Высокий, царственный и сварливый
Шрифт:
Я рухнула на пол, едва удержавшись от жестокого падения одной рукой. Что — то издало болезненный треск, и что — то врезалось мне в грудь, выбив весь воздух из легких.
— Эсмеральда! — выкрикнули два голоса. Один громче. Другой ближе.
Я задыхалась и хрипела, хватая ртом воздух, который, казалось, не могла найти, когда перекатилась на спину. У меня закружилась голова, в ушах зазвенело, а перед глазами всё расплылось. Я почувствовала глухой удар рядом с собой, прежде чем кто — то склонился надо мной, его неистовые руки зависли над моим ноющим
— Эсмеральда. Эсмеральда, — голос Кая перекрывал шум в моих ушах. — Чёрт возьми, Эсмеральда.
Я быстро заморгала, чтобы сфокусировать взгляд, и медленно обнаружила прямо над своим лицом широко раскрытые, встревоженные глаза Кая. Боже, он был настолько великолепен, что это причиняло боль больше, чем падение. Я улыбнулась ему, или, по крайней мере, попыталась.
— Привет, красавчик, — прохрипела я.
Его рот открылся и закрылся раз, дважды.
— Чёрт возьми, Эсмеральда, — он тяжело вздохнул и нахмурил брови. — Ты в порядке? О чём ты думала?
Прежде чем я успела ответить, за спиной Кая появились Пьер и Адам, и кто — то ещё рухнул на пол рядом со мной.
Карим.
Глаза моего брата были огромными и круглыми, когда он окинул меня взглядом.
— Ты…ты в порядке? Тебе больно? Ты можешь двигаться? Что — нибудь болит?
— Я в порядке. Я в порядке, думаю. Ничего не болит, — по крайней мере, пока. — Я просто ударилась грудью, когда падала.
— Ты можешь дышать?
— Да. Да, могу, — я сделала слабую попытку сесть, и две руки легли мне на спину, помогая подняться. Одна принадлежала Каю. Другая принадлежал Кариму.
Карим внезапно взял меня за плечи и слегка повернул к себе.
— Ты с ума сошла? О чём ты думала? Ты могла серьезно пораниться, — с каждой фразой его голос становился все громче. Я смущенно поджала губы.
— Я просто хотела победить.
Он яростно затряс головой.
— Ты глупая девчонка, — сказал он, но это не звучало грозно. Его голос звучал отчасти удивленно, отчасти раздраженно, и в основном обеспокоенно. — Никогда больше так не делай, ладно?
— Я не буду. Не буду, — медленная улыбка скользнула по моим губам, когда я вспомнила, что всё ещё держу чайник в руках. — Но мы победили, — я слегка поморщилась, поднимая треснувшую игрушку, сломанную с одной стороны и помятую с другой. — Надеюсь, это не принадлежит кому — то из детей.
Смех эхом разнесся вокруг меня, но я не видела, от кого он исходил.
Меня резко притянули к худощавому, теплому телу. Сильные руки обхватили меня, когда мой подбородок прижался к плечу. Я замерла. Вспыхнула жаром и онемела, когда знакомый запах и теснота заставили воспоминания вспыхнуть в моём сознании. Старые смешки и шутки. Надежные объятий, по которым я так скучала.
— Чёрт возьми, Эсмеральда, — Карим усмехнулся, его руки крепче сжали мои плечи. — Да, мы победили.
Карим…Карим обнимал меня.
Влажный жар защипал мне глаза, размывая лицо Кая, когда эмоции обрушились на меня подобно цунами.
Мой
Мои руки взлетели, чтобы обхватить торс Карима, я уткнулась лицом в его шею, обнимая его в ответ.
Теперь мне больно.
Но это было так чертовски приятно.
Глава 24
Эсмеральда
— Ты не говорил мне, что ты не только повар, но и медбрат, — сказала я Пьеру, пока он держал мою босую ногу обеими руками, надавливая и растирая большими пальцами мою лодыжку.
Пьер ухмыльнулся мне с маленького чёрного табурета перед местом, где я сидела на краю больничной койки в дворцовом лазарете.
— Болит? — спросил он, двигая моей ногой из стороны в сторону.
Я покачала головой.
— Нет, боли нет.
— Хорошо, — он осторожно опустил мою ногу, чтобы она болталась у него на колене, затем взял другую в руки. — И я бы сказал тебе, если бы знал, что это произведет на тебя такое сильное впечатление, принцесса, — его усмешка стала кривой и кокетливой. — Ты сейчас смотришь на меня так, словно я неотразим.
Я закатила глаза, не в силах сдержать расцветающую улыбку.
— Нет, это не так, — я кивнула головой вправо. — Я просто избегаю взгляда этих двух разъяренных медведей.
Грудь Пьера затряслась от смеха, когда он оглянулся через плечо на Кая и Шехрияра, стоявших бок о бок. Оба стояли, прислонившись к белой столешнице и стенному шкафчику. Их руки были скрещены на груди, бицепсы выпирали из — под одежды так же сильно, как вены на лбу, а лица были нахмурены. Это было совершенно комично и нисколько не пугающе.
Шехрияр выпрямился, его взгляд пронзил меня.
— Конечно, мы злимся. То, что ты сделала, было безрассудно, и ты могла серьезно навредить себе, Эсмеральда.
— Ух, он проигнорировал твой титул. Это значит, что у тебя серьезные проблемы, принцесса, — поддразнил Пьер, затем наклонился ближе ко мне. — Если от этого тебе станет легче, я думаю, что это было эпично, — он подмигнул. Я ухмыльнулась. — Кстати, не болит? — я покачала головой.
— Не поощряй её, Пьер, — отрезал Шехрияр.
— Боже, посмотрите на её прекрасную улыбку, — Пьер вздохнул, опуская мою ногу вниз, как будто не он разозлил Шехрияра ещё больше. Шехрияр проворчал себе под нос что — то о выбитых зубах. — Это мне понадобится медицинская помощь, если ты будешь продолжать так на меня смотреть.
Я уже наполовину закатила глаза, когда оттуда, где были Кай и Шехрияр, донесся лёгкий стук.
Кай стоял, как и Шехрияр, его руки были сжаты в кулаки по бокам, когда он яростно смотрел на Пьера. Судя по тому, как он двигал стиснутой челюстью и как двигал пальцами, казалось, что он готовится напасть на своего лучшего друга. Моё сердце заколотилось в груди, потому что в его глазах, чернее тучи, был не гнев.