лучезарную улыбку.
— Я имею в виду…Технически, он трахнул меня. Но…
Мария завизжала так громко, что мне пришлось отвести телефон от уха, её волнение за меня вызвало во мне счастливый смех.
— Да! Да! Да, да, да, — сказала она, и я прекрасно представила, как её кулак сотрясает воздух. — Наконец — то. Шесть лет тоски окупились. Я так рада за тебя, моя великолепная, бесподобная девочка!
Всем нужен был друг, который расхваливал бы каждое их достижение так же, как Мария расхваливала моё. Я любила её так чертовски сильно. Она была моей подругой, эквивалентом родственной души.
— Спасибо…я думаю.
— Так…так это всё? Вы двое теперь вроде как официально вместе? Потому что, если ты скажешь мне, что всё ещё “разбираетесь в этом”, клянусь, я приеду в Тому и надеру вам обоим задницы.
— Я имею в виду… — я теребила пояс своего пальто. — Никто из нас не говорил, кто мы теперь друг для друга,
Она издала какой — то странный звук.
— Я буквально чувствую, как сильно он заботится обо мне во всём, что делает, и я… — я проглотила комок счастья в горле. — Он мне нравится. Как будто никогда не могло быть никого другого, кроме него. Ни один книжный парень не сравнится с ним, Мария.
— О, Эси, — проворковала Мария сквозь тяжелый вздох. — Ты любишь его.
Я кивнула сама себе, когда эти слова проникли в каждую мою косточку.
— Да, — уже какое — то время. И, может быть, это не должно было произойти так быстро, но было слишком поздно переводить время вспять. Не то чтобы я хотела этого. Я не была слепа к тому, что происходило. Я решила позволить этому случиться. Я хотела, чтобы это произошло, и по — другому и быть не могло. Любить Кая было моей судьбой и моим выбором.
— Кья! — взвизгнула она. — О боже, это так мило. Ты такая милая, Эсмеральда! — я хихикнула. — Это, должно быть, лучшая история королевской любви в истории. Боже мой, я не могу. Мне кажется, я сейчас умру от счастья.
— Хорошо, хорошо, — сказала она, как только перестала подбадривать, а я перестала смеяться, затем её голос стал низким и многозначительным. — А что насчет секса? Это было хорошо?
Хорошо — это было преуменьшением века. Я всё ещё не мог поверить, насколько это было чертовски потрясающе, учитывая, что Кай признался, что у него не было секса почти пять лет. Он не сказал этого прямо, но я поняла, что это означало, что он даже не спал с Мэг ближе к концу их отношений. Эта глупая, самовлюбленная, жестокая сука.
Но это был секрет, который он доверил мне, и я не могла рассказать об этом Марии. Я бы никому не сказала. Я медленно облизала губы.
— Это изменило мою жизнь, Мария.
Она громко захихикала в трубку, и я услышала слабый стук, как будто она что — то била. Вероятно, свою подушку.
— Она не сказала “безумно хорош”, она, чёрт возьми, сказала “изменяющий жизнь”. О чёрт, я мертва! — она попыталась сдержать смех. — Чёрт. Дерьмо. Кажется, я разбудила детей, — она на секунду замолчала. — Чёрт, они действительно проснулись. Эси, быстрее. Сообщи мне подробности, не вдаваясь в подробности.
— Эээ, — я усмехнулась, думая, что сказать. — Итак…оказывается, он на самом деле мягкий Дом, — моя лучшая подруга ахнула, пробормотав что — то вроде “быть не может”. — И я, э — э, случайно назвала его сэром. А потом он разрушал меня всю ночь напролет.
Клянусь, взрыв смеха Марии был таким громким, что его, наверное, можно было услышать из космоса.
***
Кай держал меня поближе к себе, когда мы шли по кухне дворца Чаукхам в тот же вечер после Поминальной службы в Уэсткомбском дворце.