Высокий, царственный и сварливый
Шрифт:
— Шехрияр, прекрати прямо сейчас, — мама Катия попыталась встать между ними, но ни один мужчина не пошевелился.
— Я понимаю, ты злишься, узнав об этом вот так, — сказал принц Арш, его глубокий голос действовал почти как бальзам в этой напряженной атмосфере. — Но я не думаю о твоей матери хуже из — за того, что она член дворцового персонала. Я забочусь о ней, Шехрияр. Очень.
— Ты действительно думаешь, что я поверю в эту чушь?
— Неважно, веришь ты в это или нет, потому что мы собираемся пожениться!
Головы Шехрияра и принца Арша
— Вы…что? — прохрипел Шехрияр.
— Ты сказала, что ещё не решила, — сказал принц Арш с тихим удивлением.
— Да, что ж, теперь я решила, — твёрдо заявила мама Катия. — И я хочу выйти за тебя замуж.
— Ты не можешь…ты не можешь выйти за него замуж, — Шехрияр повернулся к ней лицом. — Ты даже не знаешь его.
Стоя сбоку от него, я увидела, как его мать вложила свою руку в руку принца Арша.
— Я знаю.
Я вздрогнула, когда Шехрияр отодвинулся от них. Как будто осознание того, что он почувствовал, распространилось по всей комнате.
— Как давно?
— Чёрт, — прошептала Фэй, и я оцепенело почувствовала, как Кай пошевелился у меня за спиной.
— Как давно это продолжается? — снова спросил Шехрияр, когда ни один из них не ответил.
— Четыре года, — ответила мама Катия.
Мертвая тишина пронзительным звоном разнеслась по комнате.
— И что? — прохрипел Шехрияр. — Он просто водил тебя за нос все эти четыре года? И теперь ты вдруг поверила ему, когда он сказал, что хочет жениться на тебе?
Плечи его матери опустились, её красивые, элегантные черты лица смягчились, когда она покачала головой.
— Нет, Шер. Не Арш водил меня за нос. Это я попросила его подождать, потому что я не была уверена. Я не была готова. Потому что я знала, что тебе будет трудно принять это.
— Ты думаешь, я изо всех сил пытаюсь принять это? — Шехрияр насмешливо хмыкнул. — А как насчёт остального мира? Ты горничная с незаконнорожденным сыном! — он выплюнул это слово с такой горечью, что я вздрогнула.
— Не называй себя…
— В каждом государстве есть закон, запрещающий твой брак с принцем, мама, и он не менялся сотни лет. Никто не хотел его менять, так почему же ты думаешь, что они вдруг захотят это сделать сейчас?
— Потому что, — сказал принц Арш. — Я составил предложение о его изменении. И Рами, а также король Карим поддерживают моё предложение. И если они поддерживают, то и остальные тоже. Потому что ты прав, Шехрияр — это устаревший закон, от которого нам нужно отказаться, и я буду бороться за то, чтобы избавиться от него.
Мама Катия мягко улыбнулась принцу Аршу, и если это не было тем, что я чувствовала к Каю в глазах принца Арша по отношению к ней, то я понятия не имела, что это было. Он любил её. И она тоже любила его.
—
Она вздохнула.
— Я не могу тебе этого сказать. Потому что я верю ему. Я полностью ему доверяю.
— Что? — злобно спросил он. — Так же, как пустым обещаниям отца?
Тишина. Потрясенное, болезненное, сердитое молчание.
Я не могла поверить, что он только что сказал это. Это был не Шехрияр. Обычно он не был таким жестоким и мстительным. Но гнев и потрясение причиняли людям много горя, и он не был застрахован от их воздействия.
Мама Катия сморгнула своё потрясение и расправила плечи.
— Я отошла от того, что сделал твой отец, Шер, — спокойно сказала она. — Пришло время и тебе сделать то же самое.
Последовавшая тишина была тяжелой, прежде чем Шехрияр развернулся и бросился к нам, запустив обе руки в волосы. Я была так ошеломлена, что не могла пошевелиться, но Кай вовремя прижал меня к своей груди, чтобы убрать с разрушительного пути Шехрияра, когда тот уходил.
Я посмотрела на пустой дверной проем, затем на маму Катию. Её печальный взгляд был полон слёз, которые разбили моё сердце.
— Я пойду поговорю с ним, — прохрипела я.
— Нет, моя дорогая. Отпусти его. Он бы не ушел, если бы хотел поговорить.
Справедливости ради стоит сказать, что после этого про новую игру полностью забыли.
Глава 27
Эсмеральда
Я вздохнула, как мне показалось, в миллионный раз, когда остановилась у двери спальни Шехрияра через полтора часа после его ухода.
Я знала, что он там. Однако я понятия не имела, хочет ли он поговорить, поэтому в одной руке у меня была тарелка с шоколадным тортом, оставшимся с ужина.
Ничто так не смягчало Шехрияра, как угощение шоколадным тортом, особенно когда он был зол. Это, и ещё другие сотрудники сказали мне, что его не было на ужине. Подняв руку, я дважды постучала в дверь.
— Шер. Это я. Могу я войти?
Казалось, целую вечность не было ответа, но, когда я собиралась постучать снова, дверь медленно открылась. Шехрияр маячил на пороге своей комнаты, одетый в ту же одежду, что и раньше. Он выглядел чем — то средним между измученным и расстроенным, его волосы торчали в разные стороны, как будто он часами проводил по ним. Ничего не сказав, он отступил назад, и я вошла в его комнату.
Его спальня находилась в том же коридоре, что и комната моего стилиста, Роуз, мамы Катии и личного секретаря и камердинера Карима — Салли. Она был меньше моей, но всё равно просторной, с тем же красным ковром и кремовыми стенами, что и большая часть дворца, и отдельной ванной комнатой.