Высокий, молчаливый и смертоносный
Шрифт:
— Нет, придурок! — крикнула Хлоя и отвесила ему еще один подзатыльник.
— Женщина, какого черта ты меня бьешь? — прорычал в ответ Кристофер. — Простого ответа было бы вполне достаточно.
— Возможно, если бы ты сегодня не повел себя как осел и бросил меня, тебе бы не пришлось сейчас получать подзатыльники, — отметила Хлоя зло, но Кристофер заметил, что она все еще к нему прижималась.
Он почувствовал, как внутри вскипело раздражение от обиды и напоминания того, почему именно он оставил ее одну.
— Я бы не бросил тебя, если
— О чем, черт побери, ты говоришь? Я никогда не вела себя так, как будто не переношу тебя, — возразила Хлоя, поежившись напротив него и пытаясь прижаться ближе, чем еще больше ввела его в замешательство.
— Ты старалась отстраниться от меня в хозяйственном магазине, — прошипел в ответ Кристофер, когда отпустил ее бедра и просто обнял ее, не в силах сдержаться.
Только Марта привносила в его жизнь комфорт и понимание. В детстве она всегда приходила к нему, чтобы составить компанию, утешить и уделить внимание. Даже отец, который его любил, держался на расстоянии, возможно, считая его повинным в смерти его матери.
По словам акушерки и врача, который принимали роды, его появление на свет было самым ужасным, что они только видели в жизни. Его мать умерла в агонии, дав ему жизнь. Как не старался его отец, он все-таки не смог остановить слухи об особенностях его рождения, которые докатились до маленькой деревушки поблизости поместья.
Все было бы не так плохо, если бы Кристофер рос обычным, но он был маленьким для своего возраста и взрослел слишком медленно.
Селяне восприняли это как знак, что с ним что-то не так, и старались избегать его, хотя и не сразу. Никто не хотел навлекать на себя гнев его отца, потому что они все рассчитывали на его милостыню и щедрость.
Его семья была самой богатой и самой старой в Германии. В то время, когда у них было больше земель, домов и активов, чем даже у Гитлера, но все это ничего не значило, когда запахло жаренным.
— О чем, ради всего святого, ты говоришь? А мы не могли бы продолжить этот разговор в доме? — проговорила Хлоя, стуча зубами.
— Отлично! — огрызнулся Кристофер в ответ и повернул к дому. От него не ускользнул ее вздох облегчения. «Что так сильно могло ее напугать?» — мысленно задавал себе он вопрос, преодолевая расстояния в два шага.
Когда они оказались в темной кухне, Хлоя не отпустила его, как он ожидал. Вместо этого она неохотно подняла голову, озираясь вокруг, ее пульс стал заметно быстрее, и его накрыла новая волна ее страха.
— Свет? — затравленно прошептала она.
Посмотрев на женщину, дрожащую в его руках, Кристофер потянулся и щелкнул выключателем, освещая кухню ярким светом. Как только загорелся свет, Хлоя слезла с его рук и прошла в помещение буквально за секунду, чем сильно его разозлила.
— Может тебе стоит уехать, если мое присутствие так тебе противно, — сухо проговорил Кристофер, проводя языком по своим клыкам, которые выступали из десен. Он был очень зол.
Просто в бешенстве.
Она не убежала и не бросила его сестру, как он уже понял это, но, кажется, ей сложно находиться в его обществе. Кристофер не собирался мириться с дерьмом маленького городка в своем собственном доме. После целой жизни, прожитой изгоем, с него было достаточно.
Если Марта так сильно нуждается в дополнительном общении, тогда им стоит, наверное, переехать, чтобы не ранить в очередной раз его гордость. Кристофер действительно не мог придумать ничего более оскорбительного, чем, когда женщина, которая ему понравилась, считает его хуже собачьего дерьма. Назовите его сумасшедшим, но это было не слишком приятное сравнение.
— О чем ты говоришь? — рассеянно проговорила Хлоя, обнимая себя руками и озираясь по сторонам кухни, как будто ожидая, что в любую секунду кто-то выпрыгнет из укрытия и нападет на нее.
— Стоит мне оказаться поблизости, как ты сразу пытаешься скрыться от меня, чем быстрее, тем лучше. Если бы я знал, что ты собираешься принять участие в драме маленького городка, то постарался бы освободить всех нас от проблем, просто выдворив твой зад в первый же день твоего приезда, — просто сказал Кристофер, проводя языком по клыкам, которые снова выступили из десен. Запах ее страха никуда не делся, и ему было очень трудно его игнорировать.
Хлоя прекратила дико озираться и подняла на него взгляд.
— У меня нет с тобой никаких проблем, придурок. Ну, кроме того, что ты постоянно на мне срываешься.
— Я не срываюсь, — перебил Кристофер ее, но Хлоя продолжила говорить, будто не слышала его, и это было чертовски неприятно.
— Моя проблема в пространстве, — закончила Хлоя, слегка наклонившись так, чтобы заглянуть под стол.
Проследив за ней, Кристофер тоже посмотрел под стол.
— Что именно ты там ищешь?
— Ничего, — ответила она быстро, слишком быстро, но он решил оставить это без внимания.
На сегодня
— Хм, и о чем конкретно ты говоришь? Пространство? И что, черт побери, нужно делать с этим? — с интересом спросил Кристофер, когда она немного расслабилась. Они находились в доме уже около пяти минут, и от Хлои все еще исходил запах страха, и она дрожала.
Она бросила в его сторону взгляд и проговорила:
— Я не люблю быть загнанной в угол и закрытой в маленьких помещениях. Мне нужно пространство.
Ее слова засели в голове, и Кристофер вспомнил, что она не выражала негодования по поводу его присутствия, только раздражение, когда он подтолкнул ее к полкам с краской, а сделал он это потому, что Хлоя просто сводила его с ума и в тоже время выводила из себя.
— Ой, — сказал Кристофер, ощутив себя последней задницей.
— Вот и «Ой», — едко протянула она в ответ. — Если бы ты не ушел, а остался помочь мне, я бы не просидела закрытой целую ночь в сарае, — подытожила Хлоя, заставляя почувствовать Кристофера вину.